Всем сестрам по серьгам - Инна Туголукова

— А мы думали, может, сама нам немного подкинешь, — покачала головой Валя, потрясенная наглостью старшей дочери.

— Ты чего, не понимаешь?! — заорала Наталья. — Я пытаюсь встать на ноги, начать собственное дело! Мне сейчас только на вас ишачить не хватало!

Сашенька горько заплакал, и Алена, подхватив его на руки, ушла в маленькую комнату. Мими поплелась следом.

— А разве бывают беременные дети? — спросила она, пристраиваясь рядышком на диване.

— Нет, конечно, — удивилась Алена. — С чего ты взяла?

— А вот здесь, на креме от комаров, написано: «Не употреблять беременным женщинам и детям».

— Ох, горе ты мое! — засмеялась Алена. — Где ты его взяла посредине зимы?

— В тумбочке нашла в коридоре.

— Иди в ведро выброси. Он уже просроченный, и Сашенька может случайно открыть.

— Не пойду, — насупилась Мими. — Там эта сидит.

— Не «эта», а мама, — укоризненно поправила Алена.

— Нет, не мама, — упрямо набычилась Мими. — Вы наши мамы — ты и бабушка…

В гостиной зазвонил телефон, и сидевшая рядом Наталья сняла трубку.

— Это вас из Сбербанка беспокоят, — сообщил женский голос. — По поводу кредита. Мне нужна Силантьева Елена Вячеславовна.

— Я вас слушаю, — секунду помедлив, сказала Наталья и, прикрыв рукой трубку, повторила: — Слушаю…

— Здравствуйте, Елена Вячеславовна. Пришли ваши документы, можете приходить за деньгами.

— А что мне нужно иметь при себе?

— Паспорт и копии заполненных документов.

— Это все?

— Подпишете обязательство каждый месяц до двадцатого числа выплачивать рассчитанную сумму с процентами и получите деньги. За каждый просроченный день начисляются пени. Вы это помните?

— Да, да, — согласилась Наталья. — Я помню, спасибо. — И повесила трубку.

Она задумчиво побарабанила пальцами по столу и повернулась к Вале:

— Мам, я, пожалуй, сегодня у вас заночую.

11

Дни шли за днями, за окном опять бушевал апрель, ярилось солнце, в лужах купались крикливые воробьи, и шальной весенний ветер томил и маял душу.

Алена влетела в приемный покой, захлопнула за собой дверь и шумно выдохнула.

— От кого бежим, мамаша?

— Привет, Лельчик! Представляешь, иду на работу, никого не трогаю — солнышко светит, токсикоз дремлет, настроение отличное, — и у самой уже поликлиники вдруг кто-то сзади хватает меня за голову. Да так грубо! Я разворачиваюсь — никого. А на земле сидит ворона, нахохлилась, смотрит так, знаешь, нагло и всем своим видом демонстрирует: «Только мне пикни — долбану клювом, мало не покажется». Я обалдела, говорю ей: «Ну ты даешь!» А сама бочком, бочком — и к двери. Бегу и думаю: «Сейчас догонит!» И так страшно! Понимаешь? Это значит: она летела, оттолкнулась от моей головы, как от трамплина, и на землю спланировала!

— А я думала, ты от кредиторов бегаешь.

— От каких кредиторов?

— От таких. Ты что же, деньги в банке взяла, а процент не платишь? С ума сошла? Мне утром Вероника звонила, вся колотится. Ей из банка извещение пришло, как поручителю, мол, не погасите задолженность, отнимем квартиру.

— Подожди, ничего не понимаю, — остановила ее излияния Алена. — Давай еще раз и помедленнее. Какую задолженность?

— Смотрите на нее! Ты в банке кредит брала? У тебя там пени растут как снежный ком! Мы, между прочим, с Вероникой своим имуществом поручились! Говорила мне мать: «Не соглашайся…»

— Оль, — растерялась Алена, — я не брала никакого кредита. Может, они предупреждают, что истекают сроки и, если сейчас не взять, потом будет поздно?

— Они предупреждают, что расторгают договор и подают на нас в суд.

— На кого?

— На тебя, на меня и на Веронику!

— За что?

— О Господи! У тебя что, предродовая горячка? Или ворона клювом долбанула? За то, что ты не возвращаешь кредит, проценты и набежавшие пени! А если и дальше будешь так себя вести, расплачиваться придется нам с Вероникой, как твоим поручителям. Что тут непонятного?

— Оль! Ты меня слышишь? Я не брала в банке кредит. Документы оформила, а деньги не взяла. Это какое-то недоразумение. Ты успокойся. Давай позвоним Веронике, а после работы сходим в банк и все выясним.

Алене исполнилось пять лет, когда она впервые познала предательство. Две девочки постарше позвали ее играть в соседний двор, и она, польщенная оказанной честью, пошла с ними, сияя от счастья. Но, едва завернув за угол, коварные девчонки избили ее и убежали. И она, маленькая и несчастная, потрясенная их вероломством, рыдала так, что сердце разрывалось на части. И невозможно было ни постичь этого, ни поверить, такой бездонной казалась обида.

И вот теперь, через двадцать лет, это чувство вернулось к ней вновь — невозможность, нереальность произошедшего, дежа-вю.

Сначала она была спокойна и абсолютно уверена, что случайное недоразумение разрешится просто и естественно, но в банке быстро развеяли все иллюзии.

Банковская служащая, худая длинноносая девица, очень старалась сохранять бесстрастность, но не верила ни единому слову — это было ясно как божий день. Разговор велся в параллельных плоскостях: Алена лепетала, что ничего не знает не ведает и денег никаких не брала, а ее визави монотонно озвучивала неприятности, ожидающие нерадивых клиентов.

Ольга шумно вздыхала и закатывала глаза. Наконец ее терпение лопнуло.

— Вы бумаги-то посмотрите! Чего зря воздух сотрясать! Может, это какая ошибка.

— Извольте! — ледяным тоном произнесла девица и, покопавшись в шкафу за своей спиной, достала нужную папку. — Силантьева Елена Вячеславовна — это вы?

— Я, — подтвердила Алена.

— Сто девяносто девять, шестьдесят пять, девяносто один — это ваш телефон?

— Мой.

— Я лично звонила вам первого апреля и сообщила, что можно взять деньги.

— Может, она решила, что это первоапрельская шутка? — встряла Ольга.

— Возможно, но тем не менее пришла в банк и получила кредит.

— И вы помните, что это была именно я?

— Я не обязана никого запоминать! Передо мной проходят тысячи клиентов, мне достаточно их паспорта, правильно оформленных документов и подписи. Это ваша подпись?

— Моя, — упавшим голосом сказала Алена.

— Стыдно! — укорила сотрудница. — Зачем весь этот спектакль? Не можете выплатить кредит — верните деньги. Не хотите возвращать добровольно — вернете по суду.

— Я докажу в суде, что не брала у вас деньги.

— Это ваше право. Только не забывайте, что сумма увеличивается с каждым днем! — прокричала она в спину удаляющимся подругам.

— Если бы я не знала тебя много лет… — осторожно начала Ольга.