Пещера чудовищ - Чарльз Робертс

Окинув всех своих товарищей горящим взглядом, председатель вдруг увидел вокруг себя множество бледных лиц, с плохо скрываемым испугом… После вялых, нерешительных предложений, решено было устроить в полумиле от деревни засаду с искусственной приманкой.

Однако, чем ближе дело было к вечеру, тем быстрее, под влиянием деревенских рассказов, падало настроение. Первым, ссылаясь на неотложную требу в соборе, поспешил вернуться и город викарий Д. Вслед за ним заторопились, непрестанно поглядывая па часы, нотариус С. и хозяин гостиницы, — первый ссылаясь на не терпящие отлагательства дела с двумя клиентами, второй — на необходимость дать инструкции повару и прочей прислуге гостиницы относительно новых постояльцев.

Несмотря на все прилагаемые сверхчеловеческие усилия председателя Дэвиса-Дохерти, число остающихся быстро редело, и уже к концу дня из 19 человек оставалось только 7, считая и зоолога.

Молчаливый ответный блеск глаз, плотно сжатые бледные губы, красноречивее всяких слов свидетельствовали о героическом решении оставшихся докончить начатое дело. Растроганный Дэвис-Дохерти крепко пожал всем руки, и все отправились на место засады.

Крестьянин-подросток притащил на веревке блеющего и отчаянно сопротивляющегося козла и быстро удалился назад, опасливо поглядывая по сторонам. Место, где расположились охотники, представляло собой поляну с возвышающимися двумя-тремя сосенками, затем на некотором расстоянии шла мелкая поросль кустарника и небольших деревьев, переходящая затем в лес. Козел был привязан на длинной веревке, позволяющей ему свободно разгуливать по поляне.

Сами охотники должны были расположиться под соснами, но прежде решено было собрать хвороста для больших костров. Вскоре огромные горы сухого валежника возвышались кругом.

Несмотря на то, что солнце еще не садилось и было светло, Дэвис-Дохерти ради предосторожности велел развести большой огонь. Огромный костер в виде полукруга с оставленным промежутком для прохода, внутри которого засели с ружьями наготове охотники, запылал ярким пламенем, посылал в еще светлое небо тучи искр и клубы черного смолистого дыма.

Решено было разделиться на две смены, по три человека каждая, не считая самого председателя, который объявил категорическое намерение дежурить всю ночь. Один в каждой смене должен был следить за костром, двое других — быть на страже с винтовками.

Первая часть ночи прошла вполне благополучно. Незаметно дух охотников поднялся. Постепенно вновь развязались языки. Несмотря на установленный порядок смен, никто не спал. Лишь под самое утро первая смена растянулась в предрассветном холодке у пригревающего костра.

Зоолог, учитель математики и профессор истории древней Греции попали во вторую смену. Разговоры уже истощились. Дул холодный ветер. Зоолог, которому выпало следить за костром, подбросил в огонь большую охапку хвороста. Дэвис-Дохерти вскарабкался на сосну, где устроил наблюдательный пункт. Под ним, сложив два здоровых сука верхушками накрест и воткнув их в землю, учитель математики положил на этот самодельный прицел знаменитую винтовку для стрельбы по слонам и крокодилам и, прислонясь к дереву, принялся вычислять в уме кубичный корень из 17 897 356.

Профессор истории, после тщетных попыток найти общую тему с зоологом, сел поодаль, погрузившись в размышления о древнем Олимпе.

Товарищи первой смены сладко похрапывали у костра. Кругом стояла тишина. Незаметно дремота стала сковывать глаза стоящих на страже.

Одному лишь зоологу загадка хищника не давала покоя… Вдруг он увидел каким-то путем уцелевшие при их возне с костром отпечатки огромных лап, по виду медвежьих. Отпечаток был неясен, но далее ясно виднелись следы, уходящие к лесу.

После истории открытия ледникового гуся, он ничто не считал более невозможным. Оглянувшись по сторонам и на спавших товарищей, он осторожно вышел на поляну, но и там следы были отчасти затоптаны, но далее опять становилось как будто яснее. Римм вернулся для того, чтобы подбросить в костер топлива, и погрузился в изучение следов. Это были несомненно следы медведя с огромными заостренными когтями. Судя по глубине следа, можно было заключить об огромной тяжести и величине их обладателя.

Зоолог удалялся все далее и далее. Вот клок шерсти, приставший к кустарнику. Римм осторожно снял его и, тщательно рассмотрев, положил в записную книжку. Незаметно профессор очутился в лесу. Наступающее утро великолепно позволяло все видеть. На содранной коре дерева были ясно видны следы когтей. Исполинские размеры особенно поразили профессора. Вот след бешеной злобы зверя, — вырванная с корнем елочка, сломанная и исковерканная. Необычайная догадка озарила зоолога. Он понял, что перед ним следы ни кого другого, как ужаса и грозы первобытного человека, — «пещерного медведя»… И в тот миг, как профессор вообразил себе картину встречи этого хищника с нашим предком, он увидел перед собой его.

Роскошное сновидение между тем озаряло голову председателя. Дэвис-Дохерти видел себя в Индии. Среди тропической природы джунглей, во главе пышной вереницы охотников, восседал он на слоне рядом с индусским раджей и величаво покачивался, готовый к встрече с бенгальским тигром. Вдруг сбоку, из зарослей бамбука, слышится предостерегающий шорох, слон настораживает уши, и в воздухе несется стальным броском огромное пестрое тело тигра. Слон схватывает хоботом хищника, Дэвис-Дохерти вскидывает винтовку, но мелькающий живой клубок затрудняет верный прицел, и… он просыпается.

Все охотники, и том числе и часовые, вместе с тихо прикорнувшим невдалеке козлом, сладко спали, похрапывая у погасшего костра, а впереди, среди мелкой заросли кустарника, отчаянно вопя, несся зоолог. Зоолог, но в каком виде!

Брюки висели клочьями, позволяя видеть нижнее белье тоже все в клочьях; на животе висела оборванная цепочка от часов, за профессором, болтаясь в воздухе, летел на резиновом шнурке котелок, а вслед за зоологом, четко вырисовываясь на предрассветном фоне деревьев своей исполинской грязно-бурой громадой, подняв кверху лапы с кинжаловидными когтями и сверкая маленькими, близко посаженными глазками, шел исполинский медведь.

Председатель хотел крикнуть, встревожить всех, но понял, что нужно действие решительное, молниеносное действие. И это время профессор добежал до погасшего костра и растянулся почти перед настигнувшим его чудовищем. Еще полминуты промедления — и зоолога более не существовало бы. Дэвис-Дохерти сделал быстрое движение слезть, и увы… сук дерева медленно стал подламываться, и председатель, сопровождаемый целым ворохом сухих сучьев, свалился прямо на голову учителя математики.