Кроме Стоунхенджа - Джеральд Хокинс

Географически северная граница Перу лежит всего лишь в 15 км от экватора, и различия времен года там невелики. Но все-таки зима и лето отличаются друг от друга, особенно в южной части страны. Наска, ближайший к интересующим нас линиям центр древней культуры, находится на 15° ю. ш. И не исключено, что уменье определять время солнцестояния имело какой-то практический смысл, служило чисто житейским целям. Исследование вполне могло показать, что линии указывают на точку восхода Солнца.

Звезда в течение всего года восходит в одной и той же точке горизонта. Если какая-то линия указывает на точку восхода Сириуса, «звезды-собаки», спутницы охотника Ориона, то Сириус взойдет в этой точке и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Но каждый день он будет восходить на четыре минуты раньше, чем накануне, по мере того как звезда потихоньку продвигается вперед, догоняя Солнце.

Это смещение звезды относительно Солнца чисто кажущееся. Вызывается оно тем, что Земля ежегодно делает один оборот вокруг Солнца. Звезды – это, так сказать, фон. Мы можем представить себе, что Солнце ежедневно сдвигается на градус влево, или что звезды сдвигаются на градус вправо. Но и то и другое лишь видимость, а зрительные доказательства, как убедился Отелло, бывают обманчивы. На самом деле движется Земля, совершающая свой путь сквозь космическое пространство но сложной траектории, слагающейся из ее орбитального движения вокруг Солнца и движения самого Солнца.

Если заметить время восхода (или захода) звезды, его можно использовать для календаря, отсчитывающего время года, – для календаря, измеряемого не обычными стенными часами, а с помощью циклических явлений природы. Там природным показателем времени является совпадение восхода определенной звезды с восходом Солнца, так называемый гелиакальный восход. Древние египтяне на протяжении многих столетий наблюдали небо в ожидании гелиакального восхода Сириуса, ток первой зари нового дня, когда Песья звезда на мгновение появлялась в золотом сиянии восходящего Солнца. Это было календарное событие, связанное с днем летнего солнцестояния.

Исследование могло показать, что линии в пустыне Наски направлены на точки восхода определенных звезд. При расчетах следовало учитывать прецессию.[30] Медленное круговое движение конца земной оси сдвинет звезды с линии уже на протяжении жизни одного поколения.

Священники-хронисты, прибывшие в Перу вслед за Писарро, упоминают, что солнечный бог инков сменил лунного бога предшествующей цивилизации. Некоторые перуанские индейцы еще в эпоху Писарро утверждали, что лунный бог более могуч, чем солнечный, и обосновывали это утверждение следующими логическими доводами: Луна видна и днем, а не только ночью, Луна обладает властью менять свою форму, Луна затмевает Солнце, а Солнце Луну затмить не может. Таким образом, линии, проведенные в эпоху, предшествующую инкам, могли указывать и на эту всемогущую Луну.

Но на что бы ни указывали линии – на Солнце, на Луну или на звезды, – они одинаково могли служить астрономическим календарем, помогая установить урочное время религиозных праздников, время сева и время урожая, а также тот важнейший период, когда высоко в Андах выпадают дожди, наполняющие пересохшие речные ложа животворной водой. Календарь в пустыне – такова была теория, которую предстояло проверить практически. Для этого нам нужно было обмерить линии, произвести аэрофотосъемку и получить в свое распоряжение компьютер.

Мы продолжили разговор в обеденном зале. Мне говорили, что Тони удивительно тонко чувствует Южную Америку и ее древнюю культуру. И это полностью подтвердилось. Его рассказы можно было слушать без конца, а блюда, которые он рекомендовал, и выбор вин не оставляли желать ничего лучшего. Мы встали из-за столика и перешли туда, где на серебряных блюдах (послеинкского периода) в центре устланной красным ковром комнаты был поставлен десерт. А в моем воображении элегантный костюм Тони сменился на поношенное хаки, его ботинки желтым слоем покрыла пыль. Стол с десертом превратился в груду черных и красных камней, а плафоны над головой преобразились в пылающие солнца. Тони предстояло снимать экспедицию. После монтажа этот цветной, хотя и немой фильм предполагалось показать по английскому телевидению. Мое задание было совсем другим: собрать материалы и проверить гипотезу о календаре, в котором использовались направления на звезды. Мне предстояло взять на себя в астроархеологии часть «астро».

В пустыне уже работала под эгидой Национального географического общества группа, производившая предварительные измерения, – астрономы, топографы и геологи.

Я обратился в отдел воздушной разведки перуанских военно-воздушных сил – «Сервисьо аэрофотографико насьональ» (САН). Связь осуществлялась через Перуанский геофизический институт. В штаб-квартире САН в уютном пригороде Лимы офицеры очень увлеклись возможностью использовать новейшее оборудование для разрешения древней загадки. Они с упоением описывали только что полученный из Франции новейший истребитель «Мираж» – «Ла Пренса», – но, конечно, съемки следовало производить с обычного, не столь стремительного самолета. Нормальная фотограмметрическая программа: два последовательных снимка, стереопроекция в приборе, а затем точная карта.

Мы просмотрели предварительные съемки района Наски в Пампа-Колорада, где находятся эти линии. Киномеханик вставил в аппарат две пленки и протянул мне стереоочки с красным и зеленым стеклами. Я увидел четкое рельефное изображение местности. Пампа-Колорада представляет собой ровное плато в предгорьях Анд, прорезанное с севера долиной реки Инхенио. Трансамериканское шоссе пересекает плато и петлями круто спускается в долину, глубина которой на стереографическом изображении была явно преувеличена. Голые Скалистые горы выглядели безжизненными.

Мы выехали из Лимы на юг по Трансамериканскому шоссе. Вначале оно называлось «аутописта» – «скоростная трасса», но через 50 км современное широкое восьмирядное шоссе постепенно сузилось в ухабистую асфальтовую дорогу, где только-только могли разъехаться две встречные машины. Однако, если шоссе и изменилось, скорость осталась прежней – очень и очень большой!

Это шоссе, протянувшееся через всю Южную Америку, является для нее примерно тем же, чем Нил для Египта или шоссе Санта-Фе – для Западного побережья Северной Америки. Оно связывает между собой города и деревушки, разбросанные между Андами и Тихим океаном, способствуя торговле, обеспечивая им связь с остальным миром. Нынешнее шоссе во многих местах соседствует с древней дорогой империи инков. Однако оно в отличие от Нила не приносит деревням то, в чем Перу больше всего нуждается, – воду.

Не орошаемые дождями холмы и долины раскинулись бесплодные и обнаженные, как на Луне, – истинный рай для геологов. Гряда красного песчаника километр за километром остается именно красной. Известняк слепит белизной, базальт темно-сер, как ему и положено. Всюду камень, на котором ничего не растет. И кажется, что все тут застыло в неизменности. Но на самом деле, конечно, ветер и Солнце непрерывно ведут свою незаметную работу. Медленно и беспощадно эрозия грызет скалы, и они рассыпаются в прах. Песок и пыль засыпают все кругом, образуя барханы, слагаясь в пустыни цвета Сахары. Вода – какие-нибудь пять сантиметров в месяц – воскресила бы эту землю. Если бы по шоссе катилась вода, а не пылящие машины, эта пустыня оделась бы пышной зеленью.

Время от времени шоссе пересекает сухие русла рек, лишь изредка наполняющиеся водой. Эти долины были центрами своеобразных древних культур – ика (не путать с инками!) и наска. Еще на самой заре перуанской предыстории здесь была создана сеть ирригационных сооружений, чтобы сберегать и распределять горную воду. Рост населения привел к перегрузке этой системы. Деревни, расположенные ниже по долине, теперь постоянно ссорятся с теми, которые находятся выше, а до мори не доходит ничего, и соленые океанские волны лижут лишь сухое устье. Между реками простирается иссохшее плоскогорье, где гибнут даже кактусы, выросшие в чуть более влажный год из случайно занесенного сюда семени.

Мария Рейхе, немецкий математик и географ, потратила на изучение комплекса линий под Наской двадцать лет. Ее выводы свидетельствуют в пользу теории календаря. Она, как и Пауль Козок – ее предшественник, открывший эти линии. – сообщила, что многие из них ориентированы на точку восхода Солнца в депь летнего и зимнего солнцестояний. Плеяды, которые были известны уже ацтекам – как, вероятно, и древним перуанским индейцам, – сверкают в осеннем небе, словно бриллиантовая брошь. Писатели античности называли это созвездие «Семь сестер»; одной из этих сестер была Меропа, дочь хиосского царя. Доктор Рейхе рассчитала ориентацию и склонение для крупнейшей из этих геометрических фигур – прямоугольника (см. фото XV). Между 500 и 700 г. и. э. он указывал на Плеяды.