Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Комплимент получился сомнительный, но ответить мне не дали.

В этот момент из гардеробной комнаты выпорхнула Сания. Вопреки советам Вилы, девушка натянула на себя прогулочный костюм и сейчас была похожа на благородную всадницу. Не хватало только корсета, который, впрочем, носить арха‑та отказывалась наотрез и я ее очень в этом понимал.

– Как вы вообще ходите в штанах?! – спросила девушка, прислушиваясь к новым для себя ощущениям.

– Не хочешь… – начал я, но быстро прикусил язык.

– Не хочешь что?

– Ничего, арха‑та, совершенно ничего.

В глазах девушки блеснул так знакомый мне огонь, который через пару мгновений выльется в громкую сцену. Поэтому я вздохнул и закончил:

– Не хочешь мочиться кровью, и не такое носить будешь, – сказал я.

От такого текста де Шонц даже закашлялась, а мне еще десять минут пришлось объяснять, что такое застуженные почки и прочие неприятные заболевания.

– Значит вот это… – Сания подняла край жилетки и посмотрела на подбивку из овчины, которая как раз прикрывала поясницу.

– Да, как раз, чтобы уберечь внутренние органы от переохлаждения, – ответил я.

Впрочем, Виле тоже было любопытно послушать, что такого нового выдаст менталист, а мои познания в физиологии человека и вовсе удивили графиню, так как она всегда считала меня пусть и ученым, но конкретно счетоводом, а потом уже воином и магом.

Когда Сания сменила платье на обычное, она наконец‑то дала команду потушить жаровни. Я же настоял на том, чтобы открыть еще и ставни и запустить свежего воздуха – тут банально нечем было дышать.

С принцессой я провел остаток дня. Мы прогулялись по дворцу, я показал ей тренировочную арену гвардии, где прямо сейчас занимались некоторые бойцы, рассказал о покушении на мою тушку много лет назад.

– Ты тогда еще не был отмечен Палом, верно? – уточнила девушка.

– Верно. Я тогда еще и кое‑как в руках посох держал, а мечником я всегда был посредственным.

– И как выстоял.

– Арха‑та, ты же знаешь почему таких как я… истребляют?

– Слабо представляю, на самом деле. Знаю, что есть такая традиция, а откуда она пошла…

Я решил немного похулиганить. Все равно рядом никого не было – я отчетливо ощущал пустоту в радиусе пятидесяти шагов. Ближайшие люди – бойцы гвардии на арене. Поэтому я чуть отвел Санию в сторону – от края балкона, и сказал:

– Тогда смотри внимательно. Попробуй не дать до себя дотронуться.

Девушке показалось, что в следующий момент она увидела, как моя рука устремилась к ее запястью. Принцесса отшатнулась, убирая руку. Но это было лишь мороком – я уже сделал несколько шагов вправо и положил ей руку на другое плечо.

– Вот так я выжил, – сказал я девушке.

Сания была ошарашена.

– Так вот значит как? Ты можешь растворяться в воздухе?

Я только рассмеялся.

– Ты же ученая, арха‑та. Конечно же, я не могу. Только боги на это способны и то, я в этом не уверен. Нет, я просто убедил тебя в том, что делаю одно, а сам в это время делал совершенно другое.

– И как далеко простирается сила твоего убеждения?.. – с сомнением спросила арха‑та.

– Не слишком далеко, на самом деле. В бою – выиграть несколько секунд или мгновений, обмануть противника, чтобы он открылся. И все. Вкладывать мысли в чужие головы я не умею.

Мы еще немного постояли, опершись о край балкона и наблюдая за тренировкой гвардейцев, которые, завидев арха‑ту, стали махать мечами вдвое усерднее, а я рассказал о своем первом убийстве. На той кривой улочке, когда на меня из‑за угла вышли трое.

– Стоп, но ты же был человеком короля и бароном тогда, нет? Почему без охраны?

– О нет, арха‑та, нет. Я тогда только‑только вырвался из доков Пите, где разгружал корабли вместе с Орвистом, которого канцелярия отправила ко мне в соглядатаи. Я придумал одну азартную игру с рунами богов и карточками. Она‑то, ну и моя подруга, которая была талантливым бардом, сделали меня богатым. А те трое душегубов… Их прислали воры, потому что я не хотел делиться честно нажитым по установленным расценкам.

Сания посмотрела на меня каким‑то совершенно другими глазами. Одно дело – знать, что твой собеседник простолюдин в прошлом, а другое – слышать истории из той, прошлой жизни без титула.

– Грузил корабли?.. От чего же?

– А на что жить? Мы тогда путешествовали, я, мой дальний родственник, старик, он был жрецом малого бога, и его подопечная… Приходилось зарабатывать на жизнь. Снимали комнатку в нижнем городе, считали каждый медный Кло, копили деньги на новый храм…

– Ты говоришь так, будто бы скучаешь по тем временам нищеты, – заметила Сания.

Я на секунду умолк.

– Не то, чтобы скучаю, арха‑та. Просто тогда было проще. У меня была цель, и я шел к цели. Возле меня были если не кровные родственники, то близкие мне люди. Мы заботились друг о друге, строили планы на будущее, вот это все… Теперь же я остался один. У меня есть Орвист – мы стали друзьями. Но теперь он граф де Гранж, на нем лежит ответственность за род, за приемную мать, кровную сестру. А как только он женится, то и окончательно осядет в своем имении под Мигне. Будем видеться раз в полгода, когда я буду проездом в столицу или на время уплаты податей по осени. Вот и все.

– Но сейчас ты служишь королю, – возразила Сания. – Вила говорила, что ты – второй человек после нее самой, кто мог открывать дверь в его кабинет без стука. И до сих пор можешь. За твоей спиной – целое государство! Сам престол, если потребуется!

Я горько улыбнулся.

– Арха‑та… Я не хочу говорить ничего плохого, да и хотел бы, чтобы это все осталось между нами. Все же, мы многое вместе пережили. Кай – прекрасный король и достойный человек, как я и говорил когда‑то, там, в Парте, когда рассказывал о Клерии и твоем женихе. Но он – король. Монарх. Если нужды государства потребуют, Кай отправит меня на плаху, не раздумывая. И я пойму, почему он так поступил. Он – это Клерия. Клерия – это он. Как государство связано с его монархом, так и монарх связан с государством и до конца сам себе не принадлежит. То что я могу входить к королю без стука, то что я пью его вино, а Кай сам охлаждает мне кубок своей магией… Это показывает, что мы с ним в отличных отношениях, что я полезен для Клерии, а он ценит меня как поданного и человека. Но если наступят темные времена, когда ему придется выбирать – он выберет благо государства и престола. Просто потому что должен поступать так.

Сания задумалась над моими словами.

– Звучит не слишком… Верноподданнически, знаешь‑ли.

– Я знаю. Но это правда. И если задать тот же вопрос королю, без титулов, в приватной беседе, то он скажет тебе тоже самое, почти слово в слово. На этом понимании, собственно, и держатся наши с ним взаимоотношения. Я осознаю свое место, а Кай – возможные перспективы выбора.

– Ты говорил о цели. Разве сейчас у тебя ее нет?

Я пожал плечами.

– Ну, сейчас у меня нет земель, но я знаю, что в любой момент могу снова разбогатеть. Точнее, я и так богат, у де Гранжей лежит моя казна в почти три с половиной тысячи золотом. Ну, часть я потратил, чтобы выполнить обязательство перед торговцами Ламхитана по товарам, за которые получил предоплату в твоей родной Парте. Но даже трех тысяч мне хватит, чтобы спокойно прожить всю жизнь, более не работая. Не слишком шикуя, но и не бедствуя. Свой дом в крупном городе, хорошая одежда, еда, вино. Какое‑нибудь увлечение. Резьба по дереву, например, – с немного грустной, но лукавой улыбкой добавил я.

Сания подавила смешок. Да, отмеченный Палом, однорукий барон, резчик по дереву. Дело, где с двумя‑то руками не все справляются.

– Это твоя цель? Спокойно прожить до старости? – удивленно спросила Сания.

– Не знаю. Если честно, я свою цель как‑то из виду потерял. Точнее, есть один далекий… проект, но когда им надо будет заниматься, и надо ли будет – я без понятия.

– А власть? Ты бы смог добиться более высокого титула или стать крупным землевладельцем. Или влиятельным купцом. Одни наши зеркала чего стоят. Да и Вила говорила, что ты привез с собой какую‑то новую горючую жидкость из земляного масла…