47 ронинов - Джоан Виндж

Боец в черном, видимо, тоже понимал это – каким-то чудом ему удалось блокировать удар. Однако боккэн Ясуно с невероятной скоростью изменил направление, будто отскочив от оружия противника, и взмыл вверх, к вытянутой правой руке, чтобы обрушиться на сочленение в доспехах, локоть или сравнительно тонкие кости предплечья.

Гигант снова успел парировать, и два деревянных меча со всего размаху столкнулись в воздухе.

Громкий треск разнесся, казалось, по всему замку – оба боккэна разлетелись пополам. Зрители на помостах и вокруг арены разразились одинаковыми криками изумления, не в силах поверить в произошедшее.

Бойцы неподвижно стояли несколько мгновений друг против друга, не выпуская из рук обломков, потом медленно повернулись к помосту, где сидел сёгун.

Ничья?! Оиси почти молился про себя о ней; внутри все сжалось от невероятной надежды, так что у него захватило дух. Ничья в таких условиях стала бы сейчас наилучшим исходом для них, исходом, о котором можно было только мечтать. Пока Ясуно просто невообразимо везло. Пусть же сёгун положит конец поединку!

Однако князь Кира, до сих пор не отстававший от госпожи Мики, вдруг склонился к правителю и зашептал что-то ему на ухо. Тот помедлил немного, будто обдумывая, затем кивнул и подал жест глашатаю, который выкрикнул приказ.

Словно дожидавшиеся его слуги внесли на арену два настоящих боевых меча. Один – обычную катану – вручили Ясуно. Второй, полученный бойцом Киры, был выкован из того же странного иссиня-черного металла, что и его доспехи, и длиной мог бы сравняться с нагинатой, однако, как у обычного меча, его слегка изогнутое лезвие шло от самой рукояти.

Одати?! Оиси недоверчиво потряс головой. Этими огромными клинками всадники поражали пеших противников. Мало кто из обычных людей смог бы даже вытащить его из ножен без посторонней помощи, а тем более сражаться им в поединке. Тут нужен настоящий гигант…

Значит, гигант с одати против обычного человека, вооруженного лишь катаной. Поединок становился не просто смертельным – это было убийство.

Рука Оиси сжалась на рукояти собственного меча; гневный ропот пробежал по рядам сидевших рядом самураев. На помосте, где размещалась знать, князь Асано ледяными глазами смотрел на Киру, видимо тоже поняв, что тот задумывал это с самого начала.

Великан атаковал, не сделав даже пробного удара. Меч сверкнул дугой, грозя рассечь противника пополам. Ясуно успел, упав на колени, опрокинуться навзничь, и лезвие прошло прямо над ним. В мгновение ока он снова оказался на ногах. Катана, продолжая его движение, ударила по плоской стороне одати с силой, от которой слишком длинный клинок неминуемо должен был сломаться. Но этого не произошло – катана только выбила сноп искр. В следующее мгновение Ясуно, перекатившись, едва избежал страшного рубящего удара – столкновение придало мечу противника дополнительную скорость.

Тут же Ясуно прыгнул на ушедший в землю клинок и, взбежав по нему – Оиси не поверил своим глазам, – оттолкнулся и взмыл в воздух. Катана с силой ударила наискось по шлему великана, а тот как будто не заметил удара, только отмахнулся рукой, словно пытаясь сбросить надоедливое насекомое. Железный кулак настиг Ясуно, но самурай, перевернувшись в воздухе, приземлился на ноги. Пошатнулся и сделал два неверных шага назад, однако успел отбить следующий, боковой удар одати. Бойца Киры повело вслед за мечом, и Ясуно, воспользовавшись моментом, нырнул вперед и в перекате полоснул по лодыжке великана.

Катану, однако, встретила кольчужная защита поножей. Великан, мгновенно развернувшись, в ярости попытался ударить ногой назад, но Ясуно, увернувшись от меча, навалился всем телом на другую ногу, стараясь повалить противника на землю. С тем же успехом можно было пытаться повалить дерево.

Ясуно бросился вперед и вновь заставил соперника повернуться, выиграв передышку в долю секунды… но по-прежнему не мог найти ни малейшего уязвимого место для атаки.

Если прежде зрители были просто возбуждены, то теперь они буквально в онемении смотрели на фантастический танец двух тел под музыку звенящих мечей, высекающих при каждом ударе дождь искр, – танец смерти, который, казалось, происходил в каком-то другом мире, словно на арене разыгрывалась ставшая явью легенда.

Остальные самураи Ако были в таком же восхищении, как и раскрывшие рты придворные на помостах, но при этом еще и следили за каждым молниеносным ударом и контратакой глазами опытных бойцов.

На мгновение Оиси отвлекся, заметив движение там, где его не должно было быть. Самураи, державшиеся до этого за тобари, столпились у выхода к тренировочной площадке. Некоторые, захваченные зрелищем, вылезли почти на саму арену. Среди них стоял и Тикара: он смотрел на происходящее с гордостью и благоговейным трепетом на лице, с верой – нет, с чем-то большим, чем вера в победу…

Басё, наклонившись вдруг с соседнего места к Оиси, проговорил вполголоса:

– Ясуно не настолько хорош…

Хадзама и Исогай рассмеялись, приняв слова здоровяка за шутку – Ясуно был его лучшим другом. Но Оиси, взглянув Басё в глаза, понял, что тот не шутит. И не ошибается. Когда это Ясуно научился летать?! Оиси нахмурился. Он прежде не видел бойца, равного этому, – разве что гиганта в черных доспехах. Все происходящее просто невозможно. Даже если Ясуно куда лучше, чем все они думали, где и как он обучился тем приемам, что использует сейчас? Чем дольше продолжался поединок, тем меньше Оиси узнавал стиль бойца. Мастер меча в замке никогда не учил их ничему подобному, Оиси не представлял даже, как называются эти движения.

И все же некоторые из них он где-то видел – совсем недавно… У Тикары, вот где! После неожиданного завершения поединка с Дзиннаем Оиси решил немного понаблюдать за одиночными тренировками сына.

Невольно скосив на того взгляд, Оиси вновь увидел его горящие глаза и выражение гордости на лице – и в тот же момент уверился не только в своей правоте, но и в том, что вместо Ясуно сражается другой. И каро догадывался – кто. Внезапно охваченный отчаянием, он потянулся к мечу.

Боец Киры вновь с размаху нанес жестокий удар, но Ясуно – нет, не Ясуно, а занявший его место! – отразил его так же умело, как и раньше. Однако на сей раз он покачнулся, словно выбитый из равновесия. Утомление? Да и сколько может выдержать человек против такого противника! Так вот каково это – сражаться за собственную жизнь…

Едва гигант, воспользовавшись предоставленным шансом, сделал выпад, как поединщик от Ако, пригнувшись, ловко извернулся – и неожиданно рубанул по открывшемуся боку противника.

Ударив о черный металл, катана из закаленной стали вдруг, словно стеклянная, разлетелась на куски. Единый потрясенный возглас вырвался из уст зрителей.

Боец от Ако на долю секунды застыл на месте, расширенными глазами глядя на оставшийся у него в руках обломок. Но великану в черном хватило этого, чтобы мощным движением закованного в броню локтя нанести удар прямо в лицо.

Тот, кого скрывали доспехи Ясуно, отлетел на несколько шагов и упал прямо перед помостом сёгуна. По рядам вновь прокатился шум; некоторые зрители с криком повскакивали на ноги.

И тут мир перевернулся перед глазами Оиси.

Шлем и маска с глубокой вмятиной лежали на земле поодаль от поверженного – и всем открылось его истинное лицо. Лицо полукровки.

Оиси выругался в полный голос, но его слова потонули в общем шуме и гвалте. Теперь уже все зрители поднялись с мест; князь Асано стоял рядом с сёгуном, пепельно-бледный; госпожа Мика выглядела так, будто удар пришелся по ней самой.

На лице Киры было написано то же изумление, что и у всех прочих… но он смотрел так, словно увидел настоящее чудо.

Глава 6

Гигантскими шагами воин Киры прошествовал к тому месту, где в грязи лежал Кай – оглушенный, недвижимый. Как палач, самурай занес над поверженным противником синевато-черный одати.

– Стой! – раздался властный голос сёгуна.

Воин замер и медленно, неохотно убрал оружие, а на арену спустился сам Токугава.

Кто-то из сидящих рядом с Оиси мужчин прошептал:

– Говорят, наш сёгун благоволит к собакам. Возможно, к этой он тоже проявит милосердие.

Несколько человек фыркнули, сдерживая смех.

Оиси отвел глаза от места, где решалась участь полукровки, и прошипел:

– Молчать! – Голос его был страшен.

Как могут они смеяться?! Их господин только что был публично опозорен. Опозорен в такой судьбоносный момент. И кто в этом виноват? Ублюдочный изгой, который обязан князю Асано всем, даже жизнью…

Почему вместо Ясуно сражаться вышел полукровка? Полнейшая загадка… И, похоже, единственный человек, знающий ответ, – это его, Оиси, сын.