Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти

До введения «Нового курса» власти охотно разваливали профсоюзы запретительными решениями судов, крупными штрафами и жесткими репрессиями. При «Новом курсе» был принят ряд законов, закрепляющих права трудящихся на объединение и коллективное ведение переговоров. Закон Норриса — Лагуардии серьезно ограничил использование судебных запретов и поставил вне закона принудительное заключение трудовых контрактов с обязательством работника не вступать в профсоюз («контракты желтой собаки»). Другие законодательные акты наложили запрет на корпоративные профсоюзные организации, контролируемые руководством компаний. Вероятно, самым важным законом «Нового курса» о труде стал Национальный закон о трудовых отношениях (1935), на основании которого было создано Национальное управление по трудовым отношениям с широкими полномочиями по надзору за регистрацией профсоюзов и наказанию работодателей, нарушающих права трудящихся на объединение в профессиональные союзы. Отныне у рабочих появился федеральный закон, гарантирующий их право на объединение в профсоюз. Такое законодательство было реакцией власти на рост профсоюзного движения и нарастание его боевого духа и одновременно стимулом в этом плане для профсоюзов[148]. Однако период «Нового курса» едва ли можно считать эпохой великих достижений народа. Народ был готов идти гораздо дальше Рузвельта и, вполне вероятно, он принял бы национализацию банковской системы, менее скупые и более обширные программы, направленные на создание новых рабочих мест и системы медицинского обслуживания. В том, что касается отмены сегрегации, запрещения расовой и религиозной дискриминации при продаже домов и сдаче квартир, приеме на работу, в области избирательных прав для чернокожих американцев, запрещения самосуда или линчевания, — в этом отношении «Новый курс» не сделал ничего. Чернокожие американцы были исключены из работ, проводимых правительственным Гражданским корпусом охраны окружающей среды. Они получили меньше государственной помощи, пропорционально их числу в составе населения. Им зачастую платили меньше установленной законом минимальной заработной платы[149].

После вступления Соединенных Штатов Америки во Вторую мировую войну в декабре 1941 года коэффициент загрузки промышленного оборудования предприятий более чем удвоился. Почти все из 8,7 миллиона безработных были или призваны на службу в Вооруженные силы, или возвращены обратно на предприятия в состав рабочей силы вместе с еще 10 миллионами новых работников, в основном — женщинами. Валовой национальный продукт, составлявший в 1940 году $88 миллиардов, за несколько лет быстро вырос до $135 миллиардов. Среди тех, кто извлек из всего этого наибольшую выгоду, были промышленные магнаты и поставщики вооружений. США смогли значительно сократить уровень безработицы только за счет вступления в войну и сохранения в дальнейшем военного характера экономики. Правящие политические и экономические элиты были готовы на широкомасштабные военные расходы, влекущие за собой смерть людей в военное время, на которые они бы никогда не пошли в целях оказания помощи людям в мирное время.

В целом вмешательство правительства в дела экономики было не выдумкой вашингтонских бюрократов, а отражением растущей концентрации производства и богатства. Наряду с большим числом мелких трудовых конфликтов, которые разрешались с участием местных властей, нарастала и широкомасштабная классовая борьба, сдерживать которую приходилось центральной государственной власти. Процесс роста и усиления федеральной власти, начало которому положили создатели Конституции с целью обеспечения гарантий интересов класса собственников, продолжался нарастающими темпами на протяжении всего XIX и XX столетий. Власть предоставляла инструменты регулирования, субсидии, услуги и защиту, которую бизнес сам себе не мог обеспечить. Корпоративная экономика нуждалась в корпоративном государстве.

В то время как общество завоевывало формальные права для участия в делах государства в качестве избирателей, государство со своими судьями, судами, полицией, армией и бюрократическим аппаратом оставалось в основном в распоряжении класса богатых. Законы переписывались и приспосабливались для того, чтобы лучше служить капиталу и ограничивать возможности трудящихся сопротивляться и давать отпор. Однако трудящиеся располагали определенными собственными возможностями, в особенности по срыву и созданию угрозы процессу накопления капитала посредством забастовок и других актов протеста и сопротивления. Брожение в обществе вынуждало класс собственников и государство идти на уступки. Такие победы по результатам нельзя сравнить с массированными атаками на капитализм, но они все-таки представляли собой весьма важные демократические достижения трудящихся.

6.

Политика — кто что получает?

К началу Второй мировой войны бизнес и система власти оказались сильно взаимно переплетены. Занимая посты в системе власти, руководители бизнеса получали возможность устанавливать условия военного производства, замораживать заработную плату и позволять прибылям стремительно расти[150]. Сразу же после окончания Второй мировой войны тысячи единиц принадлежащего правительству оборудования, технических средств и различных сооружений были распроданы как «излишки военного имущества» за ничтожную часть их реальной цены. Это явилось крупной передачей государственных основных фондов частному бизнесу. Начиная с 1950-х годов и по настоящее время последовательно сменяющие друг друга у власти демократические и республиканские правительства поддерживают систему частного предпринимательства субсидиями, налоговыми льготами и программами военных закупок, которые превратили экономику Соединенных Штатов Америки в систему перманентного военного производства. В противовес системе власти, исповедовавшей принцип невмешательства государства в экономику и допустившей упадок бизнеса во время Великой депрессии, в США сложилось корпоративное государство, которое играет возрастающую роль в поддержании процесса накопления капитала.

Благоденствие для богатых

В период 1950-х годов правительство Эйзенхауэра стремилось упразднить, по определению консерваторов, «ползучий социализм» политики «Нового курса» посредством передачи корпорациям активов стоимостью около $50 миллиардов, включающих офшорные месторождения нефти, а также государственные заводы синтетического каучука, участки земли и электростанции, в том числе атомные. В течение этого периода федеральное правительство построило сеть скоростных шоссейных дорог между штатами стоимостью во много миллиардов долларов, которая обеспечила инфраструктуру для автотранспортной и автомобилестроительной отраслей экономики.

Схема, согласно которой государственные финансовые средства и ресурсы направляются для субсидирования частных предприятий, продолжает применяться и сегодня. Каждый год федеральное правительство выделяет в качестве государственных «пособий» корпорациям от $125 до $167 миллиардов (по разным оценкам). Это могут быть: исключения из налогообложения, отсрочки от уплаты налога, установления пониженных налоговых ставок, повышенных списаний амортизационных отчислений, правительственная поддержка цен, гарантии по займам и кредитам, платежи своей продукцией, предоставление грантов на научно-исследовательские работы, субсидирование ставок страховых премий, маркетинговые услуги, экспортные субсидии и программы ирригации и мелиорации земель[151].

Правительство сдает в аренду или продает на миллиарды долларов нефти, угля и минеральных ресурсов по ценам, составляющим часть реальной рыночной стоимости. Оно теряет сотни миллионов долларов, не собирая арендные платежи и лицензионные отчисления, процентные выплаты и штрафные санкции с гигантских нефтяных компаний. Правительство без необходимости выплачивает огромные суммы процентных ставок по займам и кредитам. Оно оставляет миллиарды долларов государственных средств на счетах в частных банках, не взимая за это процентных отчислений. Оно терпит завышение цен со стороны компаний, с которыми сотрудничает, предоставляет крупным компаниям долгосрочные кредиты и тарифную защиту. Правительство выплачивает миллиарды долларов в качестве компенсации расходов по слиянию крупным корпорациям, на которых размещает военные заказы. Правительство бесплатно раздает частоты для радио- и телевещания на сумму $37 миллиардов вместо того, чтобы сдавать их в аренду или продавать с аукциона. Этот объем частот для телерадиовещания почти в пять раз превышает объем частот, который крупные вещательные и телевизионные сети контролировали ранее[152].