Изгой - Сэди Джонс

Льюис взял бутылку и снова отпил. Он даже улыбнулся. Кажется, надежное средство найдено.

Глава вторая

Декабрь 1952 года

Когда все разошлись, прислуга занялась уборкой. Тэмзин, Дики и Клэр обсуждали праздник, а Кит исследовала комнаты в поисках забытых мелочей. Она нашла красную шелковую сумочку Элис Олридж, с помадой и пачкой сигарет. Туфлю на шпильке под обеденным столом. Три зажигалки, из них две золотые, но только одна с гравировкой. Кит медленно прочесывала дом, как золотоискатель, и думала о прошедшем вечере.

Лишь после обеда она набралась храбрости подойти к Льюису.

– Что делаешь? – Кит прислонилась к стене в холле, согнув одну ногу в колене.

– Ничего.

Ей весь день хотелось заговорить с ним. И, похоже, у других такого желания не возникало.

– С Рождеством!

– И тебя!

– Как вообще дела?

– Ничего, спасибо.

Судя по всему, он тоже не прочь поболтать.

– А где твой отец?

– Внутри, с Элис и остальными. А твой?

– Кричит на прислугу. И в любой момент появится тут.

Они стояли в коридоре, в углу за лестницей, откуда открывался вид на оба зала, ширму и входную дверь. Закуток слабо освещался, и на детей никто не обращал внимания.

– Мне одиннадцать, – сообщила Кит, мечтая провалиться сквозь землю.

– Поздравляю.

Она решила замолчать, чтобы не выглядеть совсем глупо. Рот на замок – и все.

– А когда у тебя день рождения? Тебе же пятнадцать будет, да?

Ну почему она не может угомониться?

– В четверг.

– О, с днем…

Наконец у нее закончились слова, вот только не вовремя.

Кит застыла, неловко балансируя на одной ноге, и Льюису стало ее жаль.

– Помнишь, как мы съезжали по Нью-Хиллу на моем велике? – произнес он и тут же был вознагражден улыбкой.

– Мне было шесть лет! Я перепугалась насмерть!

– Я тоже.

– Да ну?

Ей даже в голову не приходило, что Льюису знакомо чувство страха. Когда она была совсем крохой, он всегда виделся ей героем – таким же, как герои сказок. «Смотри, это Льюис!» – говорила Кит няне, тыкая в книжку пальчиком. «Нет, солнышко, это мальчик из сказки». Все детство они виделись на праздниках, но Кит, будучи намного младше, да еще и девочкой, в друзья ему не годилась. И все равно он проявлял к ней доброту – когда замечал ее присутствие. К одиннадцати годам Кит прекрасно понимала, что влюблена в него. Льюис был ее тайной. Ее воображаемым героем. Она не испытывала ни влечения, ни страсти, о которых пишут в романах, просто он занял место в ее сердце. Иногда Кит с трудом верилось, что он об этом не знает.

– Ты ни с кем не общаешься, – сказала она.

– Ага. Дома сижу в основном. Читаю и все такое.

– И я читаю!

Льюис едва не сморозил какую-то глупость про примерную ученицу и про медаль, однако искренность Кит подкупала, да и здорово наконец с кем-то поговорить, а то он уже стал забывать звук собственного голоса.

– И что читаешь? – спросил он.

– «Анну Каренину».

– И как, не тяжело?

– Да нет, нормально.

– Мне там понравилось про Левина и ферму.

– И мне. Зато Анну я терпеть не могу. Размазня какая-то.

– А что еще читаешь?

– Диккенса.

– Слишком сентиментально.

– Точно!

– Харди?

– Пока нет. Мне понравился Сомерсет Моэм, только мама забрала книгу.

Дики вышел из-за ширмы и прошагал в гостиную. Льюис снова повернулся к Кит, отметив про себя, как изменилось ее лицо, когда отец ушел.

– Ты что, вундеркинд? – спросил он.

– Да нет. Почему ты так решил?

– Ты довольно смышленая.

– Ну, не отсталая уж точно.

– Молодец.

Он улыбнулся, и Кит будто разучилась говорить.

В холле появился Эд Ролинз, который тоже направлялся в гостиную, и Кит засмеялась. Эд не обернулся, и тогда к ней присоединился Льюис. Так они и стояли, хохоча над ним, пока он не скрылся из виду.

– Какой благородный профиль, – сказала Кит, и они согнулись пополам от смеха.

Эд демонстративно не смотрел в их сторону, но, конечно, все слышал. Они бессовестно насмехались над ним! Весь красный от злости и стыда, он остановился на пороге гостиной и стал выглядывать Тэмзин. Льюис Олридж и младшая сестра Кармайкл позволяют себе смеяться над ним! Отвратительно. Сначала безобразная драка летом, теперь насмешки. Да он выбил бы Льюису все зубы, стоило только захотеть. Эд посторонился, пропуская гостей к выходу, и увидел Тэмзин, стоящую рядом с отцом у камина. Ему не хотелось подходить к ней с багровым лицом, а еще он ужасно боялся мистера Кармайкла. Рука Тэмзин лежала у Дики на плече. Оба были увлечены беседой. Тэмзин смотрела на отца, и Эд представил, что когда-нибудь она обратит восхищенный взгляд и на него.

– Только посмотри на Эда Ролинза, – захохотала Элис. – Как он пялится на Тэмзин Кармайкл! И не он один.

Гилберт поморщился: могла бы говорить потише. Элис выпила, и выглядело это не игриво и очаровательно, а грубо и довольно отталкивающе.

– Пойду поищу Макерета – мы не договорили. Увидимся.

Элис окинула взглядом комнату и улыбнулась. Затем взяла с подноса очередной бокал, толком не разбирая, что там. Кажется, коктейль с шампанским. Давно пора поправить сползший пояс от чулок, только неудобно это делать прилюдно, и она постаралась разгладить его на пояснице, чтобы складки не портили силуэт. Элегантное шелковое платье винно-красного цвета она заказала специально к празднику. На сборы у нее ушло битых два часа, и, конечно, они с Гилбертом опоздали. С порога Элис почувствовала себя не в своей тарелке. Да, она красивее здешних женщин и в свои тридцать моложе многих из них, и все же ей стало до крайности неуютно. Она улыбнулась Бриджит Каргилл и попыталась вспомнить, когда они с Гилбертом последний раз занимались любовью. У нее только что закончилась менструация, значит, точно до нее. А когда же была предыдущая? До приезда Льюиса, тогда еще Джонсоны приходили на обед. Кажется, с тех пор был только один раз.

– Что, Гилберт сбежал, да?

Перед ней возникла Клэр Кармайкл.

– Да, но всего лишь к своему бухгалтеру.

Под болтовню Клэр Элис продолжала пить. На другом конце зала Эд отважно пробирался сквозь толпу к Тэмзин – та была очень мила, но куда-то спешила, и Эду пришлось выдержать разговор с Дики, который принялся допрашивать его о школе. Гилберт отыскал Макерета в зале, и они час обсуждали цифры и показатели.

Кит Кармайкл неохотно ушла нянчить младших, и Льюис остался в холле один. Размышляя, где бы раздобыть выпивку, забрел