Все за любовь - Шерил Вудс

— Нет, если бы ты только стал проверять курсовые и заполнять ведомости.

— Кори, ты берешь на себя слишком много, — сказал он укоризненно, чувствуя намного острее, чем с Дженифер, необходимость защищать ее. У Дженифер были тренеры и менеджеры, которые следили за тем, чтобы она правильно питалась, много спала и находилась в лучшей спортивной форме. У Кори же не было никого, и, к своему удивлению, он чувствовал свою ответственность за нее. Это было удивительное чувство, и ему оно нравилось.

— Если тебе нужно было все это делать, ты могла бы пропускать тренировки.

— Я не хочу, чтобы мальчики подумали, что я бросила их.

— Ты не приходила, когда избегала меня, — холодно напомнил он.

— Это было совсем другое дело, — сказала она, оправдываясь. — Они понимали меня, к тому же Карин была с ними каждый день. В любом случае, я не собираюсь больше так делать. Важно, чтобы их жизнь продолжалась.

— Но я-то был с ними все это время.

— Да, но… — ее голос прервался.

— Что «но»?

— Но надолго ли?

Ивэн обернулся и посмотрел на нее. По выражению ее лица он понял, что это очень серьезно. Она все еще думала, что он в любой момент может повернуться и уйти, что для него это была лишь мимолетная причуда. Он должен был признать, что именно так и думал сперва, полагая, что это лишь способ быть с ней рядом. Но день за днем мечта Кори все больше захватывала его, мечта, которая прежде была и его мечтой, а мысль о возвращении в профессиональный спорт отодвигалась все дальше и дальше, не вызывая уже боли в его душе.

— Я обещал тебе, что сделаю все, что можно для этих детей, и я сдержу свое слово, — торжественно поклялся он. Он остановил машину, выключил зажигание и взял ее рукой за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Кори, я всегда сдерживаю свои обещания.

Он почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу, и в ее глазах увидел облегчение, хотя и проглядывающее через настороженность. Он тогда понял, что его ответ имел жизненно важное значение для нее и что значение это не ограничивалось лишь его обязательствами по отношению к Тайрону, Дэви и другим, а выходило далеко за рамки всего этого. В нем был намек для нее, и она поняла это.

В кинотеатре их угрюмое настроение рассеялось. Они ели воздушную кукурузу из одного пакетика и шепотом комментировали действие фильма, разворачивающегося перед ними на огромном экране. Возможно, нью-йоркские критики и были правы в отношении содержания этой картины, но Кори и Ивэн все равно истерически хохотали. Когда он обхватил рукой ее плечи, чтобы обнять, сзади послышалось хихикание, и он инстинктивно знал, что это мальчишеское фырканье и смех не имеют к кино никакого отношения.

Оглянувшись через плечо, он увидел Тайрона, Дэви, Ленни и Джейсона, которые сидели сзади них, как четыре ангела-хранителя. Он пытался подавить тяжелый вздох, глядя на их понимающие ухмылки. Он искоса посмотрел на Кори, которая смотрела прямо на экран с видом полной невинности, взгляд ее карих глаз выражал простодушие. Он ни на минуту не поверил этим глазам. Этой женщине нужно преподавать актерское мастерство, а не литературу.

— Это ты их привела сюда, так? — прошипел он.

Она даже не пыталась врать.

— Я думала, что им понравится кино.

— А где же четверо остальных?

Она пожала плечами.

— А Карин? Я удивлен, что и она не пришла, — иронически заметил он.

Кори улыбнулась ему лучезарной улыбкой.

— У нее не получилось в этот раз. Может быть, в следующий.

Если только будет другой раз, подумал он, страстно желая свернуть ей ее хорошенькую, трусливую шейку. Он, черт подери, не собирается выставлять свои ухаживания на всеобщее обозрение перед группой озорников, как бы он ни привязался к ним.

Он провел три дня и три беспокойных ночи, вынашивая план, который свел бы на нет все ее усилия оградить себя сопровождающими лицами. Он позвонил ей в шесть часов, сразу после того, как они оба вернулись с тренировки, и пригласил ее пообедать с ним.

— Сейчас? — спросила она слабым голосом, и он знал совершенно точно, что она быстро перебирает в уме все возможные объяснения этому приглашению, сделанному в последнюю минуту, и находит все их небезопасными.

— Почему бы и нет? У меня пусто в холодильнике, и, кроме того, мне бы хотелось пообедать в чьем-либо обществе. Так ты идешь?

На том конце провода была некоторая заминка, наконец тихий голос, от которого холодок пробежал по его телу, ответил:

— Конечно.

— Прекрасно. Я заеду за тобой через полчаса, как только приму душ и переоденусь.

Одеваясь, он тихонько посмеивался, уверенный в успехе своего плана. У нее не хватит времени на этот раз собрать свои войска и окружить ими крепость. Он намеренно не сделал ни малейшего намека на то, куда он ее собирается повести.

Но он недооценил ее.

— Куда мы идем? — спросила она без особого интереса, сидя рядом с ним в машине. «Без особого интереса? Так ли это?» — подумал он.

— Я подумывал о морской пицце. Умираю, как мне хочется креветок. Тебе это подходит?

— Я вообще-то совсем не люблю продукты моря, — сказала она, и у него возникло мимолетное подозрение в том, что она бессовестно врет.

— Может быть, мы посмотрим, что это за новая закусочная, где подают гамбургеры? Это примерно в миле отсюда. Я слышала, что там делают огромные гамбургеры и ты сам кладешь в них начинку с больших блюд: свежий салат, помидоры, чили, сыр, все что угодно, это не забегаловка быстрого обслуживания. Это, говорят, настоящий фирменный ресторан высшего класса. Думаю, у них есть и джаз-оркестр.

— Помнится, ты говорила мне, что терпеть не можешь джаз.

— Разве? — невинно спросила она. — Верно, это не моя любимая музыка, но ведь тебе джаз нравится.

— Я хочу повести тебя в лучший ресторан с морской едой на всем Восточном побережье, а ты хочешь гамбургер в закусочной, где играют ненавистную тебе музыку? — спросил он, скептически поднимая светлые брови.

— Я не то чтобы не люблю его. Я просто не понимаю, когда каждый музыкант играет свое.

— Зачем же тогда подвергать себя мученьям? Кроме того, я уверен, что там, куда я тебя веду, подают и бифштекс, если морская пицца кажется кому-то непривлекательной.

С уст Кори слетело что-то похожее на легкий вздох, и этого было достаточно, чтобы он почувствовал себя виноватым, играющим чужими судьбами, хотя у него и возникло слабое подозрение, что на самом деле манипулировать собираются им.

— Думаю, что для тебя это очень важно… — сказала она, глядя на него широко раскрытыми карими глазами, взгляд которых должен был обозначать полную и безоговорочную капитуляцию. Густые черные ресницы вздрогнули чуть заметно, заставляя сильнее забиться его сердце.