Кощеевич и Смерть - Алан Григорьев

— Нет. Нельзя. А вдруг не получится?

— С чего бы? Жар-р-птицы для Кощея знаешь сколько яблок перетаскали? Ему же Штор-рм-коня надо было кор-рмить, а ты же помнишь эту звер-рюгу? Ничего другого не жр-рёт, только молодильные яблоки ему подавай.

— Как же, помню! Хороша коняшка. Представляешь, он у нас на царских конюшнях одному конюху чуть руку не оттяпал. Зубищи — во!

— Так р-руки жрать — то не для еды, а для души, — Лис хотел усмехнуться, но всё равно каркнул и оттого малость смутился. — Ты мне, Вань, голову не мор-рочь. Честно скажи: хочешь яблоко для Дар-ринки али нет?

— Хочу. Но не так.

— А как?

— Я ещё не решил.

— Тогда думай до темноты. А если решишься — дуй за выпивкой. Помни — главное, болтай с ними не переставая. О былых битвах, о бабах, о чём угодно. Умеешь же быть душой компании? Эй, ну чего ты опять сопли на кулак мотаешь? Ещё богатыр-рь, называется!

Ванюша и правда утирал глаза рукавом, а слёзы катились градом, оставляя мокрые дорожки на румяных щеках.

— Спасибо, Лис. Пойдём мы за яблоком иль нет, а всё равно век твоё добро помнить буду. Никто за меня не вступился, один ты помощь предложил. Такое не забывается. Мне ещё когда дядька Весьмир говорил, мол, не смотри ты таким волком на Кощеевича, Ванёк. Он хороший парень, из наших. Сердце у него доброе. А сын за отца не в ответе. Но я не верил. Мол, какой там из наших, когда вражина лютый? И воевали мы по разные стороны. Столько ты ребят хороших загубил, а?…

— Хорошие р-ребята с обеих сторон полегли, — буркнул Лис. — Такова война. Да ты ж знаешь — не за себя я воевал и не за отца, а за матушку р-родную. Сказал Кощей: не будешь делать как я велю — умр-рёт Василиса. Так что мы с тобой в одной лодке, пр-риятель. Оба творили не то, что хотели, а что нам велели.

— Дык вот и я говорю: ждал от тебя подлости, да так и не дождался. Ты уж прости меня, дурака!

— Пер-рестань, я не обидчивый.

— Если бы я только мог отплатить тебе добром за добро, — Ванюша шмыгнул носом.

И Лис решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы намекнуть:

— Вообще-то, ты очень даже можешь.

— Да? А как? — богатырь заулыбался.

Заинтересовался! Отлично. Если бы у Лиса были руки, он их сейчас, наверное, потёр бы.

— Поведай мне, где цар-рь Р-ратибор пер-рстень Вечного Лета пр-рячет?

— Его, сталбыть, тоже украсть хочешь? — Ванюша сперва вскинулся, но тут же сник. — А и ладно, не моё энто дело. Перстень знамо где — в сокровищнице. Но не в обычной, а потайной. Прямо под царскими покоями есть стена, а на ней жар-птица намалёвана. Вдвинешь ей в клюв наливное яблочко, пружина щёлкнет — и войдёшь. Только учти — чары там.

— Какие?

— А мне почём знать? — богатырь пожал могучими плечами так, что Лис по рукаву его рубахи чуть не скатился. — Я ж не чародей.

— Может, Весьмир-р знает? Где он, кстати?

— И энтого не ведаю. Ты ж помнишь, он с царём не в ладах. Как война закончилась, они вдвоём с Отрадой Гордеевной из дворца прочь ушли. Сказали, мол, будет нужда — зовите.

— Оставили тебя, значит, Р-ратибору на р-растерзание, — не удержался Лис.

— Нешто я маленький и сам за себя постоять не сумею? — богатырь выпятил нижнюю губу. — Ты, лисья морда, на них не гони. Они мне славу свою отдали не для того, чтобы я с ними по лесам отшельничал. Кто ж знал, что царь яблоко зажмёт?

Тут Лис не нашёлся, что возразить.

Тёплый летний ветерок налетел, взъерошил перья, сорвал несколько листьев с вяза… Странно было думать, что в Нави уже вовсю чувствовалось дыхание осени и деревья переодевались в царские цвета: багрянец с золотом.

Ванюша стряхнул листья с кудрявой макушки и добавил:

— Знаю я, кто может на твой вопрос ответить: чародейка Лада иль муж её — воитель Истислав. Только не скажут они ничего, ибо зело царя уважают. А он с ними обо всём советуется. То есть с Ладой в основном. Она как-никак Защитница Светелграда.

— Это должность? Звание? Или что?

Богатырь почесал в затылке.

— М-м-м… думаю, должность. Что-то вроде наиглавнейшей чародейки. Она печётся о столице, о царской семье и обо всём государстве. Ратибор говорит, благодаря ей мы остались свободными. Не будь Лады, Кощей непременно завоевал бы Дивье царство.

Ага, вот, значит, кто виноват в неудачах отца! Ненароком нашёлся ответ, почему война длилась так долго, а победа никак не давалась в руки. Не зря Лису с самого начала хотелось присмотреться к этой женщине. Сейчас, задумавшись, он не смог даже вспомнить, как она выглядела. Ясное дело, что светловолосая и светлоглазая, как большинство дивьих. И две косы, потому что замужняя. Всё прочее же ускользало, черты лица стёрлись из памяти, как и цвет одежд. Наверное, это тоже было частью силы Защитницы.

В родной Нави должности верховного чародея никогда не существовало. До Кощея у разрозненных племён, населявших степи и горы, имелись свои шаманы. А единой страны, считай, и не было. Потому Кощея до сих пор многие объединителем величали. Отец был чародеем хоть куда — и колдовал, и правил жёсткой рукой. Лис не без оснований полагал, что тоже справится своими силами, если возникнет надобность в чарах государственной важности. Выходит, Ратибор так себе чародей, раз ему Лада нужна? Мысль была отчего-то приятной сердцу, и княжич решил её развить. Защитница-то тоже небось не очень сильна… Не удержавшись, он даже ляпнул это вслух, и Ванюша вмиг насупился:

— С чего ты взял?

— А с того, что слаба её защита. Гор-рынычи наши до Светелгр-рада всё р-равно долетали, тер-рема палили. Сколько их погор-рело, а?