Инквизиция - Ансельм Одли

– А ты когда-нибудь имел честь видеть или встречаться там с имперским вице-королем?

– Возможно.

– Ответ неудовлетворительный.

– Я его видел, – проскрежетал я, почему-то не в силах отказаться отвечать.

– Вице-король Аркадий – дальний родственник императора, сын наложницы его деда. Фетийские императоры не должны иметь наложниц, но неважно. В данный момент, между прочим, Аркадий – наследник престола. Во всяком случае, он чистокровный Тар'конантур: черные волосы, худое, тонко вырезанное лицо, глаза морской голубизны. Как по-твоему, он очень стар?

Незнакомец наклонился вперед и, упоминая каждую черту, слегка касался острием меча соответствующего участка моего лица. Я сидел совершенно неподвижно.

– Вряд ли я уникален, – как можно язвительнее ответил я, но знал, что мне не хватает убедительности. – Ваша королевская династия нарожала за годы кучу детей. Очевидно, некоторые вещи сохраняются в каждом поколении.

Тар'конантур – это клановое имя членов фетийской королевской семьи.

– Да, но что-то всегда теряется. Тар'конантуры всегда женятся на женщинах одной и той же расы, что как-то усиливает связь.

Я об этом читал, но так до конца и не понял. Большинство королевских династий вступают в браки между собой, чтобы усилить свои черты, в конце концов порождая идиотов. Фетийские же императоры взяли себе за правило жениться на эксилках, женщинах странного племени, которое ведет кочевую жизнь далеко в океане, редко сталкиваясь с другими народами.

– Я не эксперт в генеалогии, – продолжал незнакомец, – но знаю, что Тар'конантура трудно с кем-нибудь спутать.

– Думаешь, я угроза твоему императору?

– Что я думаю, к делу не относится, – отрезал он. – Я задал тебе вопрос о Палатине, а ты предпочел не отвечать на него. Я просто рассуждаю и делаю логические выводы, которые сделал бы любой недоумок. Являешься ли ты угрозой императору – несущественно, поскольку угроза, как и красота, в глазах смотрящего. Итак, я спрашиваю снова: это настоящая Палатина Кантени? Будь осторожен: не пытайся еще раз увести меня в сторону, если ты действительно не хочешь, чтобы я преподал тебе урок смирения.

– Да, – ответил я, чувствуя себя мухой, увязшей в сосновой смоле, – насколько мне известно.

Я не хотел, чтобы он шел дальше, но что-то во мне говорило, что я слишком легко сдаюсь. Почему я с такой готовностью уступил простым угрозам? Меч призван был лишь удержать меня на месте, не более того. Или так я себе сказал.

– Палатина рассказала, что с ней случилось, как она сбежала из Фетии?

– Она не помнит, но я знаю, что ее подобрал… – начал я и заставил себя остановиться. – Я ее не предам. Ты можешь оказаться из тех, кто пытался ее убить. Я ничего больше не скажу.

– Отлично, – без всякого выражения ответил незнакомец и встал, убирая меч в ножны. – Я уверен, новому генерал-инквизитору будет очень интересно услышать, что высокопоставленная калатарская еретичка остановилась в гостинице на площади Бекал. – Он пошел к короткой лестнице, ведущей из библиотеки.

Мое сердце на секунду остановилось, и я в ужасе уставился на незнакомца. Конечно, он не… Но он уже собирался открыть дверь.

– Нет! – отчаянно крикнул я, бегом кидаясь к лестнице в бездумной попытке задержать его. Я резко остановился, даже не коснувшись незнакомца, когда его меч хищно сверкнул у меня перед глазами.

– Я не произношу пустьгх угроз, Катан, – с безжалостной улыбкой проговорил незнакомец. – Готов ли ты пожертвовать своим драгоценным достоинством, чтобы ее спасти? – Не двигаясь с места, он похлопал меня по плечу острием меча, и я воззрился на него с недоумением.

– Ты, гад… – пролепетал я, давясь словами, когда понял, наконец, что имеет в виду незнакомец.

– Меня хорошо обучили, – ответил он, ожидая.

Наполненный слепой, вулканической яростью, я едва не бросился на него, несмотря на меч и его превосходящую силу. Но он легко победил бы, а затем…

Я очень медленно опустился на колени перед деревянной площадкой лестницы, моя голова оказалась на одном уровне с концом его ножен. Дважды я был в подобном положении, но оба раза я был связан, и те, кто взял меня в плен, значительно превосходили меня числом. И хотя на этот раз я не думал, что мне грозит опасность, я чувствовал себя гораздо хуже, ибо вынужден был покориться одному-единственному человеку, который даже не был магом.

– Ну?

– Чего ты хочешь? Чтобы я извинился или умолял?

– Проси, – молвил он единственное слово.

Я убью этого человека, кем бы он ни был. Только эта мысль давала мне силы, пока я произносил следующую фразу:

– Я прошу… я прошу тебя не говорить Сфере о Палатине. Останься, и я расскажу все, что ты хочешь знать.

Долгую минуту незнакомец стоял на площадке, пока я смотрел на него снизу вверх в пожирающей, бессильной ярости. Затем, очевидно, насладившись моими мучениями, он отпустил дверную ручку и направился к своему стулу.

– Не трудись вставать, Катан, просто повернись кругом и посмотри на меня.

Когда я неохотно подчинился, он сидел, словно на Дельфиньем троне, а не на простом деревянном стуле в провинциальной библиотеке.

– Теперь ты расскажешь мне о Палатине все, что я потребую.

Его допрос был сравнительно коротким, принимая во внимание всю предшествующую возню, но, казалось, он продолжается целую вечность. Когда незнакомец закончил, мои колени ныли от твердого каменного пола, но я по-прежнему был зол, как никогда раньше. Незнакомец снова встал и пошел обратно к двери. Не осмеливаясь подняться, я вернулся в прежнее положение, вытягивая шею, чтобы видеть его.

– В данный момент Палатина менее важна для меня, чем ты, Катан. Меня больше интересует не она, а ты. Я знаю, кто такая Палатина, и что она за человек, но ты – другое дело. Я пришел, чтобы успокоить свою душу, но этого не произошло.

Его фигура на секунду расплылась, словно я смотрел на него из-под воды. Затем чужеземного вида агент из посольства превратился в другого человека, чуть меньшего роста, но гораздо более устрашающего: стройного, с черными волосами, изящным точеным лицом и бирюзовыми глазами, сверкающими от нечестивой страсти. Он был чуть шире в плечах, чуть выше и куда более властным, чем было бы мое зеркальное отражение.

В первый раз я испугался по-настоящему.

– Возможно, теперь ты узнаешь меня, Катан? Тебе знакомо это лицо? Это лицо единственного законного коронованного императора Аквасильвы. Это со мной ты говорил, это передо мной ты стоишь на коленях – первым из многих в этом мире, которых тебе следует бояться. Ты снова увидишь моего агента, когда снова увидишь меня.

Нас ждут времена, когда ты очень захочешь снова оказаться здесь, Катан. Если ты проживешь достаточно долго, наши пути вновь пересекутся. Ты в ужасе от Сферы, но теперь у тебя появился гораздо больший повод для страха. Однажды ты явишься к моему двору и встанешь на колени передо мной лично, потому что если ты не явишься и мне придется доставить тебя туда силой, ты пожалеешь, что родился на свет.