Жуков. Портрет на фоне эпохи - Лаша Отхмезури

На заседании Президиума, состоявшемся 26 октября, советское политическое руководство разделилось на два лагеря. Сторонники жесткой линии группировались вокруг двух старых сталинистов, Молотова и Ворошилова. Они обрушили свои удары на Микояна, который в Будапеште пытался найти политическое решение в польском духе. Микоян был уверен, что Имре Надь, вновь возглавивший правительство 24-го числа, может стать венгерским Гомулкой. Хрущев, Маленков и Жуков поддерживали его.

28 октября Надь попросил Москву вывести войска из Будапешта. В Москве Президиум ЦК заседал всю ночь. Борьба между сторонниками двух линий становилась все более жесткой[815]. Теперь все присутствующие относились к Надю с недоверием, стала прокладывать себе дорогу идея о выводе войск. Удивление вызвало то, что Жуков не только категорически не отверг этот замысел, но даже предложил придать ему больший размах: «Вопрос о выводе войск из Венгрии – этот вопрос должен быть обсужден всем социалистическим лагерем… В Будапеште – отвести с улиц войска в определенные районы»[816]. Он также критиковал «сталинистов», которые, со своей стороны, решительно выступали против либерального подхода Микояна. Наконец, верх взяла выжидательная тактика. 29-го Жуков приказал своим войскам прекратить огонь и велел соответствующим службам разработать план их постепенного вывода из Будапешта.

На новом заседании, состоявшемся 30 октября, удалось добиться единогласного решения членов Президиума. Жуков, неожиданно выступивший перед своими коллегами в качестве миротворца, отстаивал необходимость вывода войск и заявил, что это «для нас в военно-политическом отношении – урок». Ему не нравилась перспектива возложить на армию полицейские функции. «Антисоветские настроения широки. Вывести войска из Будапешта, если потребуется – вывести из Венгрии. Для нас в военно-политическом отношении – урок. О войсках в ГДР и в Польше вопрос более серьезный. Обсудить на Консультативном Совете [Организации Варшавского договора]. Упорствовать дальше [удерживать Будапешт] – неизвестно, к чему это приведет»[817]. Он предложил коллегам выразить их симпатии венгерскому народу и обратиться с призывом о прекращении кровопролития. В действительности советское руководство, соглашаясь на вывод войск из Будапешта, осуществленный в полном порядке 30 и 31 октября, лишь стремилось выиграть время. Оно надеялось, что общее успокоение внесет важная декларация, опубликованная во второй половине дня. В ней советское правительство признавало, что было «допущено много крупных ошибок и тяжких нарушений законности», и обещало, что в будущем отношения СССР с другими социалистическими странами будут строиться «на принципах полного равноправия, уважения территориальной целостности, государственной независимости и суверенитета, невмешательства во внутренние дела друг друга». Было даже дано обещание – что дал понять Жуков на заседании Президиума – пересмотреть основы советского военного присутствия в странах Варшавского договора (исключая ГДР). Этот текст, опубликованный в «Правде» 31 октября, произвел в мире сенсацию. Но Жуков не собирался ослаблять бдительность: он сосредоточил десантников в аэропорту Веспрема, в 90 км западнее Будапешта, откуда только что были выведены советские войска.

Но, какими бы эффектными ни были советские уступки, они запоздали. Микоян и Суслов сообщили, что восставшие радикализуются, а Надь идет у них на поводу. В начале вечера стало известно, что толпа штурмом взяла здание Будапештского горкома Венгерской партии трудящихся и линчевала нескольких коммунистов и обезоруженных сотрудников госбезопасности. На сторону восставших перешли экипажи трех танков венгерской армии со своими машинами, что предвещало другие подобные переходы. На следующий день членам Президиума был показан фильм со сценами расправ. Наконец Надь заявил Микояну, что желает обсудить с ним вопрос выхода его страны из Варшавского договора и положить конец всевластию коммунистов, восстановив многопартийную систему. На следующее утро в Москве стало известно об израильско-франкобританской агрессии против насеровского Египта, ближайшего союзника СССР в арабском мире. Кризис достиг наивысшей точки.

Неудивительно, что 31 октября, на новом заседании, Президиум полностью переменил свою вчерашнюю позицию. Надь стал предателем, который, по словам Жукова, «ведет двойную игру». Боясь показаться «слабым в глазах империалистов», советское руководство – и Жуков в том числе – решило во что бы то ни стало покончить с восстанием. Членов Президиума напугал призрак крушения всей социалистической системы: на протяжении недели в Румынии, Чехословакии и даже в Советском Союзе шли волнения, главным образом студенческие.

31 октября Президиум ЦК поручил Жукову «разработать соответствующий план мероприятий, связанных с событиями в Венгрии»[818]. Командующим войсками, прибывавшими из СССР, Жуков назначил Конева. Тот отправил из Будапешта Президиуму доклад, одобренный Жуковым:

«Будапешт находится во власти повстанцев.

Анархия разлита, реакция торжествует. Решение: оккупация».

Жуков поддержал его, отвергнув новое выступление Микояна в защиту Надя и выжидательную тактику: «Действия должны быть решительными. Изъять всю дрянь. Обезоружить контрреволюцию»[819]. Хронология подсказывает, что позиция Жукова изменилась одновременно из-за ускорения перехода частей венгерской армии на сторону восставших[820] и западной агрессии против Египта. Возможно также, что на него повлияли донесения КГБ о «концентрации военно-транспортных самолетов на венских аэродромах» [чего на самом деле не было][821]. Впервые после смерти Сталина в воздухе запахло войной.

3 ноября члены Президиума вновь разошлись во мнениях, на сей раз по вопросу о кандидатуре преемника Надя. Хрущев высказался в пользу Яноша Кадара, Молотов с ним не согласился и попросил отложить операцию. Жуков снова пришел на помощь Хрущеву: «Слишком поздно. Я не могу отменить уже исполняемый приказ»[822]. Итак, новым венгерским лидером будет Кадар. На рассвете следующего дня, 4 ноября 1956 года, 17 дивизий (100 000 человек из 8-й механизированной армии, 38-й армии и Особого корпуса), большая часть которых была введена в Венгрию тайно, начали операцию «Вихрь». По свидетельству генерала Малашенко, начальника штаба Особого корпуса, Жуков не вмешивался в проведение операции. «Он никогда не пользовался военными линиями связи, не присылал никаких приказов или записок, содержащих скрытые угрозы, и никогда не оскорблял нас»[823]. Аэропорты и узлы связи были заняты первыми. Были арестованы венгерские генералы и служащие министерства обороны, затем разоружены и рассеяны венгерские войска, насчитывавшие на бумаге 120 000 человек и 700 танков. Самые ожесточенные бои шли в Будапеште, где сосредоточилось большое количество хорошо вооруженных повстанцев. Конев обещал покончить с ними за четыре дня. Для взятия под контроль Будапешта понадобилось десять дней и еще двадцать для ликвидации последних групп, продолжавших сопротивление в разных частях страны. Советские войска в период с 24 октября по 24 ноября потеряли 722 человека убитыми и 1540 ранеными. Потери венгерской стороны, по официальным данным, составили 2502 человека убитыми и 19 226 ранеными. 10 000 человек были арестованы, 180 000 бежали на Запад. Имре Надь был повешен в 1958 году. Его преемник Янош Кадар казнил от 350 до 500 соотечественников, участвовавших в восстании.