Сотвори свое счастье - Мари Соул

— Кто там? — спросила она, хотя прекрасно знала, кто находится по ту сторону входа. Ей никогда не забыть его голоса, убедительности его губ, сильного тела. Ей никогда не забыть искушения и… разочарования.

— Камерон, — послышался ответ. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Сейчас только семь утра.

— Знаю. Извини, что разбудил тебя, но в восемь меня ждут к чаю. Я займу буквально минуту.

Судя по решительному, командирскому тону голоса, Камерон проснулся давно и теперь не испытывал угрызений совести, тревожа других в столь ранний час. Пегги попыталась привести себя в такое же бодрое состояние.

Разобравшись с задвижкой и цепочкой, она распахнула дверь и отошла назад. Он стоял в коридоре, загораживая собой весь дверной проем, — слегка взъерошенные волосы, повседневные брюки, надетый поверх белой спортивной рубашки светло-голубой свитер и теннисные туфли. Он словно сошел со страницы спортивной рекламы. Она чувствовала себя при нем замарашкой и оборванкой.

Пегги снова провела пальцами по волосам, спутавшимся во сне, откидывая их с лица и пытаясь пригладить. Плед соскользнул, обнажив хлопчатобумажное розовое кружево на ее плечах. Его взгляд тут же отметил это, а затем соскользнул ниже. Зеленые глаза буквально пожирали ее всю, и она почувствовала, как утренняя дрожь уступает место всепоглощающему жару возбуждения.

— Можно войти? — спросил он, делая шаг вперед.

Он прошествовал мимо нее в квартиру с таким видом, будто это он был здесь хозяином. Она думала, что никогда его больше не увидит, и вот он здесь. Она не торопясь закрыла дверь.

Для начала Камерон осмотрел квартиру. Он не ожидал увидеть здесь студию. В одном углу разместились небольшой диванчик и кресло, другой угол заняли круглый стол и четыре табуретки. Кухонька была весьма компактной и представляла собой длинный кухонный стол со шкафчиками, в то время как возвышение очерчивало границы спальни. Все здесь казалось ярким и радостным; кремовый цвет и цвет слоновой кости оттенялись штрихами зеленого, желтого и оранжевого. Даже простыни на ее двуспальной кровати были выдержаны в общей цветовой гамме.

— Мне нравится, — проговорил он, восхищенный тем, как она сумела объединить цвет и пространство, создав ощущение энергии и простора. Здесь можно было наглядно увидеть, что может сотворить хороший вкус с незатейливой, тесноватой квартиркой, расположенной в дешевом здании.

— Я называю это домом, — сказала она.

Очки криво сидели на кончике ее носа, волосы были растрепаны, а макияж и вовсе отсутствовал. Она выглядела так, как и должна выглядеть женщина, которую неожиданно подняли с постели. Он должен был смутиться и растеряться, лишь взглянув на нее и разобранную кровать.

Но он не смутился и тем более не растерялся.

Этой ночью ему не пришлось насладиться сном. Возбужденный и подавленный одновременно, он метался на кровати, не находя удобной позы и проигрывая в мыслях случившееся несколько часов назад… несколько дней назад. Он не верил предсказаниям ясновидящей, но он желал Пегги, и это желание — эта настоятельная необходимость — вывело его из равновесия. Еще до того, как она ушла, он решил, что так дальше не пойдет.

Около пяти утра он начал размышлять над юридическими последствиями ее увольнения. И тогда он изменил свое решение.

Он достаточно хорошо разбирался в законах, чтобы осознать ту шаткость положения, в котором он окажется, уволив ее после отказа переспать с ним. Ему был совершенно не нужен судебный процесс о сексуальном домогательстве. Требовалось поговорить с ней.

— Ты их оставила на кухне, — сказал он, протягивая ей три поваренные книги.

— О! Я совсем про них забыла. — Она потянулась за книгами, и плед соскользнул вниз, открыв более чем соблазнительные очертания плеч и холмики грудей. Она поймала его взгляд; на мгновение их глаза встретились, и она тут же отвела взгляд в сторону. Взяв из его рук книги, она быстро водрузила плед на место.

— Спасибо. — Она отнесла книги на стол. — Похоже, у меня вошло в привычку забывать вещи в твоей квартире.

— Надежный способ увидеть меня снова.

Взметнувшиеся брови образовали золотистые блики за стеклами очков.

— Ты так думаешь?

— Со мной такое бывало и раньше.

— Ты забыл, что я не играю в игры.

— Все женщины играют в игры.

Она с вызовом вскинула голову.

— Зачем ты пришел, Камерон? — Она перевела взгляд на книги. — Наверняка не для того, чтобы вернуть их. Да еще в столь ранний час.

— Я хотел поговорить с тобой. — Час назад ему казалось чрезвычайно важным встретиться с ней незамедлительно. Сейчас, когда он находился здесь, он засомневался в разумности своих действий. — О прошлой ночи…

Он умолк, не совсем представляя, о чем будет говорить дальше. Он находился в том же помещении, где стояла ее кровать, и знал, что, кроме пледа, на Пегги почти ничего нет, поэтому в голове у него все окончательно смешалось. Если бы сегодня утром он проснулся рядом с ней, все было бы иначе.

А может быть, и нет.

— Прошлой ночью я переступил рамки… — продолжил он. — Я не должен был…

Когда он умолк и в этот раз, Пегги усмехнулась. Неправдоподобно, но светский лев из Чикаго был вынужден подыскивать слова.

— Тебе не следовало быть столь похотливым? — закончила она за него.

Она поймала молниеносный взгляд, брошенный на ее губы.

— Я не хочу, чтобы ты думала, что я давлю на тебя каким-либо образом. Любые отношения, кроме деловых, я считаю безумием.

Безумием, однако, весьма возбуждающим.

— Понимаю… и согласна.

— Одобрю ли я твои эскизы или решу не нанимать тебя — на это не должны влиять другие факторы.

Она кивнула, начиная понимать.

— Испугался, что в случае твоего отказа я учиню тебе иск о сексуальном домогательстве?

Слегка приподнявшиеся брови Камерона были лучшим доказательством, что именно этого он и боялся. Он явно поспешил с приходом сюда. Он занял невыгодную позицию и понимал это.

— Давай разберемся, — сказала она. — Ты предлагаешь мне переспать с тобой. Я отказываюсь, а ты отвергаешь мой проект. — Она опять кивнула, словно на полном серьезе рассматривала такую возможность. — Да, думаю, это будет звучать убедительно.

— Если я отклоню твой проект, то совсем не поэтому, — резко возразил он. — То, что произошло прошлой ночью, касается только тебя и меня.

— А про обустройство чьей квартиры шла речь?

— Моей, — расстроенно вздохнул он.

— Ты обеспокоен, не так ли? — Она отвернулась от него, направившись в «кухню». — Не желаешь ли кофе?