Удивительные истории нашего времени и древности - Автор неизвестен - Древневосточная литература

Вот уж поистине можно сказать: «вреду или пользе — твой язык причина, и рот — ворота счастья иль беды».

Сообщение слуги привело Лу Наня в смущенье: «Странный человек этот начальник уезда. С чего ему вздумалось назначить пир с самого утра? Может быть, он хочет притти пораньше, чтобы успеть насладиться прелестью моего сада?».

— Завтра ранним утром к нам пожалует начальник уезда, так что надо пораньше приготовить вино и закуски, — отдал Лу Нань распоряжение повару.

Услышав о том, что завтра с самого утра в их доме будет такой высокий гость, повар всю ночь хлопотал с приготовлениями, стараясь, чтобы к приходу начальника уезда все было готово.

На следующее утро Лу Нань отдал распоряжение привратнику:

— Если сегодня кто-нибудь придет ко мне, отказывай сразу, мне можешь не докладывать.

Затем Лу Нань написал парадную визитную карточку и послал с ней своего слугу навстречу начальнику уезда. Еще до утреннего завтрака все было готово к приему почетного гостя. В садовом павильоне «Ласточкина радость» был накрыт стол на двух человек с винами и угощениями. Все было сделано с такой пышностью и красотой, что поистине можно сказать: «одного пира в доме богача хватило бы бедняку на полгода».

Пока в доме Лу Наня шли приготовления к встрече почетного гостя, начальник уезда сидел в ямыне и вел дела. Он собирался, закончив разбор документов и донесений, тотчас же отправиться к Лу Наню. Среди бумаг, которыми занимался начальник уезда, оказалось донесение полицейского управления данного уезда, с которым были препровождены в его ямынь девять крупных преступников, обвинявшихся в значительных кражах. Об этом деле много говорили и раньше: это были грабители из района *Цинхэ; было известно, что наворованного добра у них очень много, а кому принадлежат награбленные вещи, до сих пор еще не было установлено. Начальник уезда был так возмущен этим делом, что сразу же начал пытать преступников.

Один из преступников, человек очень хитрый, когда его пытали, стал указывать, где и сколько спрятано золота и серебра. Говорил он долго, рассказывал подробно и, судя по его словам, выходило, что всего спрятано не меньше, чем на несколько сотен тысяч ланов. У начальника уезда страсть к наживе оттеснила мысли о вине на задний план. Прекратив пытки, он приказал сознавшемуся преступнику показать места, где хранится серебро, а надежному чиновнику с отрядом скороходов из ямыня велел сопровождать его. Остальных преступников было приказано запереть в тюрьму, предварительно отняв у них все их личные вещи.

Начальник уезда удалился к себе и стал ожидать известий. Так он просидел с утра до трех часов дня; за это время слуги два раза приносили ему вино и еду. Только к трем часам люди, отправившиеся на поиски наворованного добра, вернулись в ямынь.

— Странное дело, — доложили они, — все обшарили, везде обыскали, но не нашли и полмедяшки.

Начальник уезда, рассвирёпев, направился снова в зал, велел привести преступников и снова начал всех их пытать. Надо сказать, что посланные на розыски спрятанного добра стражники сами по дороге рассправились с грабителем, который водил их за нос, и сильно его избили. Как же мог этот человек вытерпеть новые побои и пытки? Как только его опять начали пытать, он сразу же замертво свалился на пол. Увидев, что преступник лежит без движения, начальник уезда испугался, позвал тюремщика и приказал ему привести преступника в чувство. Провозились с ним целый день, но в чувство так и не привели. Тогда у начальника уезда родился план:

— Уберите всех преступников в тюрьму, — распорядился он. — Завтра решим это дело.

Прислужники отлично поняли своего начальника: взяли мертвеца и вместе с остальными заперли в тюрьме. Никто при этом, конечно, не посмел и заикнуться о том, что преступник был мертв. В этот же вечер было заготовлено свидетельство о болезни арестованного с тем, чтобы на следующий день известие о его смерти не вызвало никаких подозрений.

Эти события в ямыне привели начальника уезда в дурное настроение. Но тут он вспомнил о приглашении Лу Наня и тотчас отправился к нему пить вино. Было уже около пяти часов пополудни, когда начальник уезда в сопровождении своей свиты подъехал к саду Лу Наня.

Напомню здесь, что поэт ждал начальника уезда с самого утра. Около одиннадцати часов, не дождавшись его, он послал слугу разузнать в чем дело. Слуга вернулся и доложил, что начальник уезда разбирает дела в ямыне. Лу Нань остался этим очень недоволен.

— Если он обещал притти с самого утра, зачем же до сих пор сидеть в ямыне? — проворчал поэт и снова стал ждать. Ждал он долго, но никаких вестей от начальника уезда не было.

В полдень он написал приглашение и снова послал слугу к начальнику уезда. Теперь поэт уже не на шутку сердился. «Я сам виноват, — думал он про себя. — Незачем мне было приглашать его. Придется терпеть. Недаром пословица говорит: „кто ждет, тот горячится“».

Лу Нань ждал, но не только начальник уезда не появлялся, не возвращался и слуга, посланный с письмом.

— Удивительно! — сказал Лу Нань и послал на разведки другого слугу, вскоре оба они вернулись.

— Начальник уезда все еще в ямыне, он там пытает кого-то, — доложил один из них. — Сторож сказал, что начальник сильно разгневан и его никак нельзя сейчас тревожить. Поэтому он меня не впустил и заставил ждать у двери. Не передав начальнику уезда вашего приглашения, я не осмелился вернуться домой.

Сообщение это рассердило Лу Наня. Когда он расспросил слуг поподробнее и узнал, что начальник уезда пытает грабителей, чтобы выведать, где они спрятали наворованное добро, он возмутился и подумал про себя: «Жадина и дурак! Чего же от него ждать! Хорошо, что я еще не успел принять его и подружиться с ним. Чуть было не ошибся в нем. Теперь-то, к счастью, я уже знаю ему цену».

Придя к такому выводу, Лу Нань приказал убрать со стола лишний прибор, а сам уселся на почетное место, приготовленное для гостя.

— Принесите мне сюда поскорей большую чашу *горячего вина, — приказал поэт, — освежусь немного!

— Как бы сейчас не прибыл почтенный господин, — робко заметили слуги.

— Эй, — закричал Лу Нань, — о каком таком господине выговорите! Стану я пить вино с этим жадиной и невеждой. Притом, он уже раз шесть обманывал меня, так что и сегодня, наверно, тоже не придет.

Когда хозяин злится, разве осмелятся слуги возражать? Поэту принесли вино. Приблизились служанки. Мотивы *гун и шан сменяли друг друга, струнные и духовые инструменты звучали в гармонии. Выпив несколько рюмок, Лу Нань подозвал служанку:

— Сделай-ка мне массаж! Сегодня целый день прождал это ничтожество, сейчас все тело ноет от усталости.

Отдав распоряжение, чтобы закрыли ворота сада, Лу Нань снял с себя головной убор и скинул верхнюю парадную одежду. Одна служанка массировала его, а остальные пели песни. Затем поэт велел принести рог носорога и несколько раз подряд наполнял и осушал его. На душе у него стало легче, он продолжал беззаботно пить вино и незаметно совсем захмелел. Все изысканные блюда и закуски он велел убрать и отдать служанке; себе оставил только простое фруктовое вино, выпил еще несколько рюмок и стал, как говорится, «пьян, как слякоть». Тогда он облокотился на стол и заснул, громко похрапывая. Слуги молча стояли вокруг него, не осмеливаясь тревожить хозяина.

Привратник, ничего не знал о том, что происходило в саду. Он привык, что хозяин его никому не отказывает в приеме и никого у себя насильно не задерживает, и поэтому обычно держал ворота сада всегда открытыми, свободно пропуская бесчисленных гостей в сад и из сада, так что сегодня на приказание хозяина закрыть ворота он не обратил внимания. Кроме того, он слышал о том, что хозяин ждет к себе начальника уезда, так что умышленно, на случай его появления, держал все двери открытыми. К вечеру, когда солнце уже стало садиться за гору, привратник увидел приближающийся поезд начальника уезда и поспешил доложить об этом хозяину. Вбежав в беседку, он увидел, что хозяин мертвецки пьян.

— Начальник уезда уже подъехал к воротам! — в испуге воскликнул привратник. — Как мог наш господин, не дождавшись высокого гостя, так напиться!

Услышав о прибытии начальника уезда, слуги в недоумении смотрели друг на друга, не зная, что им предпринять.

— Вино и угощение еще не тронуты, но ведь хозяина нашего не привести в чувство. Что же делать? — волновались слуги.

— Надо его растормошить, — посоветовал привратник, — пусть хоть пьяный, да встретит гостя. Ведь нельзя же, право, не оказать внимания такому высокому гостю, которого, к тому же, наш хозяин сам пригласил.

Столпившись около Лу Наня, слуги стали громко кричать. Но как они ни драли глотки, разбудить хозяина так и не удалось.

Вскоре в саду послышались голоса; это приближался начальник уезда со своей свитой. Не зная, как поступить, слуги в панике разбежались по саду и попрятались. В павильоне никого, кроме спящего Лу Наня, не осталось. Кто мог предвидеть, что все так случится, что из-за всего этого почтенный гость и хозяин-ученый станут врагами на всю жизнь, а прекрасный сад с редчайшими цветами превратится в весенний сон. Поистине: