Дурная кровь - Дженнифер Барнс

наследству, но, насколько я знаю, это не влияет на эстетику или предпочтения в

развлечениях.

Селин не стала медлить.

— Интеллектуалы, — важно произнесла она. — Одобряю.

Несколько секунд Слоан молчала.

— А большинство людей — нет.

Моё сердце болело от сухого тона, которым Слоан произнесла эти слова.

Селин на удивление ласково взяла Слоан под руку.

— Как тебе идея попытаться выиграть мне золотую рыбку?

Слоан явно понятия не имела, как ответить, так что она выбрала самый простой

путь.

— У золотых рыбок нет желудков и век. А их устойчивость внимания в состоянии

покоя в одну целую девять сотых раз больше, чем у среднестатистического человека.

Когда Селин повела Слоан в сторону ярморочны игр, я хотела было последовать за

ними, но Майкл удержал меня.

— С ней всё будет в порядке, — сказал он мне. — Селин… — он замолчал, а затем

сменил тактику. — Я ей доверяю.

— Хорошо, когда есть, кому доверять, — тон Лии не был резким, но это ничего не

значило. Она прекрасно умела скрывать резкость за сладостью.

— Я никогда не говорил, что ты можешь мне доверять, — возразил Майкл. — Я

сам себе не доверяю.

— Возможно, я пытаюсь сказать, что ты можешь доверять мне, — Лия играла

кончиком своего темного хвостика, заставляя эти слова звучать не более чем шутливо. —

А может, я пытаюсь сказать, что ты не можешь верить, что я не стану мстить тебе

оригинальными и ужасно абсурдными способами.

После этого настораживающего заявления, Лия взяла Дина под руку, точь-в-точь

как Селин взяла Слоан.

— Я вижу американские горки, которые просто созданы для меня, Дин-о. Ты

готов?

Лия редко о чём-то просила Дина. Он не мог ей отказать. Когда они вдвоём

отделились от группы, я подавила инстинкт последовать за ними.

— И тогда, — пробормотал Майкл, — их осталось двое.

В итоге мы оказались в доме кривых зеркал.

— Ты очень сильно пытаешься меня не профилировать, — прокомментировал

Майкл, пока мы пробирались через лабиринт.

— Что меня выдало? — спросила я.

Он постучал по моему виску двумя пальцами, а затем указал на наклон моего

подбородка. Мы миновали несколько кривых зеркал, искажающих наши отражения. Они

растягивались и сжимались, смешивая цвета моего отражения с цветами отражения

Майкла.

— Можешь не напрягаться, Колорадо. Я хочу того, что не могу получить, просто

для того, чтобы доказать себе, что не заслуживаю того, чего хочу. И, для человека с моими

способностями, я обладаю невероятным умением не замечать того, что у меня прямо под

носом.

Я уловила скрытый смысл его слов.

— Ты даже не догадывался. О Селин. О том, кто на самом деле её отец.

— Но как только она сказала мне об этом, всё обрело смысл, — Майкл сделал

паузу, а затем опробовал слово, которого он избегал. — У меня есть сестра.

Краем глаза я увидела себя в ещё одном зеркале. От искажения мое лицо стало

круглее, а моё тело — меньше. Я подумала о глядящей на качели Лорел. У меня тоже

есть сестра.

— Уголки губ опущены вниз, шея напряжена, глаза не сфокусированы, словно ты

видишь не то, что находится здесь и сейчас, — Майкл сделал паузу. — Сегодня ты

виделась со своей сестрой, и даже Драма Детей и Родителей Таунсендов не заставит тебя

забыть о том, что ты видела.

Мы добрались до выхода из дома кривых зеркал и вернулись на улицу. Я увидела,

что нас поджидает Селин, и проглотила свой ответ на слова Майкла. Она держала в руках

аквариум.

— Слоан выиграла тебе золотую рыбку, — прокомментировал Майкл.

— Слоан выиграла всех золотых рыбок, — поправила его Селин. — Она до ужаса

хороша в этих играх. Что-то связанное с «расчётами».

Я и сама произвела кое-какие расчеты и решила, что, хотел этого Майкл или нет,

ему нужно было поговорить с Селин. А мне нужно было убраться подальше от зеркал,

воспоминаний и внезапного напоминания о том, что до следующей даты Фибоначчи

оставалось меньше тридцати шести часов.

Слоан сидела неподалеку от колеса обозрения в окружении аквариумов с золотыми

рыбками. Я села рядом с ней. О чём бы не говорили Селин с Майклом, музыка от колеса

обозрения заглушила их разговор.

Колесо крутится, — произнёс детский голосок в моих воспоминаниях, — круг за

кругом…

Сидящая рядом со мной Слоан напевала что-то себе под нос. Сначала мне

показалось, что она подпевает музыке, но затем я осознала, что она снова и снова напевает

одни и те же семь нот.

Песенка Лорел.

По моим рукам пробежали мурашки.

— Слоан… — я хотела попросить её остановиться, но что-то в выражении её лица

заставило меня запнуться.

— Семь нот, шесть из них не повторяются, — Слоан уставилась на колесо

обозрения, наблюдая за тем, как оно крутится. — Ми-бемоль, ми-бемоль, ми, ля-бемоль,

фа-диез, ля, си-бемоль, — она сделала паузу. — Что, если это не песня? Что, если это код?

ГЛАВА 22

Семерка. Я знаю семерку. Пока мы сворачивали на подъездную дорогу, слова Лорел

вертелись в моей голове. Я заметила, что у дома было припарковано несколько машин.

Свет горел не только в кухне, но и на всём первом этаже.

Что-то было не так.

Я вышла из машины ещё до того, как Майкл затормозил. По пути к входной двери я

миновала трёх агентов. Агент Вэнс. Агент Старманс. Я не сразу узнала третьего мужчину

— один из агентов, охранявших Лорел.

Нет.

Я распахнула дверь и увидела Бриггса с ещё одним агентом. Со спины я не видела

его лицо, так что я сказала себе, что слишком бурно реагирую. Я сказала себе, что не

узнаю его.

Сказала себе, что с Лорел всё в порядке.

А затем мужчина обернулся. Нет. Нет, нет, нет…

— Кэсси, — агент Бриггс заметил меня и прошмыгнул мимо мужчины. Агент

Моррис. Я вспомнила его имя. Агенты Моррис и Сайдс. Двое агентов, охранявших мою

сестру.

Это слишком опасно, Кэсси, — сказала мне агент Стерлинг, объясняя, почему моя

встреча с сестрой должна была стать последней. — Для тебя. Для Лорел.

— Где она? — спросила я. Всё моё тело дрожало от напряжения. На каком-то

уровне я почувствовала, как Бриггс опустил руку мне на плечо. На каком-то уровне я