Двойная игра - Гюнтер Карау

Довольно! Я решился идти ва-банк. Пора было кончать с инсценировкой, в рамки которой не вписывались ни я, ни доктор Баум, и сказать ему пару слов. Я поднялся, стряхнув со своего кресла дебелую блондинку, и нарочито громко сказал:

— Уже поздно. С меня достаточно. Я выхожу из игры.

Девицы перепугались. Взгляд Баума приобрел еще большую меланхоличность.

— Милые мои, — обратился он тихо к дамам, — у нас разыгрался аппетит. Приготовьте нам чего-нибудь. Из французской кухни, если можно.

Они моментально ретировались. Баум поднялся, вставил ноги в ботинки, затянул узел галстука и резким ударом по клавише магнитофона выключил музыку. В наступившей тишине он очень внятно спросил:

— Вы что-то сказали?

Я взял в руки свою старую куртку.

— Вы правильно меня поняли. Я чувствую себя маленьким Морицем, которому хотят показать, что такое бордель. Мне это ни к чему, и я выхожу из игры.

— У вас явные нелады с логикой, мой милый. — Баум принялся хозяйничать у бара. — Совсем недавно вы заявляли, что не хотите вступать в игру, а теперь собираетесь выходить из нее.

Он протянул мне бокал, но я не взял его.

— Везде одно и то же — что у вас, что у пас. Я знаю, на что способен и где особенно силен — в электронике. Я уже наводил справки. «Сименс», «ЦТТ», «Браун» — все эти фирмы обеими руками ухватятся за такого специалиста, как я.

— Возможно. Только не забывайте, что мы то самое туловище, к которому прикреплены эти руки.

— Вы пытаетесь запугать меня?

— Нет, хочу разъяснить вам ситуацию. Вы мечтаете стать крупным специалистом в области электроники. Почему бы и нет? Но только позже, мой дорогой, после того, как поработаете на нас. Как там говорится в пословице? Каждому овощу свое время.

Пришлось принять от него бокал, наполненный темной жидкостью.

— Эта работа не по мне. Она не для моих не слишком-то крепких нервов.

— Вот уж не скажите! У вас просто талант. Аналитики вами очень довольны. Они горды, что отыскали наконец настоящего пруссака — трезвого и расторопного. Используйте ваш талант! Мы со своей стороны сделаем все, чтобы отшлифовать его. — Он чокнулся своим бокалом о мой: — Мы сделаем из вас первоклассного специалиста. Мы умеем ценить талант и знания и хорошо платим. Вот тогда-то, мой дорогой, мир действительно будет лежать у ваших ног — наш свободный мир. За заслуги вы даже можете получить американское гражданство. Так неужели вы хотите большего, чем царство небесное?

— А моя семья?

— Ах да, конечно! Я совсем забыл, что вы немец. Забыл о вашей привязанности к семье. — Он отпил из бокала. — Когда вы успешно выполните свою миссию — а она имеет смысл только в том случае, если завершится успехом, — эти вопросы решатся сами собой. Но тогда мы будем жить в одном мире — неразделенном. Вы меня поняли? И вы сможете сегодня гулять по Пятой авеню в Нью-Йорке, завтра — по Александерплац, или, как вы, берлинцы, привыкли говорить, по Алексу, а послезавтра — по Красной площади в Москве. — Он улыбался, но в его глазах было мало дружелюбия: — Давайте еще раз присядем.

В качестве главного блюда дамы приготовили нам говяжью ляжку внушительных размеров. Мой аппетит оказался ей под стать — я был в хорошей форме. Пришлось мне но вкусу и красное вино, и я с удовольствием поглощал его. Между прочим, дамы переоделись и за столом сидели в простеньких костюмах, а когда доктор Баум втянул их в шутливый разговор о кулинарном искусстве, они наконец начали реагировать как обыкновенные девушки, и притом веселые. Потом была подана бомба из мороженого с горячим шоколадом. Когда я, предвкушая удовольствие, укладывал на коленях салфетку величиной с детскую пеленку, доктор Баум пододвинул ко мне через стол конверт, в котором лежало несколько банкнотов и записка с цифровыми и буквенными комбинациями.

— Немного денег на дорожные расходы, — пояснил он. — Ровно столько, чтобы это не повредило вашей и нашей безопасности. А вообще-то, с вашего позволения, я открыл на ваше имя счет в долларах. Не забывайте, что он может вырасти. Запомните номер счета. Он равнозначен тому волшебному «Сезам, откройся!», которое позволит вам попасть в тот мир, о котором вы мечтаете.

Блондинка зевала. От долгого стояния возле плиты лицо у нее горело. Баум, откинувшись на спинку стула, наблюдал, какое впечатление произвели на меня его слова, словно хотел проверить, действительно ли я мечтаю о том мире, который он здесь представлял. Фишки для го клацали в его закрытой ладони. Затем он сделал усталое движение:

— Хорошо. Мы довольны. Теперь прощальный поцелуй, и все.

Обе девицы послушно поднялись, но он придержал их:

— Я, кажется, забыл представить наших хозяек? Пардон! Правда, иногда лучше не знать, с кем имеешь дело. Моника и Сюзанна, господин Глаз сохранит о вас самые благодарные воспоминания.

Когда мы остались одни, доктор Баум спросил:

— Как вам нравится ваше новое имя? Под этим псевдонимом вы будете трижды в неделю давать мне знать о себе. Впереди у нас много работы.

Мы принялись изучать напряженный, рассчитанный по минутам план моей специальной подготовки. И все-таки тогда я даже представить себе не мог, что меня ожидало. Я только один раз украдкой посмотрел на часы, потому что знал: Рената не сомкнет глаз, пока я здесь разыгрываю из себя господина Глаза. Близилась полночь.

Баум заметил мое беспокойство и подлил мне красного вина.

— Время, которое мы тратим сейчас на то, чтобы обговорить все в деталях, приносит тройную пользу, — сказал он. — У меня относительно вас большие планы. Вот, почитайте-ка!

Он бросил мне через стол западноберлинскую бульварную газету. Речь в ней шла опять-таки об американском самолете, сбитом над Свердловском. В Москве над пилотом американского самолета, неким Пауэрсом, выпрыгнувшим с парашютом, был устроен судебный процесс. Пауэрс предпочел не раскусывать капсулу с ядом, которую его хозяева из ЦРУ вложили в металлический доллар и дали ему перед стартом. А теперь, сидя на скамье подсудимых, он беззаботно выбалтывал все, что ему было известно об агрессивной системе американских высотных разведывательных полетов. В аршинном заголовке высказывалось предположение, что русские в качестве ответной меры могут ввести войска в Западный Берлин.

— Газеты всегда печатают чушь, — сказал Баум. — Но у инцидента есть и другая, весьма неприятная сторона. Сбита летающая фотокамера, а это уже не только политическая катастрофа. В технологическом отношении это отбросило назад весь наш аппарат. И вы должны это понимать лучше, чем я, потому что вы — электронщик. Если наши самолеты, летающие в стратосфере, стали достижимы для русских ракет, значит, мы не можем полагаться только на электронные телекамеры и радиоразведку. Возможно, когда начнет осуществляться новая программа создания и использования спутников, опять пробьет час электронных щупалец. Но сейчас мы переживаем период ренессанса классической разведки. Наш час настал.

Несмотря на выпитое, он был бодр, свеж и собран, как стальная пружина. Но когда он достал доску для игры в го и с вызовом поставил ее на то место, где раньше покоилось блюдо с жареным мясом, я отрицательно покачал головой.

— Я вас неправильно понял? — разочарованно спросил он. — Значит, вы не играете в го?

— Нет-нет, играю, — успокоил я его и постучал по часам: — Однако не забывайте, что у меня есть и другая жизнь. Вы не должны отнимать у меня времени больше, чем необходимо. Это может повредить и моей и вашей безопасности.

Оп сразу все понял и умерил свой пыл. Накинул на плечи пиджак и погасил свет. В темноте упал на пол бокал. В прихожей доктор Баум поманил меня пальцем к приоткрытой двери. Нашим взорам представилась потрясающая картина. В матовом свете ночника на громадной кровати, подобной которой я никогда не видел, спали обе наши красотки. Нежась во сне, они были поистине прекрасны. Черная и белая спали обнявшись, словно сестры.

— Вот оно, блаженство, от которого мы отказались, — прошептал Баум.

На его лице было написано презрение, но я не мог поступить иначе. Я расправил сбившееся у них в ногах одеяло и накрыл их. Черная что-то пробормотала во сне.

Баум довез меня до ближайшей станции. Сидя в машине времени городской железной дороги, мчавшей меня к пограничной станции, я окончательно осознал, что мне просто необходимо научиться играть в го.

15

Редакция окружной газеты.

Главному редактору (лично).

Срочно.

Служебная записка

Содержание: относительно задержки при подготовке полосы с информацией о жизни округа для выпуска газеты от 1.2.

31.1 в 14.00 курьерской почтой народной полиции в редакцию было доставлено для опубликования обращение к населению с просьбой помочь в расследовании преступления на транзитной автостраде. Был указан также срок разрешения на его опубликование. В соответствии с этим я обратился в секретариат редакции (к выпускающему редактору) за разрешением внести изменения в размещение материалов на странице о жизни округа в номере от 1.2. Поздно вечером 31.1 меня на моей квартире посетил знакомый сотрудник окружного аппарата МГБ и проинформировал о том, что в редакцию поступило распоряжение снять указанный материал в интересах расследования по данному делу. Руководствуясь интересами дела, я дал указание заменить вышеназванный материал после того, как выпуск был уже подписан в печать, мотивируя это тем, что ранее допустил ошибку. Выпускающий редактор по телефону в грубой форме пообещал мне устроить разнос, что противоречит указанию не разглашать все, что касается данного дела. Настоятельно прошу не допустить этого, поскольку я лично ни в чем не виноват, а кроме того, я поручился за осуществление упомянутого дела.