Мир красного солнца - Клиффорд Саймак

— Но он же ничего не сделал! — в отчаянии прокричал бармен.

— Откуда он здесь взялся? — задал риторический вопрос Бад Крейни, — Его сюда никто не приглашал! Повсюду сует свой нос, лезет не в свое дело…

— Я не лезу не в свое дело, мистер Крейни! — заявил мистер Мик, пытаясь держаться с достоинством, что было бы нелегко для всякого в его положении.

Приподнятый за плечо в воздух, он едва доставал носками до пола.

— У тебя одна проблема, — продолжал мистер Мик, раскачиваясь в воздухе, — Ты знаешь, что Гус и его ребята тебя сделают. Они, собственно, уже тебя сделали. И мне не пришлось им особо помогать. Можно сказать, я им совсем не помогал.

Бад Крейни рассвирепел окончательно:

— Какого… ты… ты!..

Тут Оливер Мик сделал то, чего от него никто не стал бы ожидать, менее всего он сам.

— Я ставлю свой корабль, — сказал он, — против чего угодно!

Изумленный, Крейни разжал руку, и мистер Мик опустился на пол.

— Ты… что?! — проревел он.

— Я ставлю мой корабль, — сказал мистер Мик, все еще в тисках временного умопомрачения, — на то, что двадцать третий сектор победит. Могу поставить два к одному, — добавил он, растравляя рану.

Бад Крейни некоторое время только шипел и плевался.

— Мне один к одному достаточно! — пролаял он. — Моя плантация против твоего корабля!

В этот момент в толпе кто-то закричал:

— Мистер Мик! Мистер Мик!

— Я здесь!

— А как же история? — забеспокоился Билли Джонс, но мистер Мик его не слышал.

Человек, пробивавшийся к нему сквозь толпу, оказался членом команды двадцать третьего сектора.

— Мистер Мик, — произнес он, задыхаясь, — нам без вас никак! С Гусом беда: его как раз сейчас ревматизм скрутил!

Гус Гамильтон скорбно поднял глаза на мистера Мика.

— Меня во сне скрутило, — просипел он, — Годами не напоминал о себе, до сегодняшнего дня. Конечно, нет-нет да и стрельнет, ну, похромать иногда придется, но это все. С тех пор, как я улетел с Земли, ничего подобного не случалось. Я туда и не возвращаюсь и поэтому тоже. Космический климат хорош для ревматизма: холодно, но сухо. Сырость для костей — нет ничего хуже.

Мистер Мик осмотрелся. Вокруг койки толпились люди; на их лицах было написано беспокойство.

— Найдите грелку да наберите в нее воды погорячее, — сказал он одному из них.

— Ага, как же! — отозвался Расс Дженсен, еще один гигантский обитатель системы Сатурна. — В наших местах ближе Титан-Сити грелки не водятся.

— Ну, тогда электрическую!

Дженсен покачал головой:

— Электрические то же самое. Можно разве что виски попробовать, но если мы вольем ему в глотку достаточно, чтобы вылечить ревматизм, из него все равно игрок получится не лучше, чем сейчас.

Мистер Мик в затруднении смотрел на Гуса, помаргивая близорукими глазами за стеклами очков.

— Если Гус не будет играть, нам крышка, — сказал Дженсен. — А я поставил на нашу команду все, что имею.

— Вместо Гуса может играть мистер Мик, — предложил кто-то.

— Ничего не выйдет, — заявил Дженсен, — Эти крысы с тридцать седьмого ни за что не согласятся.

— А что они нам скажут? Сегодня исполняется шесть недель с тех пор, как мистер Мик прибыл сюда, и теперь он резидент. Закон гласит: шесть земных недель, и все это время он провел здесь, на двадцать третьем секторе. Они, конечно, могут заявить протест, но им не светит.

— Ты уверен? — спросил Дженсен.

— Совершенно уверен!

Теперь все смотрели на мистера Мика, внезапно почувствовавшего легкую тошноту.

— Я не могу… я никак… я… я…

— Можешь и будешь, Оливер, — сказал Гус. — Как я хотел сыграть! Этот кубок… он уже занял вроде место в моем сердце. Я и место на каминной полке для него расчистил. Но если мне не судьба сыграть, я хотел бы, чтобы меня заменил ты, а не кто-нибудь.

— Но я ведь на самом деле не умею играть в поло, — возразил мистер Мик.

— А кто нас учил играть в поло, если не ты?! — взревел Дженсен, — До сих пор ты делал вид, что все знаешь!

— Неправда! — возразил мистер Мик, — Вы мне ничего не давали сказать. Вы все время объясняли мне, какой я замечательный тренер, а когда я пытался возразить, вы хором затыкали мне глотку. За свою жизнь я посмотрел всего одну игру, и го только потому, что нашел билет на тротуаре. Кто-то его обронил.

— Ты нас все время водил за нос! — пролаял Дженсен. — Ты нас за дураков держал! Откуда нам теперь знать, когда ты дело говорил, а когда учил нас глупостям? Много стоят твои секреты мастерства!

Отступая, мистер Мик уперся спиной в стену. Дженсен сжал кулак и дал возможность мистеру Мику разглядеть его как следует.

— Надо бы дать тебе в рыло, — сообщил он. — По одному разу от каждого из нас. Тренер у нас замечательный, с ним проиграть невозможно! Вот все мы и поставили на эту игру последнюю рубашку.

— Я тоже, — сказал мистер Мик.

Только сейчас до него наконец дошло, целиком и полностью, что он и сам поставил свою последнюю рубашку на команду двадцать третьего сектора. Свой корабль. Да, это не все, что у него есть, но там, на корабле, останется его сердце. Тридцать лет он работал, чтобы купить этот корабль.

Эти годы внезапно нахлынули на мистера Мика. Годы, проведенные над бухгалтерскими книгами в пыльном офисе, в то время как другие уходили в космос. Разве забудешь, как ты считал каждый цент, чтобы когда-нибудь отправиться в космос самому. Десять центов перекусить на работе, вечером крекеры с сыром вместо обеда в ресторане. Доллар к доллару, год за годом… А сегодня корабль стоит на посадочной площадке, полностью отремонтированный. Готовый уйти в космос.

И теперь, если команда тридцать седьмого сектора победит, его корабль достанется Крейни. Он заключил пари с Бадом Крейни, чему есть множество свидетелей, только и всего.

— Ну? — спросил Дженсен.

— Буду играть, — ответил мистер Мик.

— И ты действительно умеешь играть? Ты нас не обманываешь?

Мистер Мик оглядел своих товарищей по команде. Выражение их лиц подсказало ему ответ.

Он сглотнул комок в горле, неудачно. Сглотнул еще раз и кивнул головой.

— Конечно, я умею играть, — солгал он.

Ему показалось, что люди не вполне удовлетворены ответом.

Он затравленно огляделся, но бежать было некуда. По-прежнему прижимаясь спиной к стене, мистер Мик вновь поднял глаза на своих товарищей:

— В последние годы играть случалось не так часто, — Он старался говорить беззаботным тоном, но полностью справиться с дрожью в голосе, кажется, так и не удалось, — Но когда я был моложе, я забивал по десять голов за игру!