Золотой век предательства. Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не все угли оказались залиты чаем – в нескольких из них ещё теплился огонь. Ямада ощутил, с какой жадной радостью огонь отозвался на его призыв, лаская ладонь теплом. В обители всех послушников учили вслушиваться в стихии и черпать от них силу. Как правило, в самом начале обучения колдун избирал одну стихию, с которой ему удавалось установить самый крепкий контакт.
Для Ямады такой стихией стал огонь. Он считался одной из самых капризных и непокорных стихий, но с годами Ямада научился взаимодействовать с огнём и держать его силу в узде.
«Вспыхни!» – мысленно приказал огню Ямада. По его жилам словно пустили раскалённое в горниле кузнеца пламя, а виски тут же пронзила боль, словно кто-то воткнул ему в голову две ледяные иглы.
Горо поморщился. Колдовство было делом непростым даже для того, кто учился этому много лет, а расплачиваться за творимые чудеса колдуну приходилось собственным здоровьем. Головная боль была лишь малой частью уготованных колдуну страданий – чтобы не нарушать гармонию мира, за сотворение магии требовалось отдать что-то равноценное.
Огонь принял добровольную жертву Ямады, и в тот же миг лёгкое и яркое пламя затанцевало на подмокших углях.
Лишь в тот момент, когда его отпустила резко нахлынувшая слабость, Ямада почувствовал, что за его спиной кто-то стоял. Он обернулся и встретился взглядом с госпожой Абэ. Ямада так и не понял, что выражал взгляд, которым старушка внимательно смерила его. Но страха и отвращения в нём точно не было, чему Горо втайне порадовался.
Но радость его не продлилась долго. Он снова воспользовался своей силой при посторонних, а это означало только одно – ему ещё до заката стоит покинуть Ганрю, пока по его следам не пустили тайную полицию.
Ямада не понаслышке знал, как боялись колдовства простые люди: некоторые из них хорошо помнили, как четверть века назад горела столица, объятая колдовским пламенем. На лице той женщины, которую он вытащил из горящей аптекарской лавки в Хикоси, и даже того уличного заклинателя огня, который по неосторожности чуть не устроил пожар на торговых рядах в Цуяме, отражался такой суеверный ужас, словно не человек был перед ними, а самый настоящий демон. Огонь и впрямь не причинял ему вреда, но страх и злоба людей, которым Ямада от всего сердца старался помочь, даже не боясь того, что сила выдаст его с головой, и что ему снова придётся бросить только-только налаженную в новом городе жизнь и снова пуститься в бега, ранили его гораздо больнее меча и пули.
После восстания клана Мейга колдуны были объявлены вне закона. Им запрещено было использовать магию – только священнослужители, которым иногда для совершения обрядов требовалось колдовать, оставались единственным исключением из этого запрета. С древних времён колдовство было окружено ореолом почтительности и уважения, но со времён смуты многое изменилось навсегда. Страх вытеснил из памяти людей всё то добро, что они когда-то видели от колдунов.
Ямада ожидал, что страх отразится и на лице госпожи Абэ, но старушка была спокойна, словно ей уже не впервой доводилось видеть настоящее колдовство. Она подошла к очагу и с интересом посмотрела на зажжённый Ямадой огонь.
– Красивая у тебя сила, сынок, – произнесла она. – Признаться, ты нам очень помог.
Ямада застыл на месте, не в силах поверить в услышанное. Неужели госпожа Абэ и впрямь поблагодарила его, а не осыпала бранью, не назвала проклятым колдовским отродьем и не бросилась бежать и звать на помощь?
Как бы то ни было, дальше испытывать судьбу Ямада не намеревался. И потому он метнулся к стене, где всё так же стоял оставленный им посох, и собирался было выскочить из кухни, мимо старушки, но та снова успела ухватить его за рукав.
– Не спеши уходить, сынок, – тон её был всё такой же ласковый, как и прежде – лишь глаза её внимательно смотрели на Ямаду из-под тонких старческих век. – Пойдём-ка, потолкуем маленько.
Старушка вывела его с кухни и повела за собой вглубь коридора. Он вывел их прямо на небольшой внутренний дворик позади харчевни. В эту пору народу там было немного: в самом центре двора стоял колодец, откуда набирал воду Сатору. Тут же, неподалёку, какая-то молодая женщина стирала бельё, то и дело утирая лоб предплечьем. Женщина постарше, которая развешивала бельё, то и дело что-то сердито говорила ей, и личико её молодой собеседницы то и дело кривилось от досады. Толстого повара нигде видно не было.
Старушка медленно повела Ямаду прочь со двора, держа его под локоть, как своего дорогого и любимого внука. Женщины у колодца провожали их удивлёнными взглядами, а Сатору на прощание помахал Ямаде рукой. Тот не удержался и махнул ему в ответ.
– Что ж ты сразу не сказал, что ты колдун? – вопрос огорошил Ямаду настолько, что он мог лишь глупо моргать, уставившись на старушку.
– Так, э-э, об этом не принято кричать на каждом углу, – наконец ответил он, озадаченно почесав бритую макушку. С того дня, как его изгнали из обители, прошло уже три года, но Ямада по привычке продолжал коротко стричь волосы.
– Меня ты можешь не бояться, я тебя не выдам, – старушка ободряюще похлопала Ямаду по локтю – дальше она попросту не дотянулась бы. – Фукуто и Сатору наверняка догадаются, почему в очаге так быстро разгорелся огонь, но они тоже будут молчать, это я тебе обещаю, сынок.
Ямада не ожидал такого участия в своей судьбе, и потому окончательно растерялся.
– Вижу я, что парень ты хороший, так что я подскажу тебе, где ты сможешь найти себе работу, – как ни в чём ни бывало продолжала старушка. Они уже вышли за ворота и теперь стояли в небольшом тупиковом проулке, который вёл на главную улицу портового квартала.
– Отправляйся в усадьбу Хаяси – прямо сейчас и иди, не откладывай! Скажи, что это я порекомендовала тебя, и что ты готов взяться за любое дело, которое для тебя найдётся.
Ямада смотрел на старушку во все глаза, не в силах поверить в свою удачу. Похоже, до Великого Дракона и впрямь дошли его молитвы.
– Спасибо, – поклонился он старушке. – Вы мне очень помогли.
– Благодарить меня потом будешь, как получишь
