Всем сестрам по серьгам - Инна Туголукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь из маленькой комнаты приоткрылась, и в гостиную вошла Мими. Сашенька плелся следом, испуганно выглядывая из-за ее спины.
— Бабушка, но ведь мы справимся?
— Конечно, справимся, — притянула ее к себе Валя, улыбаясь сквозь слезы. — Не переживай, детка.
Сашенька выступил вперед, сжимая в руке красную пластмассовую шашку.
— Я ее убью!
Он сделал зверское лицо и рубанул шашкой воздух.
— Что ты, миленький! — огорчилась Алена. — Никого нельзя убивать. Тем более маму.
— Она не мама! Ты моя мама! А она нам не нужна! Пусть уходит!
— Пусть сначала деньги отдаст, — по-своему рассудила Мими. — На что мы жить будем?
— Попросим, — подсказал Сашенька.
— У кого?
— У людей.
— У каких людей?
— А помнишь, мы в Ухтомскую ехали на электричке, там тетя ходила и у всех просила? Вот и мы так же…
— Не надо было детей посвящать, — расстроилась Валя. — Вот что теперь делать?
— Ничего не делать, — отрезала Ольга. — Спать идти. Мими, ты уже большая девочка, уложи Сашеньку и сама ложись. А мы тут разберемся, вы не волнуйтесь. Все будет хорошо.
— Давайте сядем на кухне, — сказала Валя, когда дети удалились. — От греха подальше…
— А давайте Лешу позовем, — предложила Алена. — Может, он что-нибудь подскажет?
— А кто это — Леша?
— Сосед наш. В МГУ учится, на юрфаке.
— Много он понимает! — фыркнула Ольга.
— Да уж побольше нашего.
Алексей оказался дома, просьбу помочь принял без колебаний и внимательно изучил документы.
— Ты договоры-то читаешь, перед тем как подписывать? — глянул он поверх очков на Алену.
— Я читаю, — ответила та, голосом подчеркивая местоимение «я».
— И этот читала?
— Этот не читала.
— А подписала зачем?
— Я его не подписывала.
— Не понял…
— Наташка, сестра ее, документы выкрала, подделала подпись и денежки прикарманила, — пояснила Ольга, пресекая дальнейшие недоразумения.
— Оба-на! Да это же чистая статья сто пятьдесят девять, часть третья: «Мошенничество, совершенное в крупном размере». Вот! — Он полистал прихваченный на всякий случай Уголовный кодекс. — Наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей… так, так, так… либо лишением свободы на срок от двух до шести лет со штрафом в размере до десяти тысяч рублей… ну, и так далее, — блеснул юридическими познаниями студент. — Подавайте заявление в суд!
— Мама не хочет судиться с Натальей, — покачала головой Алена. — И ты, Леш, не говори никому об этом, ладно?
— Да я-то не скажу, — успокоил сосед. — А вот вы что станете делать?
— Будем выплачивать. Мы только не понимаем, почему первоначальные тридцать пять тысяч вдруг волшебным образом трансформировались в шестьдесят две с половиной. Мы же оговаривали совсем другие проценты. А на эти условия я бы никогда и не согласилась.
— Потому я и говорю, что договоры читать надо! Внимательно изучать, под чем подписываешься. Ты брала кредит под девятнадцать процентов годовых, а то, что помимо этого банк ежемесячно взимает еще двухпроцентную комиссию за ведение счета, проворонила. Вот тебе и получились вместо девятнадцати все сорок три процента! Плюс пени, которые растут каждый день.
— Да это же форменное надувательство! — вскипела Вероника. — Мы тогда вообще платить откажемся!
— А вот этого я вам делать никак не советую.
— Почему же?
— Потому что по закону вы не вправе отказаться выплачивать долг. И если вы опять же внимательно прочитаете договор, то увидите, что здесь очень даже подробно расписаны санкции против таких «отказников». Вот, пожалуйста! Начиная со штрафа и права немедленно погасить весь кредит и заканчивая уголовным преследованием. Статья сто семьдесят семь УК: до двух лет лишения свободы.
— И какой же у нас выход?
— В данной ситуации только один — возвращать долги. А если возможно, погасить кредит досрочно — это единственный способ хоть как-то снизить сумму платежей…
14
Фаина домывала пол в коридоре, когда увидела, что Ольга заговорщицки манит ее пальцем из приоткрытой двери в перевязочную.
— Тетя Фая, у вас есть деньги? — с места в карьер спросила она, едва санитарка переступила порог.
— У меня всегда есть деньги.
— В долг дадите?
— А сколько надо?
— Пятьдесят тысяч.
— Шубу покупать собираешься, — догадалась Фаина. — Весна — самое время. Сейчас на распродаже хорошую норку за полцены взять можно. Только вот что я тебе скажу, девонька: последнее это дело — деньги занимать. Мода нынче у нас такая: весь, мол, мир в долг проживает, и нам подавай того же. А я считаю, неправильно это. Ты сначала заработай, а потом и покупай, что по силам. Жизнь-то она штука сложная. Сегодня ты на коне, а завтра, не приведи, Господи, на паперти. А с долгами шутки плохи — их отдавать надо.
— Да я не для себя прошу.
— Не для себя?! — изумилась Фаина. — А для кого же?
— Для Ленки Силантьевой.
— А у нее что ж, язык отсох? И разве ж ей сейчас о шубе думать надо? Уж от кого, от кого, а от нее не ожидала я такого легкомыслия. Ей бы сейчас о ребеночке своем позаботиться да о собственном здоровье, приданое приготовить для новорожденного, а она шубу за пятьдесят тыщ замыслила! Разве ж это дело! Зарплата крохотная, сама мать-одиночка, да еще двое малых на шее висят…
— О Господи! Тетя Фая! Да не собирается она ничего покупать! Что вас заклинило-то на этих шубах? Тут такие дела — о душе впору подумать, а не о шубе.
— Час от часу не легче! — насторожилась Фаина. — Чего еще случилось?
— Ленка кредит в банке оформила, чтобы дыры залатать, а сестра ее, Наташка, об этом узнала, подпись подделала и смылась вместе с деньгами.
— Как это? Что-то я не пойму…
— Да я уж устала одно и то же рассказывать!
— Да нет, уж ты рассказывай, коли начала. А то пятьдесят тыщ давай и вопросов не задавай, куда, зачем — неизвестно. Как это «смылась»? Это же подсудное дело!
— В общем, так, — обреченно вздохнула Ольга. — Ленка нас с Вероникой поручителями взяла, кредит в банке оформила, а сама залетела. Ну и не до грибов ей тут стало — другие проблемы навалились. А Наташка случайно узнала, сперла документы и Ленкин паспорт, получила в банке деньги и исчезла в неизвестном направлении. Мы живем себе, хлеб жуем и в ус не дуем. И вдруг Веронике приходит из банка предупреждение, что если немедленно не начнем платить, то все — полный абзац, в смысле дальняя дорога и казенный дом, то бишь тюрьма с конфискацией имущества.
— Господи, страсти-то какие! — перекрестилась Фаина. — А тебе не прислали?