Прыжок самурая - Николай Абин

Работа в органах ВЧК – ОГПУ – НКВД: с июня по сентябрь 1920 г. уполномоченный Особого отдела 57-й стрелковой дивизии; с сентября по октябрь 1920 г. уполномоченный по военным делам Тираспольской уездной ЧК; с 29 октября по 18 ноября 1920 г. временно исполняющий должность заместителя заведующего политотделом Тираспольской уездной ЧК; с 18 ноября 1920 г. по 22 апреля 1921 г. заведующий информацией регистрационной части Одесской губернской ЧК; с 23 апреля по 23 мая 1921 г. временно исполняющий должность заместителя заведующего Вознесенским секретным подотделом ЧК; с 23 мая по 11 июня 1921 г. помощник заведующего орготделом Организационно-административной части (ОАЧ) Одесской губернской ЧК;с 11 июня по 15 июля 1921 г. временно исполняющий должность начальника организационного отделения Административно-организационного отдела Одесской губернской ЧК; с 15 июля по 1 ноября 1921 г. помощник начальника организационного подотдела, начальник инспекционной части Одесской губернской ЧК; с 1 ноября 1921 г. по 22 марта 1922 г. начальник Административно-организационного отдела Одесской губернской ЧК; с 22 марта по 6 июня 1922 г. старший инспектор по ОАЧ Одесского губернского отделения ГПУ; с 6 июня по 25 ноября 1922 г. начальник СОЧ, заместитель начальника Первомайского уездного политотдела; с 25 ноября 1922 г. по 11 января 1923 г. уполномоченный 4-й группы Каменец-Подольского уездного пограничного отделения ГПУ; с 11 января по 16 июня 1923 г. начальник СОЧ Каменец-Подольского уездного пограничного отделения ГПУ; с 16 июня по 11 ноября 1923 г. временно исполняющий должность начальника Каменец-Подольского окружного отделения ГПУ; с 11 по 25 ноября 1923 г. уполномоченный Каменец-Подольского окружного отделения ГПУ; с 25 ноября 1925 г. по 10 апреля 1924 г. помощник начальника Каменец-Подольского пограничного отряда ОГПУ; с 10 апреля по 12 сентября 1924 г. начальник Волочиского пограничного отряда ОГПУ; с 20 ноября 1924 г. по 1 августа 1925 г. начальник Проскуровского окружного отделения ГПУ; с 1 августа по 7 октября 1925 г. начальник Проскуровского окружного отделения ГПУ; с 7 октября 1925 г. по 3 мая 1930 г. начальник ИНФО Учетно-осведомительного управления (УОУ) ГПУУССР; с 3 мая 1930 г. по 23 апреля 1931 г. начальник секретного отделения Секретно-оперативного управления (СОУ) ГПУ УССР; с 23 апреля по 17 августа 1931 г. начальник Секретно-политического отдела (СПО) ГПУ УССР; с 17 августа 1931 г. по 5 июля1933 г. помощник начальника СПО ОГПУ СССР, начальник 2-го отделения СПО ОГПУ СССР; с 5 июля 1933 г. по 10 июля 1934 г. заместитель начальника СПО ОГПУ СССР; с 10 июля 1934 г. по 29 августа 1936 г. заместитель начальника СПО ГУГБ НКВД СССР; с 29 августа 1936 г. по 31 июля 1937 г. начальник УНКВД Азово-Черноморского края; с 31 июля 1937 г. по 13 июня 1938 г. начальник УНКВД Дальневосточного края.

Присвоение воинских званий: 29 ноября 1935 г. комиссар ГБ 3-го ранга.

Награды: знак «Почетный работник ВЧК – ГПУ (5)» № 466; знак «Почетный работник ВЧК – ГПУ (15)»; орден Ленина (3 июля 1937 г.).

Получив вызов в Москву, утром 13 июня 1938 г. совершил побег в Маньчжурию; выступил с серией газетных интервью, разоблачающих сталинский террор; позднее работал в Токио в Бюро по изучению Восточной Азии, находившемся в ведении Генштаба японской армии; работал советником 2-го отдела штаба Квантунской армии; в июле 1945 г. переведен на работу в Дайрен; убит начальником Дайренской военной миссии Японии Ютакой Такеокой, тайно кремирован под фамилией японского военнослужащего.

– Найдем, где бы мерзавец ни прятался! – кивнул Павел и поинтересовался: – Ну а все-таки, как ему такая мысль в голову пришла – товарища Сталина убить?

– В августе тридцать восьмого, если помнишь, всыпали мы японцам на озере Хасан. Те утерлись, но решили нанести подлый удар в спину. Операция называлась «Охота на медведя». Водолечебница в Мацесте как нельзя лучше подходила, Люшков ведь там каждый закуток знал. Не знаю, под нажимом или нет, но план лично он предложил: ночью со стороны моря проникнуть в сточные трубы, по ним пробраться в подвал, а дальше через специальный люк – прямо в ванную комнату.

– Хитер… – присвистнул Павел.

– Не то слово, – согласился Дервиш. – Предусмотрел все до мелочей! И то, что постоянной охраны там не было – она выставлялась перед приездом товарища Сталина, и то, что в процедурной вместе с вождем находился только врач, даже Власик сидел под дверью. Просто идеальные условия! Японцы план утвердили. Непосредственную подготовку вел военный разведчик Хакиро Угаки. Для тренировки боевиков построили точную копию водолечебницы. Представляешь, сколько денег вбухали…

– Представляю, – кивнул Павел. – Про это я и сам могу рассказать. Разрабатывал это дело Есаул. Взяли его туда инструктором, как – история умалчивает, пришлось постараться, чтобы втереться японцам в доверие. Режим там был жесткий, за забор никого не выпускали, но Есаул умудрился передать записочку. Мы сначала и не поняли, о чем речь идет. Но потом, когда пришло донесение от другого нашего агента, догадались – Кавказ!

– Да, – подтвердил Дервиш. – Видел я ваше донесение, когда знакомился с делом, помогло оно нам, спасибо. Потому тебе все и выкладываю, что ты и так в курсе. Слушай, давай еще по рюмашке, чтобы этого «хоросё, хоросё» не напрягать.

Павел разлил водку, они выпили, нехотя поклевали закуску – есть уже не хотелось, и Дервиш продолжил:

– В сентябре боевиков перебросили в Турцию. Там, в Трабзоне, они ждали сигнала о том, когда товарищ Сталин выедет из Москвы в Сочи. Сигнал-то пришел, но от наших людей. Встретили мы их под Батумом, зажали в ущелье. Никто не ушел, но Люшков везучим оказался.

– Теперь я скажу, – перебил его Павел. – Вернулся он сюда, и мы еле живые остались. Трясли всех: и виновных, и невиновных. Попробуй поработай в таких условиях! До сих пор голову ломаю, наши агенты установили, что в Союз будет заброшена группа с целью проведения ряда диверсионных актов. Так какого хрена надо было брать ее прямо на границе? После такого последнему дураку в японской контрразведке стало понятно, где искать врага. О чем только в Москве думали?!

На щеках Дервиша проступил румянец.

– Значит, по-другому было нельзя! – отрезал он.

– Но почему? – удивился Павел. – Мы тут из кожи вон лезли, а нас даже не предупредили, что собираются предпринять!

– А ты забыл железное правило нашей профессии? Каждый участник операции должен знать только то, что необходимо. Вы добыли ценные сведения. На этом ваша миссия за

кончилась. Ну ладно, – смягчил тон Дервиш. – По плану предполагалось взять группу на подходах к Москве, но в последний момент пришлось переиграть.

– Перестраховаться решили? А о нас подумали? – В голосе Павла снова прорвалась обида.

– Вот что, Павел, – нахмурился Дервиш. – Ты не хуже меня знаешь, кого в группы отбирали. Не просто головорезов, а убийц, смертников! А с чем они шли, помнишь? Такого оружия ни у кого в мире нет. Ружьишко так себе, а запросто пробивает сорокамиллиметровую броню. Противотанковая пушка по сравнению с ним ничто! Вот и представь, что эти «охотники» натворили бы в Москве.

– Представляю, – кивнул Павел. – И все-таки обидно, могли бы предупредить… Хотя нет, не могли, – добавил он после паузы.

– Могли, не могли, сейчас это не имеет значения!

– А что имеет? – насторожился Павел.

– Центр располагает достоверной информацией о том, что японцы ведут активную подготовку новой группы здесь, в Маньчжурии. К сожалению, ни сроки заброски, ни возможные маршруты перехода границы нам не известны. Зато известно, что главная роль опять отводится Люшкову. Поэтому вдвойне важно его разыскать.

– Люшков. Опять Люшков, – Павел забарабанил длинными пальцами по столу. – Кажется, единственный способ убрать его – подставить под японцев.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, не знаю… Может, скомпрометировать как залежалый товар? Кому нужна пересортица…

– А что, интересная мысль, – улыбнулся Дервиш. – Доложу в Центр. Но в любом случае сначала надо отыскать негодяя. Попробуйте подловить его на слабостях: кабаки, женщины… Помнится, он в злачные местечки частенько захаживал.

– Раньше – да, но теперь на дно залег. А вы бы стали светиться, зная, что на вас охотятся? – поддел он Дервиша.

Резидент промолчал, но потом вдруг воскликнул:

– Кажется, есть ниточка! Когда он еще у нас работал, была у него одна болячка, замордовал он ей ребят из разведотдела. Те таскали ему из командировок разные китайские штучки, даже со знахарем сводили…

– Вы хотите сказать, что… – перебил его Павел.

– Именно это я и хочу сказать! Чем твоя компания занимается? Вот и думай в этом направлении. Смотри, допустим, Люшков нуждается в таком-то препарате. Остается узнать, где этот препарат продается, и подменить его.

– Вы бы еще сказали, как препарат называется.

– И скажу, не сомневайся. В нашей конторе таракан просто так не проползет. Вот мы с тобой уже второй час в этом ресторане болтаем, и что? Да ничего, голову даю на отсечение, что нас не прослушивают. «Холосё, холосё» не в счет, он у нас как на ладони, ты справа сидишь, я слева, много не услышит. В Союзе с этим делом лучше обстоит. Ребята из технического отдела такие штучки придумали… Что же касается лекарства… Запрошу Центр, они покопаются в архиве и выдадут тебе рецепт. В общем, это моя забота.