Семейные тайны - Чингиз Гусейнов

Исчезла, отошла, успокоилась; а она - в деревне, где родители Ильдрыма живут, два часа езды, мать почти слепая, отец бодр, и сын их, как возвращался с Морского,- сразу с Асией к старикам, и они ждут; Ильдрым де уехал в Африку, где будет учить негров добывать со дна морского нефть,- это Асия потом расскажет Лейле, как и откроет истину, но только отцу Ильдрыма. Много воды с тех пор утекло, угомонились, мирные отношения, но Хансултанов не простил, или делает вид?!

"Да, Асия!"- с гордостью произнесла (?) Айша, давно собиралась это сделать; и уже обдумывала свою докладную, не ведая, что полетит; а потом возникнет новый шеф, Джанибек Гусейнович, и скажет Айше несколько напыщенно, в своем привычном стиле: "А я слышал, у вас сестра славный представитель колхозного (она - уже совхозного) крестьянства?" - мол, что же вы раньше-то?! и удовлетворение во взгляде: а ну как Айша выпутается!

Старому шефу Устаеву не сообщала, ибо Асия поступила вопреки воле Айши. А потом гибель. И письмо Асии - выкинула сестру, из сердца! Вот только улица названа именем Ильдрыма, великий соблазн - сказать, но могут спросить: "А почему раньше мы не знали?"

Выстроила Айша цепочку, успокоилась, а тут вдруг новый шеф,- но как узнал? А он (и этот стиль укрепил его!) ездил, как шефом стал, по своим камышовым плантациям, по пашням своим, а земли здесь у него всякие: орошаемые, пустующие, отдыхающие, непригодные (и почему), не по назначению (?) используемые, и дороги, и стадионы, и сады-скверы, и приусадебные, и отвесные (крутые склоны гор и холмов, и однажды лицом к лицу столкнется на узкой дорожке, ИБО ВСЯ ЗЕМЛЯ БУДЕТ ЗАСЕЯНА, с женщиной, похожей на Айшу:

"Айша?"- спросил невольно, хотя у этой глаза чуть-чуть посветлее.

А та ему дерзко отвечает: "Асия, а не Айша!"

"У вас что же, знатная сестра?.."

"Нет у меня сестер!.."

Вернулся, дал команду узнать, а потом и вызвал Айшу:

- …но странности в ней есть, не находите? - И ЭТО УЛОВИЛ, подумала Айша.- Грозилась напустить на меня Ильдрыма,- улыбнулся.- "За что же мне такое наказание?" - спрашиваю у нее. "За большие нули", отвечает, а председатель тут же стоит, ни жив ни мертв. "Но нули нужны не мне, а всем нам, и об этом бригадиру надо б знать!" Спрашиваю потом у ее начальства, что за Ильдрым? И, к своему удивлению, узнаю, что в честь именно ее Ильдрыма названа улица, на которой наш КамышПром!.. Вам бы гордиться такой сестрой, Айша-ханум! НЕДОВОЛЕН, почувствовала.

- У нас с нею холодные отношения.

- А зря! - Это уже как приказ.

- Но вы же сами уловили, что…- Какое слово

найти?

- Странности? Да, есть в этой ее… как бы помягче сказать? дерзости, что ли… вернее…- Не договорил: впервые это у него, чтоб грозили (тем более умершим), неуютно себя чувствует, и нет-нет, а всплывает порой: "Напущу я на вас Ильдрыма!.." Что за чепуха?! Но сестра есть сестра. И закрыл тему.

А ведь дерзил-то, дерзил как Ильдрым! "Много надо мной начальников, и по линии свояков, и по линии своячениц!.." Его и так и сяк, как породнился с ними, выдвинуть хотели, и даже Махмуд, быстрый на решения, в свою сеть тянул, вот-вот решит-ся~с замством, Айша обещала, осталось только подписать, хотя, казалось бы, что делать Ильдрыму в бумажном ведомстве Махмуда? Но он готов искренне помочь каждому, а тем более рабочему парню да еще свояку! Коренастый, копна волос дыбом: "А? Во тебе я работу найду! Кем? А хотя бы…"

Зулейха-Махмуду: "Нечего парню голову дурить!.."

Махмуд обещает тому-другому, сто дел и звонков на дню!..

"Нет, ты будешь диктовать, рассказывая о своем опыте, а она стучать на машинке, быстрая, как метеор, все же приятнее, чем рокот мотора, к тридцати годам оглохнешь, я ж ездил к вам, знаю, еще когда установку налаживал, два месяца день за днем без передыху, надоело!"

"Ты ему еще про свою муфту расскажи!"

"А что? На эту премию, я штуку одну придумал,- Ильдрыму говорит, уже рассказывал прежде, влюблен в свояка, а за что - не поймет,- в автоматической установке, а за нее премия, вся до копейки ушла на восточное трио в день нашей свадьбы"; да, некогда Махмуд был молодым энергичным изобретателем, золотые руки, придумал короткую металлическую трубку, ее потом муфтой Махмуда назвали, для соединения цилиндрических частей автоматической установки, с зажимами, а к ней датчик с сигнализацией, простенькая установка, регулирует напор пласта (в пору работы Айши в индустриальном гиганте); потом журналистикой увлекся, два диплома, редактор многотиражки, и с легкой руки Айши стал двигаться, и такая в нем вдруг неуемная энергия, горы книг о системе сети, воздействии слова на массы и прочее, устное, печатное, наг слух, на глаза,- к любой науке подойдешь, открывается океан, а ты с ведерком детским, на нем цветочки, и вычерпывай, сколько сил есть.

Ему сначала сама Айша приглянулась, но она - начальство, и он ходил вокруг нее, и по части многотиражки, интервью, а тут еще узнал о деде, круглая дата приближалась, и он на всю страницу, откопал, чтоб сделать приятное, редкую фотографию, специально в музей ездил, а куда придет,- вокруг него сразу поле энергии, и то ему покажи, и к тому допусти, перерыл, перелистал не одну папку и нашел групповой снимок, где дед на Хазарской набережной среди краснофлотцев держится за древко знамени,- победоносное вступление в город, запечатленное неведомым фотографом, и четко видны лица, и крайний слева - Кудрат-киши (как такую фотографию проворонили?!); поистине знаменательный момент истории: их человек (его на фотографии нет), служивший временному правительству (а сам - в подполье), открыл порт и впустил в город красные войска (скоро вручат ультиматум).

Но Айша устает от Махмуда, выматывается, как с ним поговорит, а он тянется к ним, и опешил вначале, как Зулейху увидел,- так похожи сестры!! только Зулейха чуть моложе да светлее, а тут еще и об Аскере Никбине узнал (на встрече с поэтом и познакомила его Айша с Зулейхой), и так ярко раскрыл философские идеи творчества Аскера, что зал отдал ему жар аплодисментов, кое-что оставив, Правда, и поэту, который броскими рифмами клеймил хапуг и ополчался на цинизм, и какие-то намеки, от которых наэлектризованный зал взрывался; но Аскер уже давно понял (работает, заперев себя! надо!!): ни к чему дразнить! эти колкие строки и - шквал аплодисментов!..

"Вы иногда зря растрачиваете энергию,- сказала Махмуду Зулейха, студентка-медик,- вам надо беречь сердце",- вырос в деревне, давно забыл, чтоб кто-то про являл заботу о его здоровье, изумлен, готов тут же, чтоб ему такое сделать?! взял ее за руку и к Айше: "Нет, вы только послушайте, Айша-ханум, вы поистине уникальные люди! Ваша Зулейха - это такой клад!" - и улыбается, как будто шутит, а в глазах неподдельная радость.

Потом с Аскером отмечали знакомство, и Махмуд что ни слово - об Айше, ее семье, Зулейхе. "Кому хвалишь?- улыбается Аскер.- Я же на старшей ее сестре женат!" И еще Расула называет. "Расул Саламов?-и глаза загораются.- Сам Расул?!" И Махмуд как в воду с трамплина, и это он делал, когда на Морском муфту свою испытывал. А что? И пора! И они свояки - Аскер, Расул Саламов (!!) и он, безвестный Махмуд. А к выбору Асии Айша не причастна. Как приехали на свадьбу Зулейхи и Махмуда Расул и Лейла, ночью Асия с Лейлой делилась, об Айше.

- Я ее не понимаю! С какой стати себя в жертву приносить? Как ты думаешь, у Айши никого нет?- И опять опередила Лейлу, высказав то, о чем та часто подумывала,- и даже: - Монашка?

- Не монашка, а монахиня!

- Можно и монашка!

- А ты сама у нее и спроси, есть у нее кто или нет.

- И спрошу!

И спросит, но чуть иначе: когда Хансултанов на горизонте возник и пришел черед Алии. И когда в те же дни Асия встретила на своем пути Ильдрыма.

- …Чего шепчетесь? - появился Расул.

- А ты со своей мамой никак не расстанешься! - Обида? - удивилась Асия, а Расул от слов Лейлы помрачнел: Месме-ханум почти не говорила с сыном, только смотрела на него и вздыхала, что время неудержимо бежит, чтоб Расул и седина? Это так несправедливо!

- Знаешь, Расул,- нашлась Асия, чтобы снять напряжение,- смешно сказать: я была влюблена в тебя. Он догадывался.

- И уже разлюбила?

- Даже…- запнулась: нет, это останется их тайной: как она за ним бегала.

Давно это было,- подошла к Расулу, в белом фартучке поверх коричневого платья, школьная форма.

"Что? Колеблешься?"- а сердце гулко стучит, вот-вот сорвется, Расул опешил: сама с ноготок, и так говорит с ним!.. А ведь знал, что младшая сестра у них дикарка. Аскер Никбин успел рассказать. И, не дав ему опомниться: "Будь я мужчиной (?), я бы на Лейле ни за что не женилась!" А Расул подумал, что Асия - об иных его колебаниях, развеселился даже: "Это почему же?"- и смотрит заинтересованно, работать с молодежью он умел.

"А чего ты нашел в ней, театралке? - понимает^ что вредничает, но как остановиться? - Правда, она красива, так Айна ведь еще красивее!"

"Но она замужем!"- радуется, что поймал ее, а та неожиданно: