Гордость Завоевателя - Тимоти Зан

— Я позабочусь о том, чтобы слухи были собраны и переданы вам. — И он вяло взмахнул хрупкой ручкой, признавая свое поражение. — Где вы остановились?

— Мы будем жить на своем корабле, — ответил Кавано. — «Каватина», место парковки…

— Это частный корабль?

— Да, — кивнул Кавано. — «Каватина», порт регистрации — Эвон. Место парковки…

— Это неприемлемо, — снова перебил его мрашанский администратор. — Мы не можем передать информацию на немрашанский корабль. Вы должны находиться в гостинице.

Кавано нахмурился:

— О чем вы говорите? На мой бортовой компьютер все время поступают пакеты информации.

— Мы не можем этого сделать, — упрямо повторил мрашанец. — В связи с тем, что мы готовимся защищать родину, введены определенные ограничения. Информация может поступить только на борт мрашанского корабля или в мрашанское здание.

Кавано подумал, что это полная чушь. Передача данных за пределы местной сети не намного хлопотнее, чем внутрисетевой обмен информацией. Но вполне возможно, что предположение капитана Тивы справедливо — мрашанцы стремятся заманить к себе как можно больше людей, чтобы защититься ими от яхромеев.

К сожалению, в такой ситуации — независимо от причин ее возникновения — Кавано мало что мог сделать. Однако ему очень нужны были эти сведения.

— Хорошо, — сказал он мрашанцу. — Можете направить информацию в гостиницу «Мрапиратта». — Кавано приподнял бровь: — И имейте в виду — мы спешим.

— Я прикажу, чтобы слухи были собраны, — еще раз сказал мрашанец. — Большего обещать не могу. Родина готовится к войне, и мы испытываем недостаток в рабочих руках. Но мы сделаем все возможное.

— Я высоко ценю ваши усилия, — сказал Кавано. — И хочу еще раз напомнить, что любые сведения о завоевателях, которые удастся собрать, пригодятся нам всем.

Мрашанец смотрел на него еще несколько секунд, а потом, не говоря ни слова, повернулся к своему компьютеру. Судя по всему, счел разговор законченным. Кавано встретился взглядом с Колхином и кивком указал ему на дверь. Они вышли из кабинета администратора.

— Ну, что ты об этом думаешь? — поинтересовался Кавано, когда они снова оказались на улице.

— По-моему, все это его не особенно радует, — сказал Колхин. — У меня было стойкое ощущение, будто этот мрашанец уверен, что мы попусту тратим его время.

— Вполне возможно, что он прав, — признал Кавано. Он почему-то считал перед встречей с администратором, что о легенде про завоевателей каждый мрашанец по меньшей мере слышал, если не знал ее наизусть. А теперь Кавано и сам начал подумывать, не тратит ли он время попусту — и чужое, и свое?

Он тут же рассердился на себя за подобную мысль. Никогда прежде его не останавливала боязнь выставить себя на посмешище. И теперь, когда речь идет о жизни Фейлана, не время оглядываться на общественное мнение.

— Мы дадим им ночь на сбор информации, — решил Кавано и, посмотрев вдоль улицы, поднял руку. Мобиль с «Каватины» вырулил со стоянки в пятидесяти метрах и поехал к нему. — Если до завтрашнего утра мрашанцы не выяснят ничего нового, будем считать, что они знают не больше нашего.

— Значит, мы все-таки поселимся в гостинице? — спросил Колхин.

Хилл остановил мобиль у резного бордюра и открыл дверцу.

— В любом случае, придется начинать оттуда, — сказал Кавано, когда они сели в машину. — Но если до обеда не поступит никаких сведений, мы попробуем зайти с другой стороны. Побродим возле космопорта, авось какой-нибудь старый мрашанский космолетчик согласится с нами поделиться воспоминаниями.

— Я бы не советовал, сэр, — предупредил Колхин. — В портовых кабачках много всякого народа, и в том числе много немрашанцев. Стоит ли так рисковать?

— Сомневаюсь, что у вас с Хиллом возникнут какие-то проблемы, если зайдете выпить старого паолийского. Планы поменялись, Хилл. Мы все-таки едем в гостиницу «Мрапиратта».

— Да, сэр, — отозвался водитель, глядя на монитор заднего обзора. — Но пока мы не уехали, сэр, может быть, вы посмотрите вон туда, налево? На той стороне улицы, под треугольным навесом, позади нас…

Кавано повернулся. Прямо на тротуаре, прислонившись спиной к стене дома, сидело угловатое, покрытое волосами существо — сандаал. Судя по росту и телосложению, женского пола. Пешеходы-мрашанцы не обращали на сандаал ни малейшего внимания. Она держала на согнутых коленях трапециевидную деревянную рамку, на которую был натянут лоскут ткани.

— По-моему, она прядет, — сказал Кавано.

— Да, сэр, похоже, — согласился Хилл. — А теперь посмотрите вон в тот переулок, на два дома дальше.

Кавано посмотрел туда. У перекрестка стояли трое молодых мрашанцев, все были укутаны в теплую одежду.

— И что с ними не так?

— Они стоят с тех пор, как я припарковал машину, — сказал Хилл. — Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, они наблюдают за сандаал.

Кавано нахмурился:

— Кому это могло понадобиться?

— Не знаю, — сказал Хилл. — Но я не вижу никакой другой причины, по которой они могли бы тут торчать.

— Может, кого-то ждут? — предположил Колхин.

— Тогда почему бы не подождать внутри здания? — возразил Хилл.

— А если тот, кого они ждут, живет не здесь? — спросил Колхин. — Может, они просто договорились встретиться на этом перекрестке?

— Может, и так. — Хилл кивком указал налево. — Значит, эти двое тоже договорились с кем-то здесь встретиться?

На противоположной стороне улицы, как раз напротив сандаал, в подъезде стояло еще двое молодых мрашанцев.

Создавалось впечатление, что они зашли в подъезд чуть-чуть погреться и собираются вскоре уходить. И эти двое определенно смотрели на сандаал.

— Они не ждут транспортного средства, — добавил Хилл. — Я заглянул в расписание — в течение ближайшего часа никаких рейсовых машин по этой улице не пройдет.

— Любопытно… — Кавано задумчиво почесал щеку. — Особенно после этих разговоров о том, что в Мидж-Ка-Сити не хватает рабочих рук. Интересно, к чему все это?

— Если хотите, мы с Хиллом их расспросим, — предложил Колхин.

Кавано снова посмотрел на две группы мрашанцев.

— Да, давай посмотрим на них поближе, — решил он. — Но пойдем мы с тобой, Колхин. Думаю, вон к тем троим, что в переулке. Хилл, сможешь проехать так, чтобы мобиль оказался у них за спиной?

— Да, чуть дальше есть проезд на ту сторону переулка, — сказал водитель. — Вы уверены, что не понадобится моя помощь?

Кавано расправил плечи:

— Против кого? Против пятерых мрашанцев? Нет. Я хочу, чтобы ты демонстративно перекрыл им путь к отступлению. У тебя есть пара минут, чтобы занять позицию.

Кавано и Колхин вышли из машины, и Хилл отъехал.

— Вообще-то, сэр, должен вам сказать, мне не очень нравится эта идея, — проворчал Колхин. — Я предпочел бы, чтобы вы сидели в запертой машине, а с подобными ситуациями предоставили разбираться нам. Никогда не угадаешь, что выкинут эти нечеловеки.

— Я с тобой полностью согласен, — сказал Кавано. — — Но сейчас мы имеем дело с мрашанцами и сандаал. Трудно даже представить менее агрессивную компанию.

По лицу Колхина было видно, что этот довод его нисколько не убедил.

— Вы собираетесь разговаривать с сандаал?

— Это неплохой способ выиграть для Хилла несколько минут, — ответил Кавано. — Кроме того, мне всегда хотелось увидеть даалийскую ткачиху за работой.

Они пересекли улицу, прошли мимо двоих мрашанцев, стоящих в подъезде дома, даже не взглянув в их сторону, и направились к сандаал. Только сейчас Кавано заметил, что от холода ее защищает лишь тонкое и легкое на вид серапе, обмотанное вокруг грудной клетки. Рамку с тканью сандаал держала на импровизированной подставке — собственных коленях. И когда Кавано подошел поближе, то разглядел, что руки ткачихи дрожат от холода.

Колхин тоже это увидел.

— В здешнем климате ей не очень уютно, — сказал он.

— В некоторых районах Ала бывает и холоднее, — вспомнил Кавано. — Но там сандаал одеваются гораздо лучше.

Они остановились возле ткачихи.

— Здравствуйте, — поприветствовал ее Кавано. Сандаал подняла на него взгляд, ее руки ненадолго замерли.

— Добрый день, благородные господа. — Ее речь сопровождалась характерным мурлыканьем, которое объяснялось особым строением гортани сандаал. — Вы пришли посмотреть на мою работу?

— Да, — кивнул Кавано. — Можно?

— Это честь для меня. — Ткачиха отняла руки от рамки. Между тканью и прядильным органом, расположенным под когтем, протянулась тонкая шелковая нить, а через мгновение она разорвалась.

Кавано аккуратно взял рамку за края. Это был гобелен — Информационное агентство на фоне далеких гор с заснеженными вершинами под синим небом. Горы были изображены так, словно находились не где-то далеко, а сразу за зданием агентства. Между двумя пиками виднелся край восходящего солнца, а синее небо было усеяно легкими перистыми облаками.