Священная Римская империя германской нации: от Оттона Великого до Карла V - Франсис Рапп

Представляла ли знать самую мощную из центробежных сил, которая препятствовала действиям центрального правления? Такое представление дел не соответствует действительности, поскольку у империи не было центра как такового. У империи была не одна, а нескольких столиц, и административные, финансовые или судебные органы не располагались постоянно в них, сам правитель там обычно не находился. Карл Великий проводил зиму в своем любимом городе Ахен, остававшемся sedes regia, оплотом королевской власти. Конечно, Ахен многое значил в жизни империи, но его значение было символическим, что в ту эпоху имело колоссальное значение, поскольку знаки играли большую роль, чем умозаключения. Коронации осуществлялись в придворной часовне, исполнявшей роль сцены, и символизировали восшествие на трон Карла Великого, solium regis, но по окончании церемонии правитель снова уезжал, иногда навсегда. Не дольше, чем в Ахене, император задерживался в Риме. Опыт Оттона III был слишком неудачным, чтобы его повторять. Константинов дар запрещал императору жить в Вечном городе, только преемник Петра мог иметь там свою резиденцию. Таким образом, императору было достаточно приехать туда, чтобы получить благословение и корону. Рим, как и Ахен, был символом, без которого нельзя было обойтись, поскольку там было сосредоточие величия истории.

Но превратить это место в резиденцию правительства было невозможно; несчастья Оттона III это доказали. Не следует забывать королевство Италию. Павия, где сохранились воспоминания о лангобардах, их железной короне и их победителе, Карле Великом, играла схожую, хотя и менее заметную роль, чем Ахен. Что касается Бургундии, там не было города, имя которого было таким же значимым, как Рим, Ахен или Павия.

Некоторым городкам правители отдавали предпочтение и осыпали милостями. Тем не менее они не обосновывались там, даже если и посещали их чаще и охотнее, чем другие города. Они лишь предпочитали остаться там в ожидании Страшного суда, в могиле. Так, Генрих I и Матильда пожелали быть похороненными в Кведлинбурге, Оттон I — в Магдебурге, Генрих II — в Бамберге, Конрад II и все Салии, правившие после него, в Шпейере, ставшем для императоров тем же, что и Сен-Дени для французских королей. При жизни монархи считали города лишь местами временного пребывания, так как они находились в постоянных разъездах. Их правление начиналось с объезда империи, Umritt. Это позволяло им познакомиться со своими владениями и получить признание, это было чем-то вроде первого представления короля своему народу. Первым в 984–986 гг. совершил объезд своего государства совсем молодой Оттон III. Без сомнения, во время поездки перед правителем представали народы и земли, подчиненные его власти, возможности, которыми он мог располагать, и трудности, сопряженные с предстоящим правлением. Совершение поездки не имело целью обосноваться где бы то ни было. Маршруты, которые восстанавливает хроника, и сведения, оставленные дипломатическими миссиями, представляют этих людей, безостановочно переезжающими с одного места на другое. Они направлялись туда, куда их влекло положение дел, требовавшее их присутствия, или же туда, где им было удобно или даже приятно. Иными словами, они постоянно ездили по всей империи. Были регионы, которые они посещали редко или вообще не удостаивали своего внимания. До середины XI в. император чаще всего посещал среднее течение Рейна, Нижнюю Лотарингию, то есть современные Бельгию и Голландию, и прежде всего страну, центром которой был Гарц, север Гессена и юг Саксонии. Считается, что Конрад II, как и Оттон I, провели там почти треть времени своего правления. Бавария, Швабия и Эльзас видели короля намного реже; но Салии отправлялись туда чаще, чем императоры из саксонской династии; они посещали эти провинции с десяток раз, в три раза чаще, чем Оттон I. Италия привлекала внимание всех императоров намного больше, чем Южная Германия. Они посещали ее девятнадцать раз, и некоторые из их пребываний к югу от Альп длились годами. Если «государство находилось действительно только, там где пребывал король»,[12] в империи существовали провинции, где государство продолжительное время находилось в упадке, и такое положение сохранялось до конца Средневековья, несмотря на то что регион, находящийся в королевской власти, менял свои очертания и центр. Власть никогда не распределялась везде равномерно в пределах границ трех королевств.

Правитель мог много разъезжать, поскольку его сопровождало совсем мало подданных, лишь ограниченный штат слуг. При дворе слуги играли важную роль: дворецкий, управляющий винным погребом, маршал и казначей, к которым позднее добавился псарь. У всех в подчинении были свои собственные слуги, по большей части рабского происхождения. В торжественных случаях, когда устраивалось одно или несколько пиршеств, эти должности исполнялись герцогами. Съезды проходили в местах, предназначенных для этого, достаточно просторных дворцах, таких как Грон около Геттингена или Гослар рядом с серебряными рудниками, а также в епископских городах, Регенсбурге или Майнце. В этих случаях прислуги требовалось в несколько раз больше, так как эти «съезды» (Höftage) собирали многочисленных участников и их свиту. Все вопросы и решения предварительно обсуждались тайным советом, который появился лишь во время правления Генриха III, и лишь потом передавались на обсуждение знати. Эти решения регистрировались канцелярией, старейшей и наиболее развитой службой. В нее входило три секции: немецкая, итальянская, созданная в 962 г., и бургундская, выделенная из нее при Генрихе III. Должность Великого канцлера в первой канцелярии исполняли архиепископ Майнцский, во второй — архиепископ Кельнский и в третьей — архиепископ Безансонский. Положение этих прелатов было почетно. Работа возлагалась на канцлеров, которые использовали нотариусов, секретарей и писарей, обычно немцев, причем не только в немецкой, но и в итальянской и бургундской канцеляриях. Эти служащие получали образование в специализированных школах, например в школе Кайзерверт. Королевская часовня, о значении которой мы уже говорили, на протяжении долгого времени готовила не только будущих епископов, но и клерков, которые занимались государственными документами. Генрих III реорганизовал часовню, поручив управление capellarius, в задачу которого входило главным образом ведение богослужения. Хотя работа канцелярии велась очень оживленно, у нее не было архивов. Этот пробел объясняется природой документов, предоставляемых этой службой. Речь идет прежде всего о предоставлении привилегий отдельным лицам либо учреждениям и объединениям. Административные документы так же невозможно найти, как и законодательные тексты. Даже в сохранившихся документах той эпохи нет эквивалентов каролингских капитуляриев, которые выпускались по конкретным вопросам. То, что суверен не издавал законы stricto sensu (к этой категории можно отнести лишь приказ Генриха II к своим подданным заключать мирные союзы), объясняется господством обычного права. Судебное разбирательство велось исключительно устно, и, хотя одной из основополагающих обязанностей короля было вершить правосудие, верховного суда, помогавшего ему в этом, не существовало. Он был создан лишь в XIII в. Таким образом, службы не играли значительной роли; они должны были быть не слишком громоздкими. В этих условиях двор обладал довольно большой мобильностью.

Поскольку разъезды не позволяли императору заботиться об исполнении его приказов лично, он был вынужден поручать исполнение своих обязанностей должностным лицам. В принципе, существовали структуры, в обязанности которых это входило: герцогства, графства и марки (в порядке убывания значимости). Однако эти ступени стройной иерархии, по-видимому, не заменяли волеизъявление короля. Мы уже увидели, как было тяжело сделать из герцогов представителей суверенной власти. С большим трудом удалось отменить право наследования герцогств. Короли сохраняли за собой право смещать герцога, который проявил непокорность. Достаточно было, чтобы о смещении было объявлено на территории соответствующей народности. Наконец, границы этой территории могли быть изменены. Но эти ограничения практически не затрагивали герцогской власти, что позволяло им ощущать себя местными царьками или по крайней мере представителями высшей власти. Учреждение Оттоном I наместников, призванных контролировать действия герцогов и заниматься королевским имуществом, не дало результатов и прижилось только в Лотарингии, где окончательно изжило себя в XII в., сохранившись только на Рейне. Что касается графств, то их структура никогда не была полной, так как не охватывала ни Восточной Саксонии, ни Тюрингии. Графы сумели сохранить право передавать по наследству свой титул и владения, с доходов которых они жили. Право наследования вызвало риск раздробления округов и их перегруппировки. Церковные льготы или светские привилегии сложились в целую систему. Процесс уплотнения, отмеченный выше, затронул прежде всего графства, прилегавшие к замку, вокруг которого были сосредоточены разрозненные и разнородные элементы, вошедшие во владения сеньора.