Чертовски богат - Джудит Гулд

Если что и можно сказать в пользу ее мужа, довольно подумала Дина, возвратившись к себе, так это то, что слово свое он держит. Никогда и ни за что Роберт не возьмет назад обещания, независимо от того, в каких обстоятельствах оно дано. Такое уж у него своеобразное представление о личной чести. А обещал он ей дать работу ее подруге в отделе старых мастеров.

Дине не терпелось поделиться новостью с Зандрой, но, бросив взгляд на большие, покрытые финифтью настенные часы в ванной, она с ужасом обнаружила, что далеко не романтическая, но необходимая сексуальная интерлюдия съела у нее почти все время – оставалось менее часа на то, чтобы привести себя в порядок.

Не очень-то много для того, чтобы смыть размазанную помаду, встать под душ, обсохнуть, навести красоту и одеться. То есть немного – для большинства женщин.

Но Дина Голдсмит к большинству не принадлежала. Она была сама по себе и все рассчитывала заранее.

Начать с того, что она предусмотрительно выложила на кровать все, что ей понадобится, – не только платье, но и туфли, колготки, парик, драгоценности.

Вся ее философия, если говорить о нарядах, отличалась ясной прагматикой: женщине следует носить только то, что можно надеть за пять минут. То же самое касалось и косметики.

Через три четверти часа Дина была готова. На ней было на вид скромное, с серебристым отливом светлое шелковое платье без бретелек от Луи Ферро, наилучшим образом гармонирующее с совершенно убойным жакетом от Ив Сен-Лорана, пышно обшитым по вороту и талии золотыми лавровыми листьями и инкрустированным двадцатью фунтами граненых блесток.

Выглядела Дина на миллион, но надето на ней было по крайней мере на десять. Кто будет спорить, что лучший друг женщины – драгоценности?

Вот чем она могла похвастать: огромное бриллиантовое кольцо в шестьдесят шесть с половиной каратов с буквой «Д» посредине; колье из восьми больших круглых жемчужин (настоящих – не выращенных!), и выглядели эти жемчужины – вы уже догадались – скорее как алмазы и, наконец, грушевидные жемчужные серьги, раскачивающиеся в ушах.

Графине шло красное. И белое. И черное.

Красное – ослепительная шелковая мини-юбка, естественно, из гардероба Дины. Белое – тугой, как корсет, лиф платья и шелковый кринолин – изобретение Лакруа. Тоже позаимствовано у Дины. Черное – кружевные колготки, туфли на шпильках и перчатки по локоть – все из того же источника. Но поверх всего было надето собственное, родное – куртка рокера; ну и, понятное дело, великолепная фигура и густая грива волос цвета апельсинового джема – тоже свои, не заемные.

Выглядела Зандра неотразимо и сама об этом знала.

Зазвонил телефон. Девушка вздрогнула. А вдруг это Рудольф? Пустые надежды, конечно, но все же...

Она схватила трубку.

– Да?

Это был Хулио.

– К вам пришли, – высокомерно заявил он.

– Иду.

Любопытно, подумала Зандра, вешая трубку, кто же окажется нынче вечером ее спутником?

«Ты же сама прекрасно понимаешь, дорогая, – говорила ей Дина, – что одна пойти не можешь. Одинокая женщина – совершеннейший нонсенс. Тебе просто необходим кавалер, и я знаю, кто им будет. Положись на меня».

Бросив напоследок взгляд в зеркало, Зандра вышла в коридор. По дороге ее перехватил Хулио и важно повел в библиотеку. Открыв дверь, он с поклоном пропустил ее вперед.

Зандру ждали.

– Привет. Меня зовут Лекс Багг.

Широко улыбаясь и протягивая руку, к ней шагнул высокий мужчина.

Хотя в пору его наивысшего триумфа, пришедшегося на шестидесятые, Зандра была еще ребенком, имя знаменитого психиатра и путешественника она, разумеется, слышала.

Выглядел Лекс далеко не петушком – мужественный профиль, гордая осанка, нечто щеголевато-романтическое, даже байроническое во всем облике. Был он шести футов ростом, лицо покрывал густой не по сезону загар, улыбка обнажала белоснежные зубы – результат ухода явно не дешевого дантиста. Седеющие волосы откинуты назад, темные очки, фигура пловца-профессионала. Лексу оставался год до пятидесяти, но выглядел он гораздо моложе.

Судя по всему, этот мужчина тщательно следил за собой.

Зандра заметила, что с ленты на его шее свисает крупный кристалл. Она с трудом подавила рвущийся наружу стон. В надежде, что разговоры о пирамидах, кристаллах и психотерапии в ближайшем будущем ей не грозят, она послала новому знакомцу ослепительную улыбку.

– Добрый вечер. А я – Зандра.

Рукопожатие у него оказалось крепким, но в то же время бережным. Зандре, никогда не упускавшей малейших деталей, бросились в глаза его пальцы. Ногти были тщательно наманикюрены, и в то же время из-под них выглядывала полоска грязи. Как ему удалось добиться такого сочетания, осталось для нее загадкой.

Двадцать минут спустя, после аперитива, Дина, Роберт, Зандра и Лекс погрузились в необъятный автомобиль Дины и, проехав в его кричащей роскоши всего несколько кварталов, оказались у музея «Метрополитен».

Глава 11

Кензи надела платье, которое совершенно случайно отыскала как-то в скромном магазинчике.

Трудно сказать, что заставило ее заглянуть туда в тот день, но в любом случае она должна быть благодарна судьбе и, естественно, собственному недреманному оку, натренированному на поиск необычных вещей. Вот так она и заметила платье без рукавов из желтого шелка, с лифом, обшитым стеклярусом, и броским шарфиком ему под стать.

Как ни странно, на нем сохранился ярлык «Живанши», и вообще, если не считать небольшого пятнышка на лифе, которое можно было без труда чем-нибудь прикрыть, да хоть тем же шарфиком, оно находилось в отличном состоянии.

«Живанши» в лавке случайных вещей! Кому сказать – не поверят.

Во всяком случае, Кензи поначалу не поверила собственным глазам. А когда увидела цену на бирке, и вовсе пришла в изумление и даже пошла справиться в кассе. Кассирша небрежно, словно это была куча тряпья, взяла у нее платье и, равнодушно посмотрев на бирку, лениво протянула:

– Тридцать пять.

Дочь миссис Тернер, с детства наделенная сметливым умом, сразу поняла, какое ей в руки попало сокровище. Это ведь не какой-то ширпотреб, это платье от-кутюр, которое, конечно же, оказалось здесь по чистой случайности и за которое почитательница мсье Живанши запросто выложила бы тридцать пять или сорок тысяч!

Вертясь перед зеркалом, вделанным во внутреннюю стенку шкафа, Кензи в сотый раз благодарила судьбу за этот щедрый дар, не забывая, впрочем, в своих молитвах и знакомую мастерицу, которая подогнала платье по ее фигуре.

Сегодня ей предстоит особый вечер. И она, Кензи, окажется на высоте, не уступая всем этим расфуфыренным жердям, у которых денег куры не клюют! Единственное, чего ей не хватает, так это драгоценностей. Но это можно пережить. На кой черт побрякушки, когда на тебе такое стильное, такое неотразимое и соблазнительное платье, что дополнительные украшения нужны ему так же, как позолота – белой лилии.