Всем сестрам по серьгам - Инна Туголукова

— Если бы я не знала тебя много лет… — осторожно начала Ольга.

— Лельчик! — заплакала Алена. — Я не понимаю! Что это, что?! Поверь мне! Я же не сумасшедшая!

— Так! — посуровела Ольга. — Немедленно вытри сопли и возьми себя в руки! Сейчас мы пойдем к вам домой и все обсудим.

— Нет, нет, нет! — испугалась Алена. — К нам нельзя ни в коем случае! Ты что, хочешь, чтобы мама узнала?

— А ты собираешься от нее утаить? Ты что, ненормальная?..

…Ошеломленная Валя, слушая сбивчивый рассказ дочери, не проронила ни слова. Ольга тоже дипломатично молчала. И когда разговор угас, так и не завязавшись, над столом повисла гнетущая тишина.

— А может, у нее паспорт украли? — раздался из-за двери тоненький голосок.

— Мими! — ужаснулась Валя. — Ты что, подслушиваешь?!

— Молодец! — заорала Ольга. — Как же это я раньше не догадалась! Где у вас документы?

— В стенке, — сказала Алена. — В шуфлятке.

— В какой шуфлятке?

— Ну, в выдвижном ящике. Так баба Шура говорила, — пояснила Алена.

— Так иди смотри! Чего сидишь?!

Вернулась Алена быстро и молча развела руками.

— Что?

— Ничего нет. Ни паспорта, ни банковских документов.

— Вот! — озарилась Ольга. — А теперь я вам скажу, что надо делать. Ты обратила внимание, что в Сбербанке везде натыканы камеры слежения? — повернулась она к Алене. — У нас будет портрет преступника! Но самое главное не в этом, понимаешь?

— Нет, — честно призналась Алена.

Ольга, явно наслаждаясь ролью преуспевающего детектива, выдержала эффектную паузу.

— Главное, что на этой пленке не будет тебя! Понято? Надо немедленно обращаться в суд и в милицию. Пусть ищут преступника! Теть Валь, чего вы молчите?

— Не надо никуда обращаться, — тихо сказала Валя. — Я знаю, кто взял документы.

— Кто?! — вытаращила глаза Ольга.

— Наталья…

— Господи, мама! Да мы ей даже ничего не говорили!

— Когда тебе звонили из банка? Первого апреля? Как раз в этот день Наталья приходили сюда, и я помню, что она говорила по телефону…

— …а потом осталась ночевать, — упавшим голосом продолжила Алена.

— Но она же у вас черненькая, а Ленка рыжая, — постаралась соблюсти объективность Ольга. — Хотя что я говорю! Это-то как раз просто — купила парик, нарисовала лицо. Она же у вас художница. Ей и подпись подделать ничего не стоит. Вот сука! В суд подавайте, пока она все не истратила!

— Надо сначала с ней поговорить. Может, она вернет деньги? Или хотя бы часть. Ведь позор-то какой!

— Ничего она вам не вернет, — отмахнулась Ольга. — Она у вас последнее отнимет и еще на костях ваших попляшет. Вот в это я скорее поверю.

— Все равно надо сначала с ней поговорить, — не отступала Алена.

— Ну хорошо, — нехотя согласилась Ольга. — Только говорить будем мы с Вероникой. Вас-то она быстро вокруг пальца обведет и не поморщится. А мы из нее эти деньги вытрясем, как из Буратино.

— Из Буратино не вытрясли, — напомнила из-за двери Мими. — Он убежал.

— Ничего, — зловеще пообещала Ольга. — От нас не убежит…

Но, как говорится, свежо предание — не на ту напали.

12

К Наталье приехали без предупреждения. Дозвониться не удалось, но это было не так уж плохо, поскольку эффект неожиданности мог при данных обстоятельствах сыграть свою положительную роль.

Они долго стояли на замызганной лестничной клетке, терзая кнопку звонка, и уже потеряли надежду, когда за дверью послышались шаги и недовольный старческий голос спросил:

— Кто там?

— Здравствуйте! — закричала Ольга так громко, что Вероника подпрыгнула от неожиданности. — Нам нужна Наталья Силантьева!

— Ее нет дома.

— А можно мы подождем на кухне? У нас к ней очень важное дело. Это касается ее семьи.

После довольно продолжительной паузы звякнула цепочка, дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель на подруг пытливо уставился небесной голубизны глаз. Видимо, удовлетворившись результатом увиденного, его обладательница распахнула дверь и оказалась вовсе не старушкой в общепринятом смысле этого слова, а изящной пожилой дамой с тщательно уложенными голубыми волосами, эдакой Мальвиной преклонных лет в узеньких брючках, кокетливых домашних туфельках и… ярко-красной майке с лаконичной надписью «Не влезай — убьет!».

— Следуйте за мной! — командирским голосом приказала Мальвина и открыла боковую дверь, откуда в темный коридор мгновенно вырвался золотистый сноп света.

Комната, куда они вошли, оказалась неожиданно огромной, с неправдоподобно высоким потолком и белыми стенами, сплошь увешанными разнокалиберными, писанными маслом картинами.

— Ого! — восхитилась Ольга. — Да у вас тут настоящий музей!

— Естественно! — пожала плечиками Мальвина. — Мой муж достаточно известный художник. Но в последние годы он начал катастрофически терять зрение и вынужден был отказаться от творчества. Навалились проблемы с деньгами, пришлось продать дачу, машину. Хватило ненадолго — жить-то привыкли на широкую ногу. Я предложила сдавать комнату, которая раньше служила ему студией, — доход небольшой, но стабильный. И хотя присутствие в доме постороннего человека тягостно, всегда оставалась возможность отказаться от плохого квартиранта. Но муж решил комнату продать. Никогда себе не прощу, что пошла у него на поводу! Дело в том, что у нас нет детей, и он нарисовал себе идиллическую картинку: молодая хорошая девушка заменит нам дочь, поможет по дому, скрасит старость. А отправившись в мир иной, мы отпишем ей квартиру и все, что у нас осталось. И как я только попалась на эту удочку?!

— Да уж, это точно не про Наталью, — усмехнулась Ольга.

— Сначала она нас просто очаровала: мила, приветлива, любезна, шьет, рисует — то есть близкий по духу человек. И мама такая хорошая, порядочная женщина. Но к нашему горькому разочарованию, на деле все оказалось с точностью до наоборот. Муж называет ее «шалава», и это удивительно верная характеристика. Она ни разу — ни разу! — не убралась в местах общего пользования! Вы можете себе это представить?

— С трудом, — призналась Вероника. — А почему бы вам не составить график дежурств?

— Да она меня отбрила, я еще рот открыть не успела. «Пусть, — говорит, — тот убирается, кто гадит. А меня и дома-то никогда не бывает». А уж кого она только сюда не таскала! Я не ханжа и люблю мужчин, но всему же есть предел! К тому же она беззастенчиво пользуется нашими вещами и даже продуктами из холодильника!

— Ну, уж это совсем ни в какие ворота!

— Все, что она здесь творит, не лезет ни в какие ворота! Когда у нее появился сынишка, мы обрадовались, думали, успокоится, остепенится. Готовы были помочь с ребенком! Но куда там! Наталья быстро развязала себе руки — сплавила сынишку и опять пустилась во все тяжкие. А в последнее время просто удила закусила! Я попробовала призвать ее к порядку, и, знаете, что она мне ответила?