Вельяминовы. Начало пути. Книга 1 - Нелли Шульман

— Просто понимаете, — ласково улыбнулся уже другой следователь, — вот вы говорите, что той зимой были в Венеции. А у нас другие сведения. В Италии вы были, но не в Венеции, а во Флоренции. Вас там видели, синьор Корвино.

Более того, — следователь помахал какой-то бумажкой, — у нас есть показания хозяина дома, который вы там снимали. И он говорит, что вы приехали в июле. Согласитесь — зима в Венеции и лето во Флоренции — две большие разницы, не так ли?

— А в январе, — голос следователя стал жестким, царапающим, — вы были в Генте, с войсками дона Хуана. Вас там сотни человек встречали, синьор Корвино. Или вас как-то еще надо называть? По-английски, может быть?

— Видите ли, — следователь помолчал, — если я вас поймал на одном вранье, то я уже не могу доверять вам далее. Поэтому мы сейчас подождем заверенных показаний губернатора Фарнезе, и продолжим наши беседы».

— Фарнезе меня утопит, — равнодушно подумал Петя. «Вот же старая сука его святейшество папа Григорий — если бы не смерть дона Хуана, меня бы сейчас отпустили, извинившись. Ну, может быть, запретили бы въезд в Рим, большое дело.

— А так, — Петя опять потер запястья, — сейчас Фарнезе напишет правду, и я отправлюсь на плаху — тут, или в Мадриде, разницы нет. Хотя они рисковать не будут, отрубят мне голову здесь — в Испанию меня везти хлопотно и опасно.

Он услышал шаги за решеткой и обернулся. Стражник указал ему на дверь.

«Скорее всего, — думал Петя, идя между двумя охранниками по бесконечному, черному, освещенному лишь несколькими факелами коридору, — это папа Григорий и король Филипп договорились за моей спиной. Я, конечно, тоже могу многое рассказать — и про яд, что я получил от Фарнезе, и про деньги от понтифика, и про ловлю форели с королем Филиппом — но, кто, же мне поверит?».

Он перешагнул порог низкой комнаты и, не дожидаясь разрешения, сел за стол.

— Смелый вы человек, синьор Корвино, — наклонился к нему следователь. «Обычно в таких местах люди ведут себя по-другому».

Петя обвел глазам горящий очаг, дыбу, развешенные по стенам плети и клещи. «Вот», — нежно сказал следователь, беря в руки медную грушу, — ну, это мы на потом оставим. Если понадобится, конечно».

— А что, доставили показания губернатора Фарнезе? — поинтересовался Петя.

Следователь хмыкнул и склонил голову: «Из Нижних Земель путь сюда неблизкий, пока их привезут, вы нам и сами все расскажете, уверен. Начнем, пожалуй», — он повернулся и, поманив к себе палача, что-то ему шепнул. Тот кивнул головой.

— А я тут посижу, — радушно сказал следователь. «Посмотрю, вопросы вам буду задавать, послушаю, опять же».

Выслушав Джона, Марфа побледнела и поднялась: «Я поеду в Рим».

— В Рим еду я, — устало сказал разведчик. «Еще не хватало, чтобы ваши дети и мать потеряли».

— У тебя тоже есть дети, — возразила Марфа.

— Не спорь, а собери мне немного снадобий в дорогу, — попросил ее Джон. «Если, — он помедлил на мгновение, — его арестовали почти месяц назад, то, значит, его уже пытают. В замке Святого Ангела с этим делом тянуть не любят. А мне не с руки там, в Риме, будет по аптекарям бегать».

— Откуда ты знаешь? Про пытки? — Марфа поднялась и открыла шкаф, что стоял у нее в кабинете.

— Я сам там был, в замке. Давно еще, — ответил Джон, не оборачиваясь от окна, что выходило на крыши Сити. «Смотри, — он показал на мотающиеся под дождем деревья, — как погода-то изменилась, в один день».

— Это от ожогов, это от воспаления, и вот опиум — Марфа перебирала в руках склянки и вдруг застыла. «А если ты не успеешь? Как с Джованни?».

— Джованни сразу казнили, — нехотя ответил Джон, — а с Питером — они будут ждать сведений из Нижних Земель. Понятно, что Орсини — это только предлог, а истинная причина — это дон Хуан. Но не беспокойся, я его вытащу оттуда».

— А как узнали, что он арестован? — Марфа стала упаковывать снадобья.

— У нас есть человек в курии, он сразу же известил нового резидента, — Джон взял сверток.

«Спасибо. Пригляди тут за Вероникой, будь добра».

— Подожди, — женщина взяла его за руку, — а что с маленьким Джоном?

— Исчез, вместе с Орсини, — вздохнул разведчик, и вышел.

Марфа опустилась в кресло, и, сжав руками виски, сказала: «Господи, хоть бы он только выжил».

— Мама, — раздался с порога веселый голос Тео, — двойняшки так выросли, пока с миссис Вероникой были в Бате, их и не узнать!

— Ты плачешь? — недоверчиво сказала Тео, опускаясь на колени рядом с креслом матери.

«Что случилось?».

— Ничего, — сглотнув слезы, ответила Марфа. «Голова разболелась. Я сейчас поднимусь к вам наверх, милая».

Тео убежала, а Марфа все сидела, чуть раскачиваясь, прикусив губу, вспоминая, как Петя уезжал летом в Италию.

— Ерунда, — сказал он тогда небрежно. «Джон уже выяснил, что это Орсини украл мальчика, остается доехать до Браччано, забрать его оттуда, и привезти в Лондон. Через два месяца вернемся, ну, или через три».

— Ты только там осторожней, — вздохнула Марфа, обнимая его, положив голову ему на грудь.

Он пропустил между пальцев бронзовые волосы и смешливо сказал: «Несправедливо. У меня виски седые, а тебе на вид все еще пятнадцать лет. И в седле ты такие чудеса показываешь, что куда там мне. Помнишь, — он усмехнулся, — последнюю охоту?

— Там, по-моему, чудеса были не в седле, а вовсе даже, когда спешились, — Марфа всем телом вспомнила мягкую траву лужайки и его глаза — синие, как вечернее небо над ними.

— Вот так, — сказал Петя медленно, расстегивая ее старый, потрепанный камзол, — будешь знать, как меня дразнить весь день. Препятствия берет, понимаешь ли, галопом скачет, смеется, из лука стрелять вздумала…, А ну лежи тихо, — он отбросил камзол и опустил ее на расстеленную попону. «Будешь делать то, что я тебе скажу, понятно?».

— Да, — она еще успела поцеловать его властную руку, и, запрокинув голову назад, раздвинув ноги, подняла свою юбку.

— Да ты и на охоту в кружевах явилась, бесстыдница, — сжав зубы, разрывая их, проговорил муж.

— Я смотрю, мне придется новое платье заказывать, — еле слышно сказала Марфа.

— А как же, — Петя усмехнулся. «К моему возвращению чтобы было готово».

— У меня морщинки, вот тут, — показала Марфа на лоб и углы рта, — а ты говоришь — пятнадцать лет.

— Дай-ка, — Петя потянулся, — я каждую и поцелую. А ты лежи, — он остановил задвигавшуюся жену, — лежи, я потом дальше намереваюсь тебя целовать.

— Насколько дальше? — она подняла бровь.

— А это я посмотрю, — Петя улыбнулся, — насколько у тебя терпения хватит.

— Марта, — услышала она голос Бруно, — с вами все в порядке?

— Простите, — она встала и подошла к столу. «Давайте, я с вами рассчитаюсь».

— Что случилось? — спросил итальянец, глядя на ее потухшее, серое, с резкими морщинами лицо.

— Моего мужа арестовали в Риме, — Марфа стала отсчитывать деньги.

— Он, — Бруно помедлил, — тоже?

— Тоже, — Марфа подвинула ему золото.

— А, — равнодушно сказал Джордано, и, забрав деньги, вышел.

В Сити было людно — день клонился к обеду, тянулись телеги с рынков, вовсю торговали лавки. Фагот зашел к торговцу книгами, и, оглядевшись, увидел, что выпустили «Пастушеский календарь» Спенсера.

«Тео понравится» — подумал он. Для Теодора он купил английский перевод «Начал» Евклида, с предисловием Джона Ди.

«Дорогие дети!» — быстро написал Джордано. «Мне надо отправиться в довольно долгое путешествие. Пожалуйста, не бросайте занятия, у вас отлично получается. Я был очень рад встретиться с вами и побыть вашим учителем. Искренне ваш, Джордано Бруно».

Бруно долго выбирал книгу для Марты, и, наконец, усмехнувшись, взял Ars Magna Джироламо Кардано.

Оставив торговцу лондонский адрес Кроу, он вышел и сомкнул пальцы на рукописи, что лежала в кармане. «Имею ли я право?» — вдруг подумал он. «Эта еще не окончена, и столько всего в голове — всей жизни не хватит, чтобы написать. А если я погибну?».

Бруно прислонился к стене какого-то дома, и постоял, вдыхая ветер с реки. «Но как же?», — подумал он.

— Для чего Господь тогда создавал мир, если не для того, чтобы люди вели себя так, как повелевают им законы добра? И для чего будет нужна наука и философия, если не останется в мире людей? Нет, иначе нельзя. Гений, не гений, — он усмехнулся, — а все равно в Библии сказано: «Не стой над жизнью ближнего своего». Тем более дети», — он встряхнул головой, улыбнулся и пошел к собору Святого Павла.

Джон поднял глаза и увидел Фагота, стоявшего на пороге комнаты.

— Что? — устало спросил разведчик. «У меня мало времени, я должен ехать в Дувр».

— Ты ведь на континент за казенный счет отправляешься? — лениво поинтересовался Фагот.

«Подвези меня до Рима, хоть золото тратить не буду».