Меч космонавта - Александр Тюрин

Что ж, надо поприветствовать нежданного-негаданного спасителя, хотя он сам во всем и виноват.

— Весьма рад, начальник. В службе “Бет” меня весьма огорчили, сказав, что у вас сильно ухудшилось здоровье, и показав соответствующий видеоролик.

Чертковиц хмыкнул, понимая, о чем это я.

— Они известные кинематографисты. Но присутствует в этой пропагандном трюке горькая правда. Вся внутренняя безопасность службы “Алеф” благодаря множеству интриг переключена на “Бет”, у нас нет теперь своего охранного сектора. Их оперативники сейчас лезут во все щели, гниды такие.— начальник службы переключился на Катерину, которая сидела тесно прижавшись к моему боку (зауважала что ли) и заодно перешел на закрытый рентгеноканал Алеф-5, который, впрочем, был вполне для меня открыт.— Про диффузный трансквазер бетовцы уже прознали, так что проект “Человек-оркестр” придется еще тщательнее законспирировать. Нашему другу Фоме надобно пока пересидеть в вольере на старушке Земле.

Ага! Мной уже закусили, мной почистили сапоги, помыли пол и теперь, видимо, собираются вытереть задницу.

— Но ведь на нашей земной базе отрабатывается совсем другой проект — “Параллельная жизнь”.— возразила Катя.

— И ничего особенного, оба эти проекта прекрасно уживутся.— посчитал Чертковиц.— Расслабься, Катя, глянь, какой вид.

И действительно, полярная шапка густо сияла, сиреневый туман углекислотных испарений придавал ей облик большого суфле.

— И вообще, диффузный трансквазер нуждается в мощной энергетической подпитке, чтобы показывать фокусы.— добавил главный начальник.

— Значит, он получит ее с помощью подопытной Икс-структуры.— в словах Катерины прозвучал тонкий намек на какие-то толстые обстоятельства.

— Ну это в случае непосредственного взаимодействия, что пока исключено. В общем, Фома успеет забыть, что он — супермен… Катя, у нас нет другого выхода. Того глядишь, бетовцы накопят на меня компромат с помощью своей агентуры и спихнут с должности.

— Как твоя рука, Катюша?— отвлекся я на другую тему, чтобы не думать о непонятном и неприятном.

— Да пришили обратно. Бетовские врачи сказали даже, что поставили синтетический квазиживой вкладыш вместо разрушенного участка кости. “Бет” ведь готовил судебный процесс против “Алефа”, и мои показания должны были…

— Не трепись,— рявкнул Чертковиц по закрытому каналу,— ты же не знаешь, в чьих руках окажется этот обалдуй завтра.

А мне и не надо было словесного трепа, тугое женское бедро так плотно примыкало к моей ноге, что невольно возникал некоторый трепет в кровеносных сосудах, особенно пролегающих ниже живота.

— Это мы еще выясним, чего там бетовцы тебе поставили,— вслух буркнул начальник службы, и я заметил, что он заботится о Катерине; по крайней мере его беспокоит то, что к ней в кость могли вмонтировать “жучок”. Мне захотелось поддеть Чертковица, чтобы уж не принимал меня за такого чайника.

— Послушайте, шеф, я дико извиняюсь, что невольно подслушивал ваш конфиденциальный разговор, однако мне все труднее притворяться глухонемым. Не похожа ли эта “параллельная жизнь” на ту тварь, которая заглотила мой дом и которую я видел при вызволении Катерины. И не слишком ли густо два проекта — для меня одного?

Чертковиц недовольно заерзал.

— Катя, ты должна была предупредить, что дала ему доступ к закрытому каналу Алеф-5.

— Я думала, вы знаете,— без особой виноватости парировала женщина, и ее бедрышко потерлось о меня, усилив волнение в моих жилах.

— Ну, раз так, отвечай на вопрос коллеги,— без удовольствия распорядился начальник.

— Милок,— начала она. Если стал уже “милок”, то дела мои действительно не ахти.— Поверь мне, в идеале эти два проекта хорошо сочетаются. Благодаря трансквазеру устанавливаются хрональные каналы, и возможно рациональное продуманное взаимодействие с Икс-структурой, в том числе и конфликтное.

Умеют же наши начальники успокоительно выражаться. Они тебя сперва отправят в пекло, а когда от тебя и соплей не останется, то скажут для прессы, что “при обсуждении некоторых спорных вопросов один из участников дискуссии вдруг перестал высказывать свое мнение.”

— Насколько я в курсе дела, Катерина, так называемое “конфликтное взаимодействие” — есть не что иное, как мордобой и людоедство. Это я уже имел, причем не в далеком будущем, а в недавнем прошлом. Я хочу знать, на что можно рассчитывать в следующей драке. Всегда ли сработает та секретная штука, которая сидит во мне?

— Фома, твой трансквазер диффузный, он присутствует в крови в виде микрочастиц и собирается только в нужный момент. Аппарат, сам понимаешь, импортный и этот “нужный момент” он определяет на основе собственной аксиоматики. А питание у трансквазера внешнее, он улавливает избыток хроноэнергии, выделяющийся от первичного квантирования сырой материи. Происходит это, кстати, при проникновении Икс-структуры через хрональный экран.

— Понятно, батарейки подзаряжаются, лишь когда я нахожусь в пасти у хищника.

Чертковиц счел нужным дать милостивое обещание.

— Фома, мы демонтируем диффузный трансквазер, как только накопим самую скромную информацию по его работе.

Ага, усвоил — на ближайшую пятилетку я останусь упаковкой для транспортирования и маскировкой для испытания хитренького “импортного” приборчика. Это обстоятельство не унижало мое достоинство, коего отродясь не было, а просто подавляло меня. Ведь все яснее чувствовалась: до конца своих дней я каждым своим телодвижением, каждым вздохом и чихом буду приносить пользу разным смелым проектам. А как перестану приносить, так меня сразу в утильсырье спишут.

Я как-то машинально отодвинулся от Катерины — ведь она в этом смелом экспериментаторстве не последнюю роль играет.

— Есть еще у кого-нибудь трансквазер, господа?— вопросил я, подавив огорчение недюжинным усилием.

— Пока нет. Хотя мы собираемся проводить серийные испытания на Земле. Уже отобрано несколько варваров.— сообщил начальник “Алефа”.

— Вот с кем я оказался в одной компании — с дикарями, которые задницу пальцем вытирают. Можно мне пойти и надраться вусмерть? Это последнее желание.— В моем голосе засквозила усталость, так же как и в теле, напичканном аппаратными микрочастицами.

— Увы, нет. Мы, то есть вы, немедленно отправляетесь на Землю.— отдал приказ Чертковиц.— Отбудете из Озерков; вы, конечно, в курсе, что это бидонвилль в пригородах Нового Петербурга. Оттуда стартанете на коптере-челноке, который доставит вас на орбиту, где пересядете на орбитальный космоплан, а потом… в общем, увидите. Добираться до Земли будете, как настоящий разведчик. Но там вас встретят представители спецлаборатории.

— Ага, понял. Добираться буду в капсуле, на манер кролика. А если не встретит меня представитель спецлаборатории, то попаду я на закуску к товарищам дикарям.

— Не такие уж они и дикари. Среди них, между прочим, не столь давно проповедовал великий учитель по прозвищу Ботаник.— “утешил” большой начальник.

— Ну и чему он их научил? Что надо мыть руки перед едой и чистить клыки на ночь, что нельзя какать мимо горшка и есть сладкое перед обедом…

Чертковиц поморщился из-за моего невежества.

— Отставьте свое ерничество, юноша. Он их учил не каким-то ритуальным молитвам вроде наших, а настоящей Вере в Милость Божью. Ведь на самом деле в Милость весьма трудно поверить.

— А мне во все трудно поверить: в то, что я — венец творения, в то, что эту кучу хлама, именуемую Вселенной, сотворил высший разум.

— Это у тебя от недостатка собственного разума,— поддела Катя. А Чертковиц продолжил вдохновенно, как профессор на последней лекции перед уходом на пенсию:

— Довольно легко согласиться с тем, что мир был сотворен Высшим Разумом, что Творец сделал это ради самопознания, что Он придумал законы, по которым развиваются природа, звезды, планеты и все такое, что Он создал матрицы для появления всякой жизни, что существует Единство всех естественных и сверхъестественных сил…

— А как же насчет зла и мерзости всякой, Ваше Превосходительство. Они тоже украшают Единство?— поддел я философствующего начальника.

— Можно вполне согласиться и с тем, что зло необходимо, что нельзя жаловаться на вулканы и наводнения, на микробов и разных глистов, ведь без них не появился бы, в конце концов, сам человек. Легко признать, что убийцы и садисты нам тоже нужны, иначе мы не соблюдали бы по контрасту правила хорошего поведения. Нельзя не подтвердить то, что Бог дал нам хорошую возможность плодиться и овладевать Землей, да и другими планетами и планетоидами. Но трудно согласиться с тем, что Единый любит людей, даже тех, кто старается соблюдать его Заповеди. Наградой за продуманное масштабное красиво обоснованное преступление как будто становится долгая счастливая жизнь, а вот трупы невинно убиенных превращаются в безымянный чернозем, на котором пришлые люди собирают прекрасный урожай. Ни одна религия, ни один вероучитель убедительно не доказал иного.