Хроники Нарнии - Клайв Льюис

Кроме кольчуг, надели калорменские шлемы, круглые, облегающие голову и с острыми навершиями. Потом Тириан достал из шкафа длинные полосы белой материи и намотал их поверх шлемов в виде тюрбанов, так что из середины торчала только самая маковка стального навершия. Они с Юстейсом вооружились кривыми калорменскими мечами-ятаганами и маленькими круглыми щитами-тарчами. Для Джил подходящего клинка не нашлось, но Тириан отыскал для нее длинный прямой охотничий нож, который вполне мог заменить меч.

— Умеешь ли ты стрелять из лука, дева? — спросил Тириан.

— Да нет, какое там, — Джил махнула рукой и покраснела. — Вот Бяка, он — да!

— Не верьте ей, — сказал Юстейс. — Мы, как вернулись из Нарнии, занялись стрельбой по мишеням, и теперь она бьет не хуже меня. Хотя оба мы не очень-то…

Тириан вручил девочке лук и колчан со стрелами. После этого решили заняться очагом (в башне было как в пещере, мрачно и знобко), успели согреться, собирая дрова (солнце уже стояло в зените), а когда пламя загудело в трубе, и вовсе повеселели. Обед, правда, оказался скуден — ничего, кроме фунта черствых сухарей, не нашлось; их растолкли и засыпали в кипящую воду. И другого питья, кроме воды, тоже не было.

— Жаль, не прихватили мы из дома пачку чая, — сказала Джил.

— Или банку какао, — добавил Юстейс.

— Припасти по бочонку доброго вина в каждой из трех башен — вот что надо бы сделать, — сказал Тириан.

Глава 6

Ночная вылазка

Часа через четыре Тириан наконец улегся на одну из скамей для краткого сна. Гости давно уже посапывали: он заставил их лечь пораньше, потому что ночь предстояла беспокойная, а в их возрасте трудно жить не выспавшись. Он же сам и утомил их за день. Сперва дал урок стрельбы из лука Джил и обнаружил: девочка и вправду неплохо владеет луком. Она подстрелила кролика, не говорящего, конечно (в западной Нарнии в изобилии водились обыкновенные кролики), освежевала его, выпотрошила, а тушку подвесила. Так обнаружилось, что детям привычна и эта черная, неприятная работа, которой они обучились в походе по Великогорью во времена королевича Рилиана. Затем Тириан преподал Юстейсу урок битвы на мечах со щитом. Юстейс, уже не раз бывавший в Нарнии, прилично владел прямым нарнианским клинком, но понятия не имел о кривом калорменском ятагане. Пришлось потрудиться, потому что многие приемы боя оказались совершенно новыми, а переучиваться всегда труднее, чем учиться. Однако, по мнению Тириана, у парня от природы зоркий глаз и быстрые ноги. Удивила же короля сила и выносливость, выказанная этими детьми, — за несколько часов после прибытия они зримо окрепли и повзрослели. (Таково влияние нарнианского воздуха на пришельцев из нашего мира.)

Затем втроем составили план дальнейших действий: первым делом необходимо было вернуться на Хлевхольм и попытаться вызволить единорога. Если это удастся, надо идти на восток, навстречу отряду, который кентавр Рунвит должен собрать в Кэйр-Паравеле.

Тириан, как всякий бывалый воин и охотник, умел просыпаться точно в назначенное время. Приказав себе проснуться в девять часов вечера, он выкинул из головы все заботы и тут же заснул. Через мгновение (так ему показалось) пробудился, но сразу понял, что точно в срок. Встал, надел шлем с тюрбаном (а спал он прямо в кольчуге), затем растормошил гостей. По правде говоря, разбуженные не выказали по этому случаю ни радости, ни благодарности, а только зевали.

— Пора, — сказал Тириан. — В путь на север. Ночь сегодня на удачу звездная, и обратная дорога будет короче — утром мы дали крюка, а сейчас пойдем напрямую. Если нас остановят, ваше дело — молчать, а я постараюсь изобразить из себя самого ужасного, самого жестокого и спесивого калорменского военачальника. Если я обнажу меч, значит, ты, Юстейс, делай то же, а ты, Джил, держись позади, а лук — наготове. Но если я крикну: «Домой!», оба бегите без оглядки сюда, к башне. После сигнала к отступлению не вздумайте продолжать бой — из-за подобной ложно понятой доблести не раз рушились лучшие планы. А теперь, друзья, во имя Эслана — вперед!

И они вышли в холодную ночь. Огромные северные звезды сверкали над лесом. Звезду, указующую на север, в Нарнии именовали Рожном, и была она ярче нашей Полярной.

Некоторое время шли прямо на Рожон, потом путь им преградила такая чащоба, что пришлось двинуться в обход, а пока обходили, потеряли направление — за густыми кронами никак не могли отыскать путеводную звезду. Дорогу нашла, кстати сказать, именно Джил — теперь она уже не путала стороны света, в своем мире стала отличным следопытом, а нарнианское ночное небо изучила назубок во время похода по диким северным землям, поэтому ей ничего не стоило определиться по другим звездам, когда Рожна не стало видно. Тириан, убедившись, что из них троих она — лучший вожатый, пустил ее первой и немало удивлялся, как легко, почти бесшумно она движется.

— Клянусь гривой, — шепнул он Юстейсу, — эта девица — дивная лесная дева. Да будь она родом из дриад, поступь ее не стала бы легче.

— Просто она еще маленькая, — шепнул в ответ Юстейс.

Но тут, оглянувшись, вмешалась Джил:

— Тсс, тише вы…

В лесу было тихо. Даже слишком тихо. Нарнианская ночь никогда не бывала совершенно безмолвной — то встречный еж весело поздоровается: «Доброй ночи», то филин заухает, то донесется издалека флейта — значит, где-то танцуют фавны, то послышится приглушенный стук да бряк из-под земли — там трудятся гномы. Но этой ночью все молчало: тьма и страх владели Нарнией.

Но вот уже и крутой склон, вот и безлесная вершина холма, там должен быть хлев. Джил подвигалась вперед все осторожнее и подавала другим знаки следовать ее примеру. Вдруг девочка замерла на месте, и даже Тириан едва успел заметить, как она скользнула в траву и бесшумно исчезла. Вскоре так же бесшумно она появилась и тихо-тихо шепнула на ухо королю:

— Ляг и шмотри вон туда.

Девочка произнесла «шмотри» не потому, что шепелявила от природы, а потому что знала: свистящее «с» — самый слышимый звук при шепоте. Тириан тут же пал в траву, впрочем, не так бесшумно, как Джил, — все-таки был он и старше, и грузнее. Вершина Хлевхольма чернела на фоне усеянного звездами неба. Постепенно стали различимы две тени: одна из них — хлев, другая, в нескольких шагах, — сторож-калорменец. Сторож был никудышный: не ходил взад-вперед, даже не стоял, как положено на часах, а сидел, оперев копье о плечо, а голову свесив на грудь.

— Молодец! — похвалил Тириан девочку; теперь он знал, что делать.

Встали и двинулись дальше; Тириан — впереди. Тихо-тихо, не дыша, прокрались до последней купы деревьев, шагах в сорока от хлева.