Тайный бункер абвера - Александр Александрович Тамоников

Женщина на секунду сняла свою маску высокомерной кокетки, и теперь на Шубина смотрело ее настоящее лицо, взгляд красивых глаз был полон страха и тоски от вечной угрозы раскрытия ее тайны. А разведчик с его шаткой легендой о сбежавшем из плена офицере притягивал слишком много внимания абвера и ставил под угрозу всю сложившуюся систему. Он предложил:

— Я проведу с генералом вечер и исчезну навсегда, сегодня же скроюсь из города. Мне нужна всего лишь информация, как подобраться к укрытию в старом кинотеатре. Вы слышали о секретном бункере?

Черные брови взлетели вверх.

— Слышала?! Да мне генерал все уши прожужжал про этот бункер. Он туда таскает как мышь все, что удалось награбить. Золото, картины, драгоценности, у него там настоящая кладовая. Я не знаю, где вход, никогда там на развалинах не была. Он эту тайну хранит ото всех. Фертих говорит, что этот бункер защитит даже во время бомбежки, правда, проход знают всего несколько человек из командования. — Мари горько усмехнулась. — Когда будет авианалет, то наконец узнаю, где вход в этот бункер. Будем там сидеть, как крысы, среди награбленного, пока люди умирают.

Машина резко затормозила перед красным одноэтажным зданием, сбоку здания широкие ступени вели в подвал, а из темных окон у земли лились задорные песенки. Мари снова повернулась к своему собеседнику:

— Поменьше говорите, у вас есть небольшой акцент. Генерала я уже накачала, он сейчас и свое отражение в зеркале не узнает. Постараюсь его расспросить подробнее про этот бункер. А вы сидите и молчите.

— А как потом? — Шубин вспомнил о назначенной вечером встрече у заброшенного котлована. — Мне надо встретиться с другими агентами, собрать у них информацию, чтобы потом спланировать операцию.

Лицо Мари по-прежнему было грустным, она не торопилась натянуть свою маску.

— Придет только Мастер. Бабушка Анка слепая, она выходит только на рынок со своими вязаными вещами. Раз в неделю мы встречаемся с ней на рынке, я покупаю носки или платок и рассказываю ей все, что узнала за это время. Она изготавливает из ниток шифровку. Не надо бабушку Анку в это втягивать, ей и так тяжело. Она одна растит внука, и если вдруг все вскроется, если вас поймают и вы окажетесь в пыточной камере Беккера, то следом мы все туда попадем. И больше никогда не вернемся.

Глебу хотелось возразить ей, что он выдержит любую пытку и не выдаст секретную информацию, но он понимал, что это не так. Разведчик сам видел, как ломались люди от физической боли, и знал, как тяжко бывает в момент страданий. Разведчик только кивнул, придется действовать по наитию, без четкого плана. У него есть несколько часов, а дальше офицеру Шульцу нужно будет скинуть свою шкуру, чтобы не подвергать опасности остальных.

Шубин вышел из машины, одернул форму, которая топорщилась на худощавом теле. Вдруг ловкая ручка рванула ремень, кобура переместилась на другое бедро. Мари уже, как обычно, капризно поджала губу:

— Слева, немцы носят кобуру слева!

Глеб кивнул в знак благодарности, что женщина подсказала ему такую важную деталь. Мари права, его конспирация очень слабая и любой шаг может привести к ужасной расплате — смерти в муках всех советских агентов и отмене операции «Вервольф».

Но отступать было некуда, придется играть свою роль до конца. И офицер Андреас Шульц начал спускаться вниз по широким ступеням следом за стройными икрами в дефицитных нейлоновых чулках.

Подвал встретил их веселым мотивчиком, что несся из раструба граммофона, и густыми клубами дыма. Генерал восседал на стуле за накрытым столом, где между тарелками стояли уже наполовину опустошенные графины с самогоном и наливками. Хозяин подпольного заведения, колченогий старик, который уже несколько лет готовил домашние спиртные напитки для офицерских чинов германской армии, копался в шкафах, доставая под крики Фертиха свои запасы. Тот, осоловевший от сытной еды и алкоголя, выкрикивал под стук кулака по столу:

— Еще, тащи еще! Все свои запасы, я знаю, старый хрыч, у тебя тут полный подвал шнапса. Я плачу тебе дойчмарками, а мог бы отправить в пыточную и выпить все бесплатно!

Мари остановила музыку, толкнула старика в бок, чтобы уходил подальше от гнева военного чина. Она привычным жестом успокоила разбуянившегося толстяка: подсунула ему рюмку с прозрачной самогонкой, бутерброд на закуску, уговаривая ласково, словно ребенка:

— Густав, я же обещала сегодня танцевать! Вот и офицер Шульц прибыл, ты хотел с ним поговорить насчет какого-то убежища.

Толстяк закрутил головой по сторонам в испуге, что их кто-нибудь подслушивает. Но его налитые алкоголем глаза уже мало что видели, он прохрипел:

— Тише, тише, Беккер узнает, что я разболтал тебе про «Вервольф», и тогда я окажусь в застенках гестапо, прямо в руках палача! — От ужаса Фертих перешел на визг: — Меня расстреляют! Лишат званий! Заберут все, что я накопил для возвращения на родину. А там столько! Я буду богатым человеком в моем городе, куплю себе ресторан или гостиницу. Буду уважаемым бюргером! Может быть, даже мэром города, буду сидеть в ратуше. — Он снова пьяно забормотал, засыпая над тарелкой.

Мари нетерпеливо шлепнула его по блестящей плеши:

— Милый, а как же я? Ведь ты говорил, я твоя главная драгоценность.

— А‐а‐а, что… — Толстяк пьяно замотал головой, он с трудом сфокусировал взгляд на любовнице. — Мой бриллиантик, я спрячу тебя, спрячу и спасу. — Он перешел на шепот: — В разрушенном кинотеатре прямо за площадью есть бункер, настоящий, из бетона. Под землей! Он спасет нас, когда нападут русские. У меня там столько золота, да я смогу купить весь город, когда вернусь домой! — Он захихикал и постучал себя по карману. — Ключ от замка есть только у десяти человек, потому что мы — настоящие арийцы, мы — голубая кровь, мы — лучшие представители нации. Наш фюрер хочет, чтобы мы выжили и продолжили завоевывать мир!

Генерал вскинул руку над головой:

— Зиг хайль! — Но не смог удержать равновесие и рухнул со стула.

Пьяный с трудом поднялся на карачки, Шубин вместе с Мари усадили его на стул. Женщина тяжело вздохнула: ее покровитель перебрал со спиртным и от него было совсем мало толку. Она попыталась расспросить генерала еще раз:

— Густав, Густав, ты не лжешь мне? Ты сможешь спасти меня от бомб?

Но тот водил мутным взглядом вокруг:

— Беккер, чертов Беккер, он мечтает занять мое место. Он всем твердит, что ты шпионка. У него