Наркомутация - Владимир Колычев

Эдик перекрывал выход беглецам. И, кроме того, должен был вызвонить подкрепление – дело плевое: мобильный телефон всегда при нем. Сам же Саня взял на прицел первый подъезд. Осторожно вошел в него. Прислушался. Тишина. Совсем не слышно топота ног. Это говорило об одном – преступники воспользовались лифтом. Дом как минимум двенадцатиэтажный. Глупо думать, что до верхнего этажа беглецы будут добираться на своих двоих. И без того выдохлись. Шум поднимающегося лифта свидетельствовал о том, что им воспользовались преступники.

На всякий случай Саня выстрелил в кнопку вызова лифта. Но подъемный механизм от этого не заклинило. Лифт продолжал подниматься. Придется идти на подвиг.

Он собрал все силы и через лестничные пролеты помчался вверх. Впрочем, он должен был так поступить изначально. Плевать на усталость, он должен был на своих двоих прочесать шахту подъезда. Чтобы не дать беглецам возможности обхитрить себя.

На последнем издыхании, с риском быть встреченным пулей, он добрался до самого верха. Лифт к этому времени давно остановился на последнем этаже. По ходу движения Саня внимательно прислушивался к нему. Механизм ни разу не опускал кабину вниз.

Он прочесал подъезд снизу доверху. Но никого не настиг. Это могло означать только одно – беглецы поднялись по железной лестнице на самый верхний, технический этаж. А оттуда через дверь выбрались на крышу. Все-таки догадались так сделать.

Саня добрался до двери, через которую преступники могли выйти на крышу.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил на ней тяжелый амбарный замок.

Даже при всем желании беглецы не могли открыть его, пройти через дверь и навесить его снова, запереть. Это вариант исключен как фантастический. Тогда куда же делись преступники?…

В недоумении Саня заблокировал лифт на верхнем этаже. И пешком начал спускаться вниз. Это было не в пример легче, чем подниматься. По пути он прислушивался к тишине в подъезде. Возможен был такой вариант. По пути наверх преступники врываются в чью-либо квартиру, берут хозяев в заложники, прячутся у них. Но сколько ни шел Саня, не услышал за чьей-либо дверью ни единого подозрительного шума.

Он спустился вниз. И на первом этаже увидел девушку, нажимавшую на кнопку вызова лифта. Она заметила Саню и почему-то шарахнулась в сторону.

Сане стоило только представить, как он выглядит, чтобы понять причину ее испуга. Мокрый с головы до ног, в грязи, волосы всклокочены, на лице озлобленность. И самая весомая причина – пистолет в руке. Она запросто могла принять его за киллера.

– Не бойтесь, – успокоил ее Саня. – Я из милиции. Майор Кулик, уголовный розыск…

Девушка кивнула. И снова потянулась к кнопке лифта.

– Лифт не работает, – сказал он. – Я его заблокировал… В вашем подъезде скрылись опасные преступники…

Бедняжка побледнела. Зубами она не заклацала, руки не затряслись, коленки не подкосились. Но то, что ее хватил внутренний озноб – это точно.

– Вы на каком этаже живете? – спросил он.

– На девятом, – попыталась улыбнуться она – не получилось, вышла какая-то жуткая гримаса.

И это при том, что красотой она явно не блистала.

– Высоко. Но пешком дойти можно. Только опасно это. Преступники вооружены… Вы с родителями живете?

– Нет, – покачала она головой. – Одна. У меня своя квартира. Тридцать пятая… Но родители здесь живут, в Битове…

– Вот и поезжайте к ним. Мой вам совет…

Девушка не стала спорить. Кивнула. И направилась к выходу. Из подъезда Саня вышел вместе с ней. Видел, как она направилась к белой «десятке». Села за руль. Неплохо живет девочка. Своя квартира, своя машина. Впрочем, он забыл о ней еще до того, как ее «десятка» выехала со двора.

Саня велел Эдику обойти дом, занять удобную позицию для наблюдения – на случай, если преступники попытаются удрать через чей-то балкон. Сам взял на прицел выходы из обоих подъездов. А минут через пять к дому подъехали две патрульно-постовые машины с мигалками. Оттуда выскочили автоматчики в бронежилетах, оцепили дом. А еще через некоторое время подъехал подполковник Круча.

– Значит, зверя в нору загнали, – сказал Степаныч.

И внимательным взглядом прошелся по окнам многоквартирного дома. Будто надеялся в них что-то увидеть.

– Ага, зверя, – кивнул Саня. – Зверя, который Двупалого застрелил…

– Не застрелил, – поправил Степан. – Всего лишь подстрелил. Хорошо шибануло. Височная кость задета, с глазом проблемы. Не поздоровилось, в общем.

Но врач говорит, это не смертельно. Должен оклематься…

– Как в дом к нему попали?

– Сам открыл… «Скорая» его забрала…

– Надо бы охрану к нему в больнице приставить.

– Зачем?

– Этих-то двое. Их зафлажили. Но третий на свободе гуляет. Как бы не добрался до Двупалого.

– Значит, догадываешься, кто его завалить пытался.

– Догадываюсь… Я их в лицо не видел, но и ежу ясно – они. Не зря же на Двупалого полезли. Поняли, что сдать их может. Решили избавиться…

– Почему прошляпили? – в голосе Степана послышалась укоризна.

– Да не прошляпили. У нас все под контролем было. Просто слишком быстро все произошло. Звонок в дверь, Двупалый прильнул глазом к «глазку», тут в него и пальнули. Просто и гениально. И бегать они умеют. Не догнали мы их сразу, теперь дом на уши ставить придется… Надо бы кинологов с собаками привлечь.

Может, след возьмут…

– Разумно, – внял совету Степаныч.

Только напрасно они надеялись на кинолога. Собака смогла взять след, который тянулся от брошенной машины. Но далеко не прошла. Из-за дождя все. На своем пути беглецы пересекли немало луж, оставили в них все свои запахи. Можно было бы взять их след из лифта – они последние, кто в нем поднимался. Но и тут конфуз. Пол кабинки был загажен до безобразия.

Не так просто объяснить некоторым индивидуумам, что лифт – это не сортир, а средство вертикального перемещения. Собака даже входить в кабинку отказалась. Глаза заслезились, будто в нос специальный табак попал.

Кинологи не помогли. Поэтому надо было с головой уходить в нудную рутину. Вместе с участковым пришлось звонить в каждую квартиру, выяснять у жильцов, не приютил ли кто из них преступников. Кто-то из них открывал и дверь и душу нараспашку – с такими работать было легко. Кое-кто всего лишь снисходил до общения с сотрудниками милиции. А один даже откровенно послал всех на три веселые буквы. С грубияном разобрались, сумели объяснить ему, что он не прав.

Но напрасно екало сердце у Сани, когда он входил в эту квартиру. Беглецов там не было.

Во многих квартирах жильцы и вовсе не отзывались на звонки. По простой причине – будний день, рабочее время, не вернулись еще люди домой. И тридцать пятая квартира на девятом этаже отозвалась тишиной. Саня нажал на кнопку звонка раз, второй. Третьего раза не последовало.

– Стоп! – вспомнил он. – Здесь же девчонка живет…

– Какая девчонка? – спросил Эдик.

– Да я ее встретил, когда первый раз спускался. Лифт заблокировал, а ей на девятый этаж подниматься. Она одна живет, никто ее не ждет. Поэтому я порекомендовал ей домой к родителям ехать. Уехала она…

– Значит, дома никого нет, – решил Эдик.

– Баба с возу, кобыле легче, – кивнул участковый. И нажал на кнопку звонка в тридцать шестую квартиру. Минут через пять дверь открылась, показалась седая старуха в допотопных очках на резиночке.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Саня.

– Можно к вам зайти? – с задушевной улыбкой полез к ней участковый.

Бабуля не устояла перед его ошеломляющей любезностью, пропустила в квартиру. А вот Саню не пустила.

– Вы не в форме, – коротко объяснила она.

Пришлось показать ей служебное удостоверение… Но в квартиру ломиться было уже как-то не с руки.

– Мы разыскиваем опасных преступников, которые, возможно, скрылись в одной из квартир вашего дома. За последние два часа вы не заметили ничего подозрительного?

– Нет, – пожала плечами женщина.

– Скажите, кто живет в тридцать пятой квартире?

– Нилочка живет.

– Одна?

Участковый осмотрел квартиру, вышел. Старушка будто и не заметила его.

Так увлеклась разговором.

– Одна… Хотя, скажу честно, у нее бывают мужчины. Но я ее не осуждаю.

Она бы и хотела выйти замуж, да не складывается у нее…

– А сейчас у нее никто не живет?

– Позавчера кто-то был. Это я вам скажу точно. Крики в ванной слышала.

Обижал кто-то Нилу. А потом все стихло. До сих пор тишина. Прогнала она ухажера или сам ушел, не знаю. Я в эти вопросы не лезу. Нелюбопытная, знаете ли…

– Значит, в тридцать пятой квартире сейчас никого нет…

– Ну, если Нилочка не вернулась, то никого… Она девочка хорошая, положительная, в университете учится. Одна беда – не дал ей бог красоты…

«Это точно», – мысленно согласился с ней Саня. Красавицей Нилу при всем желании не назовешь. Но, как говорится, не родись красивой – родись счастливой.