Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

— Горан! — крикнула княгиня, поднявшись. — Он контролирует тебя или ты его? Кому какое дело, что он считает!

— Не смей повышать на меня голос, мама, — он особенно выделил последнее слово, а его глаза на секунду сверкнули красным огнем. — До обряда считанные дни, сейчас сила змея особенно велика, держи себя в руках.

— Почему ты позволяешь ему это? — нервно сглотнув, отступила назад княгиня.

— Потому, что он поступил правильно, — взгляд сына вновь прояснился, но голос не стал мягче. — Не смей больше нарочно причинять ей боль, поняла меня?

— Что? Не ты ли заявлял, будто она опасна, и на этом самом месте демонстрировал смертоносное оружие, которое обронила княжна Огнеслава? — пытаясь справиться с удивлением, сменившимся гневом, потребовала объяснений мать.

— Я всё сказал, — холодно отрезал Горан и, поклонившись, учтиво добавил. — Доброй ночи, матушка.

Глава 10 После грозы

Дождь прекратился, тучи рассеялись, открывая высокое ночное небо, усыпанное бесчисленным количеством звезд. Пронизывающий осенний ветер гнал волны по реке. Воздух был холоден и свеж. Широкий внутренний двор Черного дворца хорошо осветили в ожидании гостя. Два молодых воина, похожие, как две капли воды, вели бой на мечах. На юношах были лишь сапоги, штаны, пояса, да нижние рубахи. На одном была шелковая белая рубашка, с искусным узором, выполненным красной и золотой нитью. Темный вишневый цвет штанов и сафьяновые сапоги, алые, как маков цвет, прекрасно дополняли её. Взгляд любого наблюдающего невольно останавливался на этом молодце, как останавливается он на ярком пламени, горящем во мраке. Движения его были быстрыми и напористыми. Глаза сверкали азартом, а губы изогнулись в довольной ухмылке.

Другой же, тот, что носил одежды из черного шелка, двигался спокойно и уверенно, мало атаковал, занимая в основном оборонительную позицию. Его выход в атаку был редким, но не будь противник искусным мечником, непременно заканчивался бы ранением последнего.

Когда очередная серия ударов провалилась, Аскольд чуть отступил, вызывая атаку на себя. Но стоило противнику двинуться вперед, он закрылся, приняв удар на гарду. Молниеносно присел вниз и попытался уколоть открывшийся бок. Не вышло, Горан уклонился, и в последнее мгновение меч скользнул мимо. Аскольд вновь перешел в наступление, он беспощадно наносил удар, за ударом, вынуждая отступать и закрываться. Горан выжидал, когда брат начнет уставать, теряя бдительность. Он последовательно отходил, заставляя Аскольда поверить в своё превосходство. В нужный момент он принял удар по касательной, мечнападающего со скрежетом скользнул вдоль основания его меча. В этот момент он крепко ухватил брата за рукав и, переворачивая, опрокинул на пол. Его клинок уже устремился к груди, когда Аскольд вывернулся и точным движением направил острие своего меча в плечо противника. Холодная сталь вошла в мягкую плоть. Горан поморщился и замер. Аскольд аккуратно вынул оружие.

— Мелкий стервец! — выдохнул раненый, хватаясь за плечо.

— У тебя отличная техника, но совершенно отсутствует чувство опасности, поэтому ты и пропускаешь удары, — назидательно произнес Аскольд, довольно посмеиваясь.

Горан отошел в сторону и, отдав меч одному из наблюдавших за поединком воинов в черном, сдернул с себя рубашку. Аскольд поднялся на ноги, взглянув на брата. Ранение на его теле затягивалось, словно по волшебству. Пока он рассматривал испорченную одежду, образовался рубец, который стремительно исчезал, заменяясь здоровой кожей. Вскоре от раны не осталось и следа.

— Зря испортил рубашку, — покачал головой Горан. — Стоило быть сдержаннее.

— Не могу, — подмигнул Аскольд. — Всегда дерусь с полной отдачей, ведь моё тело уязвимо, в отличие от твоего. Мне бы пришлось проходить с повязкой не меньше месяца, пропусти я последний удар.

Я не собирался его наносить, что за глупости, — отмахнулся брат, отворачиваясь.

В дрожащем свете зажжённых огней, на его спине хорошо было видно изображение летящего змея, татуировка, нанесенная в день первого обряда. Горан поднял, лежавшие поблизости одежды. Надел верхнюю рубаху на голое тело и накинул плащ. Испачканное кровью исподнее отправилось в огонь, пылавший в ближайшей чаше.

Аскольд убрал свой меч в ножны и тоже накинул плащ, ветер сегодня был на редкость пронизывающим.

— Я следил за Светомилом, как ты просил, но ничего. Либо он слишком хитер, либо змей ошибся, и дядька не посвящён в нашу тайну, — Проговорил Аскольд, скрепляя плащ фибулой.

— Змей не может ошибаться, он просто видит то, что свершится или свершилось, — подошел к нему Горан.

— Ну, тогда может он увидит ещё что-то. Нужны доказательства, ты же слышал отца. Если я снова заговорю об измене, он точно сошлет меня куда подальше, — присел на ступеньки Аскольд. — Светомил — его двоюродный брат. Если он знает тайну обрядов, это значит только одно, сестра дедов нарушила обет молчания. Наказание за такое — смерть.

— Нам не обязательно казнить всех родичей Светомила, достаточно только тех, кто знает правду. Таких не может быть много, — присел рядом Горан.

— Они — ближайшая родня. Род Всеволодовичей уже давно стал родственной с нами ветвью. За последние два века, три княжеские сестры были отданы им в жены. Если правящий род прервется, они первые, кто будет претендовать на престол Зеяжска, — разумно напомнил Аскольд. — Кровная месть превратится в борьбу за престол до полного уничтожения. Поэтому решать нужно сразу, либо мы держим их при себе, либо придется вырезать всех до единого.

Горан потупился. Аскольд прав, если разворошить это гнездо, без крови родичей на руках не обойтись. Видимо поэтому отец не хотел верить и даже, как казалось, боялся затрагивать тему возможной измены. Но видения еще ни разу не оказывались ложью. Беда в том, что они коротки и хаотичны, произойдут в будущем или уже свершились в прошлом понять подчас невозможно, а трактовать их приходится исходя из того, что знаешь наверняка.

— Я уже думал бросить слежку за Светомилом, если по чести, — задумчиво признался Аскольд. — Но мне сегодня донесли занятную весть.

Брат вопросительно взглянул на него.

— В народе распространяется слух, что княжна Огнеслава — ведьма.

— Ведьма?

— Угу. Припоминают ей родство с Огневицей. Дескать, уже была невеста из этого рода, что чуть не погубила Зеяжск. Ну и как обычно, приукрасы разные, что ворожит она по ночам, порчу наводит, демонов призывает и строит планы извести князя, а княжича одурманить. Я сам не в восторге от этого брака, но распускать грязные слухи о той, кто скоро станет частью семьи, позволять нельзя, — Аскольд недовольно свел брови. — А разносят этот сор, угадай, по чьему приказу?

— Светомил.

— Да. Если бы