Стриптиз на гонках - Нэнси Бартоломью

Я кивнула. Уилинг был в темно-синем костюме, бледно-голубой рубашке и неброском сером галстуке. Я даже поймала себя на мысли, что он мне, пожалуй, нравится. Интересно, а если бы он не был женат… “Прекрати немедленно, — приказала я себе, — нельзя терять бдительность! ”

— Факт остается фактом, — продолжал он, — вы заявили, что на месте преступления находился детектив из нашего отдела, и это меня, конечно, удивило. Но это вовсе не означает, что я автоматически отмахнулся от ваших слов, просто нужно во всем разобраться.

“Черт возьми, хорошо, что я не слишком расслабилась! Надо быть начеку! ”

— Кстати, Рейдин говорила о детективе Нейлоре?

— Нет, — ответила я, глядя ему в глаза, — надо знать Рейдин, у нее в голове все путается. Рейдин общалась с детективом Нейлором прошлым летом, когда он расследовал убийство, возможно, она это имела в виду.

Я с ужасом почувствовала, что моя шея краснеет, как когда-то в католической школе, когда сестра Клод-Мари требовала домашнее задание, которого у меня не было.

— Кьяра, — миролюбиво произнес Уилинг, — я же вас ни в чем не подозреваю, просто пытаюсь собрать факты. Если у вас с Джоном есть личные отношения, меня это не касается.

Я услышала машину Рейдин еще до того, как увидела. Рев “плимута” шестьдесят второго года выпуска с не совсем исправным глушителем, несшегося на большой скорости, заставил и Уилинга поднять голову. Старушка спешила в сторону лавки — без сомнения, для того, чтобы спасти меня из лап инопланетного злодея. Я уже могла разглядеть ее лицо, выражавшее решимость, и съехавшую набок шляпу, закрывшую один глаз. Рейдин приближалась, причем очень быстро. Между ней, мной и бордюром было единственное препятствие: машина Уилинга, бежевый седан “таурус” без опознавательных знаков полиции.

Детектив осознал этот факт одновременно со мной и выскочил на середину улицы в тщетной попытке предотвратить неизбежное. Уилинг отчаянно замахал руками, закричал, чтобы она сворачивала, но Рейдин либо не слышала, либо не слушала. Переднее крыло “плимута” с пронзительным звуком прочертило тонкую ровную полосу по всей длине бежевого бока “тауруса”. Рейдин, по-видимому, заметила свою ошибку, потому что сразу же дала задний ход. В результате второй попытки на левом боку машины Уилинга образовалась длинная вмятина.

— Господи, да что же это такое! — простонал он. Я посмотрела на “таурус”.

— Ничего страшного, детектив, думаю, некоторое количество полирующей смазки поправит дело, и вы сможете спокойно ездить на нем.

Уилинг свирепо воззрился на меня.

— Полирующей смазки? Вы что, издеваетесь? Да у меня на боку вмятина глубиной в дюйм!

Рейдин нетерпеливо просигналила. По-видимому, она не видела ничего страшного в том, что произошло. Ей хотелось как можно быстрее уехать самой и увезти меня подальше от пришельца.

— Что ж, детектив, — продолжила я, — может, вы хотите, чтобы я объяснила ей…

— Нет, черт побери, не нужно. Бесполезно пытаться убедить ее, что я не инопланетянин. Просто поезжайте, я сам о себе позабочусь.

— Спасибо, детектив, — тихо сказала я, — считайте, что за мной должок.

— Должок? — Уилинг посмотрел на Рейдин, и на губах у него появилось некое подобие улыбки. — Вы мне не должны, но должок вовсе не один! Предлагаю объявить перемирие, сесть со мной за стол и спокойно поговорить без участия сумасшедших соседок или адвокатов.

— Согласна. Один на один. Встретимся в вашем кабинете завтра утром.

Уилинг кивнул и снова переключил внимание на свой пострадавший “таурус”.

Двигатель “плимута” угрожающе заурчал — таким образом Рейдин напоминала мне, что мы зря тратим время. Я и сама не хотела мешкать, кто его знает, вдруг детектив передумает и решит осложнить нам жизнь? Я побежала к “пли-муту” и быстро забралась на пассажирское сиденье.

Рейдин дала задний ход и выехала на улицу, даже не подумав посмотреть в зеркало заднего вида. Со всех сторон слышался скрип тормозов и гудки автомобилей, но мы не оглядывались.

— Догадываюсь, он пытался тебе втолковать, что я сумасшедшая, — спокойно заметила соседка, когда мы оказались на улице.

— Ты сама отлично с этим справилась, — ответила я.

— Иногда ты поймаешь медведя, иногда медведь поймает тебя, — загадочно заметила Рейдин.

Глава 12

Родители Руби Даймонд жили на окраине Уевахитчки в маленьком белом сборном доме. Домик окружала аккуратно подстриженная изумрудно-зеленая лужайка размером с почтовую марку, обнесенная белой изгородью.

По обе стороны улицы стояли машины, некоторые даже заехали на траву, доходившую до самой обочины. Пока мы приближались к дому, подъехало еще несколько машин, они остановились, из них вышли люди и со скорбным видом направились к дому. Женщины несли кастрюльки или горшочки.

— Я не знала… — начала я.

— Зато я обо всем подумала, — ответила Рейдин. Она повернулась и достала с заднего сиденья форму для выпечки, накрытую фольгой. — На всякий случай я всегда держу парочку в морозилке.

Что у нее в этой форме под фольгой, я понятия не имела, да и спрашивать не хотела. Зная Рейдин, можно было ожидать чего угодно, вплоть до печеного аллигатора.

Мы вошли в дом. Нас тут же поглотила толпа друзей и родственников Даймондов, пришедших выразить свои соболезнования. Брата Эверита нигде не было видно, что, наверное, и к лучшему — я была настроена воинственно, а брат Эверит стал бы моей первой мишенью. Рейдин ушла в кухню со своим подношением, а меня оставила отражать атаки в одиночку.

Внутри дом оказался больше, чем выглядел снаружи, но в комнатах все-таки было тесно: казалось, сюда набилось все население городка. Родители Руби сели на диван в гостиной, и процедура выражения соболезнований началась. Женщины в наспех повязанных фартуках принялись быстро сновать в кухню и обратно, и стол в гостиной быстро заполнился едой.

— Кьяра, это вы? — раздался у меня за спиной низкий голос.

Я оглянулась и увидела Толстяка. Гонщик стоял рядом со мной и явно чувствовал себя неуютно в слишком тесных полиэстеровых брюках и белой рубашке с короткими рукавами.

— А ты, кажется, Толстяк? — спросила я. Здоровяк робко улыбнулся и подал мне руку. Он явно потрудился, оттирая пальцы, но они все равно были серыми от въевшейся автомобильной смазки.

— А где остальные ребята? Или ты здесь один?

Мне как-то не верилось, что Толстяку хватит смелости прийти на похороны одному. Я пыталась заглянуть за его спину, но он был такой большой, что совершенно заслонил мне весь обзор.

— Нет, я не один, ребята со мной. Я вас только что увидел, вы стояли одна, как цветок, и я подумал, надо пойти поздороваться.