Синтез. Создание Бога в эпоху Интернета - Александр Бард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мейяссу строит альтернативу, которую не может создать сам по себе неудачный атеистический проект: существование вечно обусловлено и, следовательно, полно потенциальной надежды. Классический атеизм основывается на ошибочном предположении, что существование контролируется случайностью, в то время как на самом деле оно контролируется непредвиденностью. Именно случайность, благодаря достижениям современной физики - в ее качестве метафизической константы физики - объединяет философию и религию в новом священном союзе за узким горизонтом зашедшего в тупик атеизма. Углубляя атеизм и развивая его до логического завершения, мы осуществляем диалектический переход к синтетизму. Синтетизм - это радикальный атеизм.
Амбиции синтетистов вряд ли можно сформулировать более четко. В конфликте между традиционными ролями философа и священника, где Мейяссу, разумеется, принимает сторону философа, атеист оказывается не более чем пассивным наблюдателем, вызывающим глубокое раздражение. Там, где атеист позволяет священнику оставить религию своей монополией, Мейяссу отвечает словами: Бог - слишком серьезная тема, чтобы оставлять ее священникам. Трансцендентализм должен быть отвергнут совершенно несентиментально, чтобы оставить место для религии, которая любит, поклоняется и верит в имманентность и ее огромный потенциал. Только философия может осуществить это необходимое действие. Для Мейяссу демистификация бытия, стремление к деконструкции - большой проект классического атеизма - в конечном счете, подошла к концу. Деконструкция оказывается лишь парализующей для человека, делающей его неспособным представить себе утопию, а значит, и сформулировать видение и тем самым взрастить надежду на будущее. Мейяссу переворачивает все с ног на голову и утверждает, что настоящим богохульством и идолопоклонством должно быть настаивание на трансцендентном боге в современном мире. Согласно Мейяссу, Бог должен быть помещен в будущее и быть полностью имманентным. Как и все утопии, Бог Мейяссу скорее виртуальный, чем потенциальный; ни возможный, ни невозможный, , но контингентный, а значит, не поддающийся никаким вероятностным расчетам.
Здесь синтетическое мышление отсылает к философской революции Зороастра в Иранском нагорье 3 700 лет назад. Мейяссу черпает вдохновение у Жиля Делёза, а Делёз - у Анри Бергсона. Бергсон, в свою очередь, черпает вдохновение у Баруха Спинозы, а Спиноза, в свою очередь, получил образование у марокканских суфиев, которые, в свою очередь, передали наследие имманентной философии Зороастра - пантеистическую ветвь суфизма следует рассматривать как зороастрийскую философию, скрытую под исламским флагом - оригинальную дивинологию, если таковая существует. Концепция Зороастра о грядущем Саошьянте обозначает утопический персонаж, созданный человечеством или, скорее, самим будущим, то есть нечто совершенно иное, чем мессия в иудаизме и христианстве как спаситель, посланный богом, который не смог завершить свое собственное творение удовлетворительным образом. Поскольку синтетизм берет свое начало в Зороастре, это означает, что по отношению к предшествующему ему христианству синтетизм должен рассматриваться как исторически и логически завершенное христианство, своего рода монистическое и имманентное христианство, которое принимает смерть Отца и Сына и приветствует божественное проявление через Святого Духа как их замену. Бог возникает из встречи между верующими и ниоткуда более. Святой Дух, без Отца и Сына, становится, таким образом, просто именем Синтеоса синтетизма.
Авраамический Бог по необходимости расколот. Словенский философ и психоаналитик Славой Жижек основывает свою критику христианства на этой логической необходимости: Если бы Бог действительно знал о нас все и никогда не находился в состоянии неведения относительно нашего мышления и наших действий, то и мы, и Бог сразу же погрузились бы в психоз. Раздвоение Божьего бытия необходимо для целостности мировоззрения. Без раскола между всезнающим и наивно невежественным ни Бог, ни верующие не могут иметь опыта субъектности. Однако этот расколотый Бог - не тот Бог, который появляется, когда духовный синтетик свидетельствует о своем религиозном опыте. Здесь Вселенная как Бог радикально отличается от авраамического Бога. Вселенная действительно знает - и может рассказать тому, кто готов ее слушать, - все о прошлом, но она абсолютно ничего не знает о своем неизвестном будущем. И никто другой тоже не знает.
Тем не менее, Вселенная остается абсолютно равнодушной к нашей истории. И именно это безразличие удерживает психоз в узде. Единственное, что было бы еще хуже, чем Вселенная - как это происходит сейчас - всезнающая и в то же время безразличная, - это если бы Вселенная была всезнающей и действительно имела свое мнение и намерение. В синтетическом религиозном опыте происходит так: необходимое разделение происходит не внутри Бога, как в авраамизме и атеистическом гуманизме, а скорее между Вселенной и ближним, которые впоследствии берут на себя соответствующие метафизические роли протагонистов. Если Пантеос проявляется во Вселенной, то Синтеос - в ближнем. Таким образом, синтеизм - это не только нечто большее, чем атеизм как углубленный или радикальный атеизм, но и нечто большее, чем пантеизм как углубленный или радикальный пантеизм.
На практике огромная Вселенная не может сформировать для нас божественное - Вселенная божественна для нас только благодаря своим огромным размерам, силе и потрясающей непостижимости; Вселенная заставляет нас подчиниться, - но скорее утешающий, сопереживающий собрат, то есть зороастрийский Саошьянт, который дает Богу лицо и сознание. Таким образом, пантеизм - это лишь неполная форма синтетизма. Этот неоспоримый факт ведет синтетизм от неполной утопии пантеизма - Пантеоса - к совершенной утопии синтетизма - Синтеосу. Таким образом, и Зороастр, и Мейясу утверждают, что появление Синтеоса - это необходимость для завершения утопии и истории. Сам по себе пантеизм не является достаточным основанием для религии для людей.
Согласно синтетизму и синтетическому пантеизму, не существует Вселенной, перед которой нужно исповедоваться - нельзя исповедоваться существу, каким бы огромным оно ни было, если у этого существа нет ни чувств, ни интереса, - но скорее Саошьянт, святой собрат человека, который принимает ваше освобождающее исповедание, который превращается в божество, которое еще не знает. Даже Зороастр в свое время понимает это центральное различие в божественном: он проводит различие между Богом-как-существо или Ахура, и Богом-как-мыслящий-человек или Мазда. Сам Зороастр почти всегда проводит различие между понятиями Ахура и Мазда в своих трудах "Гаты". Зонтичный термин Ахура-Мазда используется только тогда, когда его теология по каким-то причинам нуждается в связующем стержне. И именно Мазда (разум), а не Ахура (космос), является приоритетным в зороастрийской теологии. Это объясняет, почему Зороастр называет свою удивительно пророческую религию Маздаясна, любовь к мудрости - тот же термин, который греки 1200 лет спустя перевели как philosophia, - а не Ахураясна, любовь к бытию. Пантеос
