Сотвори свое счастье - Мари Соул

— Моей, — расстроенно вздохнул он.

— Ты обеспокоен, не так ли? — Она отвернулась от него, направившись в «кухню». — Не желаешь ли кофе?

— У меня нет времени. — Он не двигался с места. — Я не приму ничего, что мне не понравится, даже под угрозой суда.

— Я на это и не рассчитывала. — Она открыла кран и схватила графин. Удерживать плед больше не представлялось возможным, и, когда она наполняла графин водой, он снова соскользнул. Но поскольку она стояла к Камерону спиной, то надеялась, что со своего места он увидит не слишком много.

Но даже это немногое не оставило его равнодушным. Он не понял, дразнит ли она его или старается сохранить скромность, однако ее попытки прикрыть себя полностью провалились. Бледно-розовая хлопковая ночная сорочка почти не скрывала очертаний ее тела. Под рассыпавшимися волосами явно просматривались изящные изгибы ее фигуры.

С прошлого вечера он уже знал, что у нее не было проблем с лишним весом. Ее тело, когда он прижимал ее к себе, было упругим и в то же время по-женски податливым. Он также понял, что если она повернется, чтобы вылить воду в кофеварку, то он увидит гораздо больше, чем ему следовало бы увидеть в данных обстоятельствах.

— Можно, я помогу тебе? — предложил он, подходя к ней сзади.

Он услышал торопливый вздох и понял, что Пегги не ожидала, что он настолько близко. Она уступила ему графин и ухватилась за плед, собирая его под мышками. И только после этого повернулась к нему лицом.

Скользнувший вниз взгляд Камерона убедил ее в том, что усилия прикрыться и на сей раз потерпели полный крах. Его обозрению предстали кремовое бедро, казавшееся бархатно-мягким, и соблазнительная татуировка в виде маленькой бабочки.

Когда она заметила, что он разглядывает ее, Камерон только ухмыльнулся. Девушка торопливо поправила плед, снова пряча от него бабочку и свое тело. Откинув волосы с лица, Пегги посмотрела на него, готовая к словесной баталии. Лишь порозовевшие щеки выдавали ее смущение.

Продолжая улыбаться, он, однако, не высказал никаких замечаний по поводу бабочки. Он и так увидел гораздо больше, чем нужно, к тому же у него возникли проблемы с собственным телом. Обычные проблемы плоти. Нужно направить мысли в другое русло.

— Где ты держишь кофе?

— Там. — Она указала на шкафчик. — Но я могу…

Он открыл шкафчик и достал оттуда банку кофе и фильтр для кофеварки.

— Сколько ты обычно кладешь?

Она сдалась и отступила назад.

— Внутри есть ложечка. Одну на чашку. Как ты узнал мой адрес?

— Утром я позвонил в твою мастерскую. Я думал, что ты живешь там. Включился автоответчик, но, когда я передавал свое сообщение, твоя приятельница сняла трубку.

— Дарлин была уже на ногах?

— На ногах и весьма словоохотлива. Она сообщила мне, что сегодня утром собирается поехать на аукцион. Неподалеку от Оук-Парка. Она также объяснила, что живет там одна, и если я хочу с тобой встретиться, то могу попросту заскочить к тебе. А поскольку твоя квартира оказалась почти по дороге в мой клуб, то именно так я и решил поступить.

— В семь утра.

— Видимо, ты не столь ранняя пташка, как твоя подруга. — Не по субботам. — Особенно не в эту субботу. Вряд ли этой ночью ей удалось поспать три часа. Она все время ворочалась и металась на кровати… и вспоминала их поцелуи.

Кофеварка зашипела, и Камерон отошел в сторону.

— Ты в состоянии понять мою обеспокоенность по поводу вчерашнего вечера?

— В состоянии. — Она облокотилась на столик, надежно удерживая плед. — Знаешь, это забавно, но вчера вечером я действительно знала, что ты пойдешь на попятный.

— Действительно? — Он покинул «кухню» и побрел в сторону «гостиной». — Тебе здесь не тесно?

— Не буду утверждать, что моя квартира столь же просторна, как твоя. — Она заметила, что его внимание привлекли две фотографии, висевшие на стене.

— Твоя семья? — спросил он, указывая на один из снимков.

— Это моя сестра Дана, ее муж Тед и мой племянник Джоэл, когда ему было четыре.

— Племянник, у которого больные гланды?

Она кивнула.

— У которого уже их нет.

— С ним все в порядке?

— Просто отлично. По словам Даны, съедает горы мороженого.

Камерон улыбнулся.

— Помню, когда мне удаляли гланды, моя мать тоже обещала мне мороженое. — Однако он мороженого так и не дождался.

Он посмотрел на другую фотографию. Мужчина и женщина средних лет на пляже, за ними — прозрачно-голубая гладь моря. Женщина была похожа на Пегги: высокая, стройная и белокурая. Но в Пегги не оказалось ничего от невысокого темноволосого мужчины.

— Твои родители?

— Моя мать. Кевин — мой отчим. Мой отец умер, когда мне было два года. — Пегги подошла к Камерону. — Я не помню своего настоящего отца, а мама вышла замуж за Кевина, когда мне исполнилось восемь, так что он мне почти как отец. Они живут в Висконсине. — Она усмехнулась. — И очень счастливы. И у моей сестры, и у моей матери счастливые браки.

Она подчеркнула слова «очень счастливы», и он сразу уловил этот намек.

— Ты считаешь, что у них хорошие браки, — возразил он, — но не всегда то, что лежит на поверхности, представляет собой действительность.

— Сколько горечи! — Она щелкнула языком, осуждая его цинизм. — Позволь мне догадаться. Твои родители разведены?

Он покачал головой.

— Постоянно в ссоре?

Он снова покачал головой. Она, как и большинство женщин, хочет выяснить, почему он настроен против женитьбы. Он не собирался ничего объяснять, он и так достаточно сказал ясновидящей. Причина была слишком сложной — и слишком простой.

— Мои родители жили прекрасно, — сказал он. — Мой отец был по-настоящему влюблен в мою мать. Он считал, что весь мир должен вращаться вокруг нее. А она постоянно заботилась о нем. Когда он умер, она почувствовала себя одинокой и покинутой.

— Твой отец умер?

— О да. — Он все еще не смирился с этим. — Рак.

— Извини. Недавно?

— Нет, когда мне было шестнадцать.

Пегги хотелось подойти, дотронуться до него, выразить ему свое сочувствие, однако она все же предпочла держаться на расстоянии. Прикосновение могло оказаться слишком интимным, слишком опасным.

— Рак — это так ужасно, — мягким тоном проговорила она.

— Особенно если его не должно было быть.

В его словах прозвучала непонятная злость. Невысказанные обвинения.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду то, что если бы он ушел со своей фабрики, когда у него была возможность, то сегодня он мог бы быть живым. Компания, конечно же, утверждает, что химические вещества, с которыми работал мой отец, не имеют ничего общего с его смертью, но я в это никогда не поверю.