Меч космонавта - Александр Тюрин

Ну, голова, вспоминай подробности, тормоши Анима слежавшиеся слои памяти. В Европе осталось неутопленным Французское Королевство со столицей в Орлеане, со всех сторон его окружают Объединенные Арабские Эмираты и Султанаты. Еще там есть Верхнегерманский рейх с фюрером-кайзером, проживающим в Мюнхене, и мелкие княжества окрест него, часть из которых уже перешла в ислам и даже в буддизм с конфуцианством. Далее на восток лежит Польская Речь Посполита, вся из себя суперкатолическая. С ней граничит Украинская Радяньская Охлократия. К югу от Дуная и Днестра начинается могущественный султанат-халифат Великая Туркия, у которого в вассалах — Кавказ-Чечения и Крымское ханство. Если бы Туркия, раскинувшаяся от Вены до Баку и Багдада, не была занята борьбой с Иранским имаматом, то давно бы прожевала всю Европу. Так вот, к северу от Украинской Олухократии находятся обширное Московско-Петербургское Мэрство и его воинственный сосед — Черноземная Советская Деспотия, на Урале располагается Коми-Пермия, которая бьется не на жизнь, а на смерть с казанскими и уфимскими ханами.

За Уральским хребтом на берегах Теменского моря — славное Теменское Царство, которое подает большие надежды, но три десятилетия подряд подвергается непрерывным нашествиям центральноазийских орд и морских пиратов из китайского Красного Шэня. Вершиной Темении был разгром Кузнецкого Ханства. Хан Амангельды какими-то ухищрениями добился индустриального скачка, с помощью которого превратил свои владения в мощную тоталитарную диктатуру. Однако крупный теменский военачальник князь Березовский, организовав хитроумную оборону, сокрушил нашествие железных машин дотоле победоносного врага. Тот же полководец отколошматил орды, приходящие из казахских степей, и не раз трепал китайских пиратов. Степняки были одним из потоков бурной исламской реки, залившей три четверти мира, и настоящий окорот им дали только теменские войска во главе с Эзернетом Березовским. А ведь в набегах ордынцам способствовали панцирные сипахи, присланные султаном Джафаром Великолепным из непобедимой Туркии и моджахеды, направленные могучим имамом Рухоллой.

Однако наши СМИ сообщали, что теменский самодержец Макарий Зеленая Нога не доверяет князю Эзернету и собрался с ним покончить.

Я, судя по предварительным расчетам, оказался на южной окраине Теменского царства, в Ишимском воеводстве.

Саша предупредил меня, чтобы я придумал подходящую историю на случай встречи с землянами. Он посоветовал помалкивать насчет того, что я с неба свалился — иначе прямая дорога на плаху. По его сведениям черные стражи государя и служители второевангельской церкви ведут охоту на ведьм, колдунов, одержимых, бесноватых, бомжей, ложных посланцев неба и прочих дьяволопоклонников.

Так что пришлось поломать репу, придумывая историю и легенду, старательно подбирая слова и выражения. Теменцы ведь говорят на нашем языке с примесью блатного арго, происходящего из лагерной среды ХХ века, и старорусской лексики. Я в энциклопедии читал, что архаизмы и арготизмы были нарочно внесены в теменскую речь космиканскими лингвистами, производившими гипнотическое обучение тамошних феодалов. Это был какой-то не шибко продуманный эксперимент, впоследствии осужденный начальством.

Саша без опоздания известил меня о том, что я вот-вот столкнусь с конным разъездом теменцев. И все равно это оказалось сюрпризом. Лес был уже не таким темным и густым, от мха не столь тянуло сыростью, улавливался даже запах каких-то ягод, когда из куста ракиты на меня вдруг выехал всадник. Наверное, я еще в противоположную сторону пялился, так что и тепловое излучение не приметил вовремя.

Первые секунды я даже не мог поверить, что встретился с варваром-ратником, что это не виртуальный мультик. Всадник был в помятом шлеме с рогами да еще хвостом, в исцарапанном доспехе с какими-то дебильными шипами на локтях и запястьях. Сам низенький, квадратненький — я сразу понял, что росту в нем не больше метра шестидесяти — но в руках лежало то ли копье, то ли меч: на древко было насажено слегка изогнутое длинное лезвие. Вдобавок у варвара имелось ружье, похожее на кусок канализационной трубы, и маленький арбалетик, приделанный прямо к наручи. Глазки-бусинки, глубоко утопленные в лицо, выражали какой-то рефлекторный ум. Единорогов я, конечно, видал и даже трогал в зоопарке, но этот зверь был приземистый, запаршивевший, сопливый, вонючий, с зубками страшновато крупными. Резцами-лопатами он потянулся к моей ноге, отчего сразу стало зудежно в коленке. Вдобавок с длинного седла спрыгнул здоровенный пес, собака Баскервиллей, сущий Цербер, с широкими лапами и огромными челюстями, как у динозавра. Шею и грудь этого чудовища прикрывала кольчуга, а низкий лоб и макушку защищал шлем, похожий на миску. Пес не залаял, а только утробно прорычал, но этого было достаточно, чтобы вызвать обильный и холодный пот. Всадник тоже рыкнул:

— Замри, парень, а то убью.

Конечно, произнес он эту фразу более нечленораздельным языком, со странными интонациями и огласовками (“А ну-ка сдох, пацан, не то укоцаю, бля”), но в общем я его понял.

— Ты человек или зверь лесной?— продолжил мой собеседник.

— Это я-то зверь?!— пришлось возмутиться мне.

— Потом разберемся. Беги рядом и не вздумай рвать когти,— распорядился варвар.

— Я с говорящей птицей.

— И птицу бери.

И пришлось бежать. Конечно, я пустил в ход трансквазер, чтобы организовать отрыв от зловонного варвара. Поработал с хрональными линиями. Вроде бы даже изменил реальность. Но канал хроноволнового преобразования снова меня к всаднику привел — что-то на Земле трансквазер сразу не так стал работать, не очень-то ему поддавались местные хрональные потоки.

— Ты, пацан, не балуй, бесполезняк,— сказал при новой встрече квадратный воин.

— Я… я заблудился.

— Держись меня, и все будет хорошо. А потеряешься снова

— плохо тебе станет.— намекнул варвар. И к его мнению пришлось прислушаться.

Всадник на время как будто забыл обо мне. То есть, маршрута для меня он не выбирал, так что приходилось перепрыгивать через рытвины, перелезать через поваленные стволы и продираться сквозь заросли кизила. В любом случае я больше не попробовал вильнуть в сторону и дать деру. И, наверное, правильно. Морда пса теперь находилась на постоянной дистанции в тридцать сантиметров от моих икр.

Неожиданно я оказался на полянке, где было несколько десятков конных бойцов при оружии, да еще со вьючной скотиной. Через полминуты они оказались со всех сторон от меня. Единороги, лошади и барады (помесь лошади с бараном) в столь большом количестве могли бы шокировать любого даже самого мужественного космика своим ржаньем, блеяньем, снованием и запахом. Вот такой натюрморд.

— Что ты за человек?— обратился ко мне всадник предводительского вида — судя по золотой насечке на панцире.

— Из плена бежал.

— Теменский?

— Точно так.— сказал я, хотя понимал, что предводитель недоумевает моему акценту.— Из Большой Орды убег, меня туда в десять лет украли, совсем уж русский забыл.

— Ладно баешь, да не верю. Непохоже, что из ты из Орды бегунок. Пленным ордынцы кое-какие жилы подрезают, если используют их для работы в поле или на бахче. А ты не хромой, и на полевого работника не смахиваешь, белый чересчур, даже синеватый, да еще и хлипкий.— разоблачил меня предводитель.

Придется модифицировать версию, учитывая, что под марсианским солнышком я не слишком загорел.

— Меня на чистой работе держали.

— Один хрен — вранье. Кому при доме предстоит трудиться, тому тюрки яйца отнимают. А ты вроде целый, хотя можно и проверить.

— Уймитесь сомнения,— проверещал Сашка, садясь на плечо. Вовремя появился.

— Я народ потешал. Вот птица у меня говорящая.

— Ну, допустим, поверил.— сообщил после некоторого раздумия предводитель.— Поверил, но еще проверим. С нами отправишься, дерьмодей. Правильным покажешься, возьму тебя в боевые холопы, неправильным — скормлю псам и глазом не моргну.

— А как же мне домой попасть, начальник?

Предводитель не желал думать на эту тему.

— Нет у тебя дома, так что ты не рыпайся. Был ты како сопля, повисшая на носу, совсем бесхозный, а я тебя подобрал. Коли будет от тебя толк, послужишь c честью в государевом войске, окажешься бестолковым — попадешь в пахотные холопы, тогда землицу тебе ковырять до скончания дней своих.

— Стойте, разве нет у вас людей, которые бы вольно бродили по стране, имея случайные заработки?

— Есть еще такие — скоморохи, целители, волхователи, попрошайки, шлюхи,— но все делается, дабы вычистить эту бесполезную погань. В государстве нашем имеют право существовать под крепкою рукой государя ближние его слуги-советники, царские стражи, именуемые “черными”, ревнители второевангельской веры, каковые заодно учителя и лекари, ратники-дворяне, городовые воины-стрельцы, чиновные люди, то бишь думные и приказные дьяки, работники-подмастерья и посадские мастера, купцы мелкие и большие, крестьяне, к земле прикрепленные, и пограничные казаки, ну еще рабьи мужики-холопы всех видов: пахотные, боевые, рудничные и так далее. Всем определено место, подчинение, имение и питание, никто не лишний в государственном теле. Ну а того, кто неразумно пытается быть вшой-кровососом или блохой-попрыгуньей — к ногтю.