Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь - Стивен Ландсбург

Бриджмен и Стерджес могут не согласиться с этой формулировкой, потому что для них решение суда имеет большое значение. В первом примере решение в пользу Стерджеса дает ему право работать в своем врачебном кабинете, игнорируя существование Бриджмена, в то время как решение против Стерджеса хотя и дает ему право работать во врачебном кабинете, но при этом обязывает его еженедельно выплачивать Бриджмену по 150 долларов. Во втором примере решение суда против Стерджеса приводит к тому, что Стерджес закрывает свой врачебный кабинет и проклинает Бриджмена за производимый им шум, в то время как решение в пользу Стерджеса приводит его к тому, чтобы закрыть свой кабинет и с удовольствием получать еженедельный чек от своего соседа.

Точнее, хотя решение судей имеет значение для Стерджеса и Бриджмена, для кого другого оно значения не имеет. Решение не влияет на распределение ресурсов. То есть оно не влияет на то, что производится, или на средства производства. Экономисты, как правило, гораздо больше озабочены распределением ресурсов, чем перемещением доходов между индивидами. Наши приоритеты раскрываются, когда говорим, что судебные решения ничего не «значат». Конфликт между Стерджесом и Бриджменом — это конфликт по поводу того, кто должен распоряжаться ресурсом. Ресурсом, о котором идет речь, является воздух, окружающий кабинет Стерджеса, и Стерджес хочет использовать его в качестве способствующей размышлениям атмосферы, а Бриджмен — в качестве естественного шумопоглотителя. Суд может предоставить распоряжаться этим ресурсом любой из сторон и может защитить это право различными способами. Суд может дать Стерджесу предписание, позволяющее ему в одностороннем порядке распоряжаться воздухом; в данном случае Стерджес защищен правом собственности. Или же суд может потребовать от Бриджмена компенсировать Стерджесу ущерб, нанесенный его медицинской практике; помимо этого Стерджес защищен правилом ответственности. Любое из этих решений — в пользу Стерджеса; и аналогичные варианты, если суд выносит решение в пользу Бриджмена.

Но, кто бы ни контролировал ресурс и как бы ни было защищено его право на контроль над ним, этот человек найдет способ применить его для личной выгоды, нацеливая ресурс на его самое прибыльное использование, независимо от того, пользуется ли этим он сам или его сосед. Суд не может повлиять на прибыльность любого предприятия и поэтому не может контролировать, как используется ресурс.

Это поразительное наблюдение по поводу бессилия судей было сделано в 1961 году профессором Рональдом Коузом из школы права Чикагского университета. Хотя это уже и было однажды заявлено, оно показалось откровением экономистам, юристам и правоведам, И также ознаменовало рождение новой научной специальности: экономического анализа права.

В честь Коуза его наблюдение получило название теоремы Коуза. Эта теорема применяется, когда спорящие стороны могут вести переговоры, заключать сделки и быть уверенными, что их сделки подлежат исполнению. В этих условиях теорема Коуза гласит, что распределение прав собственности или выбор правил ответственности, да и вообще любое распределение титулов (формулировка, которая включает в себя как права собственности, так и правила ответственности) не оказывает влияния на конечное распределение ресурсов. Решения судей не имеют значения.

Однако легко представить себе такие обстоятельства, на которые теорема Коуза не распространяется, например, если переговоры либо невозможны, либо чрезмерно дороги. Такое может произойти, если количество участников спора очень велико.

Например, железнодорожные компании иногда прокладывают рельсы через сельскохозяйственные угодья. От поездов летят искры, случайно поджигающие посевы на полях. Фермеры несут ущерб, за который требуют компенсации от железной дороги. Каковы последствия решений, принятых «за» или «против» фермеров? Как повлияют различные решения на количество поездов, проходящих через поля, количество урожая, поставленного на рынок, и на те средства, которыми производится урожай?

Если в этом задействован только один фермер, то теорема Коуза отвечает: «никакие» и «никак». Как и в случае со Стерджесом против Бриджмена, решение суда является началом процесса принятия решения, а не окончанием. Если суд выносит решение, что фермер может разрешить прохождение поездов по его земле, железная дорога может по-прежнему предлагать выкупить право на проезд. Если суд выносит решение о том, что поезда могут проходить через поля, но за это фермеру должна выплачиваться компенсация, то железная дорога может либо остановить прохождение поездов по фермерской территории, либо сократить их количество, либо оснастить поезда специальным оборудованием — искрогасителем, либо же пойти дальше и возместить убытки или предложить фермеру некую фиксированную плату, чтобы он переместил свои посевы подальше от полотна железной дороги. Если суд вынесет решение, что фермер не имеет правовой защиты, он может предложить заплатить железной дороге за прекращение прохождения поездов или за сокращение количества проходящих через поля поездов, либо оплатить установку искрогасителя, либо он может пойти дальше и нести причиняемый ему ущерб или переместить посевы подальше от железной дороги. Теорема Коуза говорит о том, что любое решение, инициированное в пользу железной дороги, также будет инициировано и в пользу фермера, и наоборот. Единственное, что суд действительно решает сам, — это то, кто кому будет платить.

Но если неудобства испытывает не один, а многие фермеры, то ситуация осложняется. Организация переговоров среди множества отдельных людей ведет к очевидным проблемам с материальным обеспечением. И тогда возникают трудности неявного характера. Даже если удастся заключить контракт, выгодный для всех, какой-нибудь отдельный фермер может пригрозить отказаться подписывать договор, если ему не предоставят долю в прибыли всех остальных. Если такую же тактику избирает сразу несколько фермеров, дело может зайти в безнадежный тупик. Таким образом, в подобном случае решение суда действительно имеет значение. Что бы ни постановил суд, вряд ли его решения будут отменены во время последующих переговоров. Если ответственность за причинение ущерба урожаю возложена на железную дорогу, то она может сократить количество поездов и установить искрогасители, но маловероятно, чтобы она смогла заключить соглашения со всеми фермерами, чтобы те согласились переместить свои посевы. Если же железная дорога освобождается от ответственности, то фермеры могут переместить посевы подальше от дороги, но вряд ли захотят объединиться, чтобы закупить искрогасители для железной дороги.

Коуз подробно рассмотрел данный пример и задал такой вопрос: предположим, что суд хочет поощрить экономически эффективное распределение ресурсов. Каким должно быть решение суда в этом случае?

До 1961 года экономисты были бы единодушны в своем мнении: «Возложить ответственность на железную дорогу». Аргумент таков: поскольку искры создаются железной дорогой и причиняют ущерб, то железная дорога должна учитывать этот ущерб, когда решает пускать поезда. Если поезда приносят железнодорожной компании 100 долларов прибыли, одновременно нанося ущерб урожаю фермеров на сумму 200 долларов, то пуск поездов экономически невыгоден. Как можно убедить железную дорогу не запускать такие поезда? Заставить ее оплачивать стоимость ущерба в 200 долларов. Коуз проанализировал этот аргумент и вынес вердикт: неверно. Неверно уже в тот момент, когда было произнесено, что «искры причиняют ущерб». На самом деле ущерб происходит из-за одновременного наличия в одном месте искр и посевов. Поэтому утверждать, что «искры причиняют ущерб», имеет не больше смысла, чем говорить, что «посевы причиняют ущерб». Если убрать что-то одно: либо искры, либо посевы, то проблема исчезнет сама.

Вернемся к поезду, который приносит железнодорожной компании 100 долларов прибыли, и чьи искры при взаимодействии с посевами наносят убытки на сумму 200 долларов. Предположим, что за 10 долларов фермеры согласятся переместить свои посевы в другое место или установить противопожарный барьер. Если ответственность возложена на железную дорогу, фермеры, которым полностью компенсируют весь возможный ущерб от огня, не станут принимать этих мер предосторожности. Железная дорога сочтет поезда нерентабельными и остановит их движение. Владелец железной дороги — и весь мир — станет беднее на 100 долларов.

Но если железная дорога не несет ответственности, положение вещей оказывается совершенно иным. Поезда будут продолжать ходить. Фермеры, не имея другого выхода, будут защищать свои посевы, вкладывая 10 долларов в возведение противопожарного барьера. Фермеры — и весь мир — станут беднее только на 10 долларов.