Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каретному, которых хорошо знала Белаковски. Подобные концерты в Кельне Высоцкий проводил в каждый свой приезд туда.
В этот приезд ему предложили организовать его выступление в Торонто. Высоцкий от предложения не отказался.
Родство душ с Шемякиным влекло Высоцкого в Париж. От этого общения пыталась оградить мужа Марина. Потеря бдительности — и друзья загуляли...
Вспоминает М.Шемякин: «Ушли мы в страшный запой. Сначала были у Жана Татляна, известного певца, который владел тогда рестораном «Две гитары». Увидев, в каком мы состоянии, он испугался и попросил нас уйти. Перешли в «Распутин», там Володя запел: «А где твой черный пистолет? — На Большом Каретном!» Моей пьяной башке вдруг вспомнилось: пистолет у меня в кармане, я ведь охраняю Высоцкого. «Вовочка, вот, здесь он!» — кричу. И начинаю палить в потолок. Хозяйка вызвала полицию. Я сообразил — пора уходить. На улице увидел, что к ресторану подъехала полицейская машина. Мы успели вовремя сбежать и догуливали в «Царевиче»...»
Марина всячески пыталась противодействовать подобным приключениям, да и сам Владимир стал задумываться об избавлении от пагубной болезни. У него появилось чувство страха, предчувствие смерти...
М.Шемякин: «В моей жизни был довольно продолжительный период пристрастия к алкоголю. Я несколько раз пытался порвать с алкоголизмом, прибегая к медицине, к лекарям. Чего только не делали со мной врачи! Девять раз меня подшивали! Но все было бесполезно. Тогда мы решили за компанию подшиться все вместе: я, Володя и Марина. Дело в том, что Марина, переживая за Володю, потихоньку и сама начала спиваться. Но все это, к сожалению, не помогало».
Однажды Высоцкий наткнулся на рекламу необычного метода лечения: «Миша, я знаю, что может исцелить нас! Есть такое путешествие через всю Америку... Оно не очень дорогое. Мы сядем на лошадей и пересечем всю Южную Америку! У нас будут разбиты задницы, будут болеть позвоночники, мы будем ночевать в пампасах и прериях. Но мы вернемся абсолютно здоровыми — и уже никогда не вспомним о «зеленом змии»...»
Марина нашла метод и место лечения поближе, чем пампасы и прерии Южной Америки... Вспоминает М.Шемякин: «...Однажды поздним вечером в дверь моей парижской квартиры позвонили. Открываю, на пороге — Володя и Марина. Я очень удивился. Не визиту — это дело обычное, а наряду Володи. Вместо обычной джинсовой пары — черный отутюженный костюм с галстуком. Марина тоже вся в черном.
Я молчу вопросительно. Володя говорит: "Птичка, собирайся и быстрее!" «Птичкой» он меня называл всегда, несмотря на то что я и повыше его ростом был, да и черты лица такие же грубоватые. Он вообще со мной становился нежен и сентиментален. Я начал спрашивать: куда, зачем...
— Собирайся!
И через некоторое время мы мчались в машине на окраину Парижа. Остановились у загородного особняка. Марина куда-то отошла, и тут Володя шепнул: "Сейчас будем от выпивки лечиться!"»
— У кого?
— У учителя Далай-ламы. Мистика!
Володя мне подмигивает, как всегда лукаво и весело, но вид довольно растерянный. Входим в ярко освещенную залу. В углу под разноцветным шелковым балдахином восседает старичок. Кругом стража в капюшонах. Старичок сам маленький, глазки веселые, плутоватые. Перед ним на коленях стоит группа французов, все — в черном. И впереди Марина со склоненной головой.
Наконец подходит наша очередь. Нам как-то неудобно занятого человека отвлекать такими пустяками. Тут загробные дела, душа, а мы... Наконец Володя просит: "Ты, Мариночка, скажи, что у нас проблема... Ну, так скажем, водочная... Ну, алкоголь... Объясни ему".
А старец вдруг на глазах меняется. Он заулыбался и жестами к себе подзывает. Просит еще раз повторить вопрос, хотя, казалось бы, зачем — Марина все понятно перевела... Потом, не переставая улыбаться, рассказывает нам старинную притчу, где говорится, что все грехи от алкоголя. Подмигивает, указывает на маленький серебряный бокальчик и что-то говорит. Марина нехотя переводит: "А все-таки иногда выпить рюмочку водки — это так приятно для души!"
Лама рвет на полоски желтый шелковый платок и повязывает на шею Володе и мне.
— Идите. Я буду за вас молиться.
Прошло несколько месяцев. Володя был занят на съемках фильма в Одессе. Часто звонил мне в Париж и первым делом спрашивал: "Ну как, действует? Не пьешь?"
— Ну что ты! — отвечал я, стараясь придать деловую и бодрую нотку голосу после очередного запоя. — А ты как?
— Мишуня, старик — умница! У меня все отлично! Завязано!
Однажды звонят в дверь. Открываю: Володя, только что из Орли, в смешной французской шапочке с пуговкой, довольно-таки нетрезвый. Обнял меня, заплакал: "Птичка, забыл нас старик... Забыл..."»
После Парижа — Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Голливуд...
Помимо отдыха были и деловые встречи. Высоцкий уже давно мечтал о турне по городам США. Нужен был человек, который бы взял на себя организацию гастролей. Продюсер Шемякина Эдуард Нахамкин порекомедовал ему Виктора Шульмана, который, эмигрировав в США в 1976 году, стал известным импресарио. Предварительные переговоры состоялись в принадлежавшем Шульману отеле «Green Mountain Hotel» в Катскильских горах, где Высоцкий провел несколько дней. Договорились уточнить детали при следующей встрече.
В Голливуде продюсер студии MGM Майк Медовой приглашает Владимира и Марину на вечер, устроенный в их честь. Сначала посещение студии с высокоорганизованными павильонами, присутствие на съемках фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк» с участием Роберта де Ниро и Лайзы Минелли. Затем...
Участник этого бомонда Б.Серуш вспоминал: «Всегда на такие приемы приглашают особого гостя — по-английски: «специальный гость». И вот таким специальным гостем был тогда Володя. Обычно присутствующие не очень обращают внимание на этого особого гостя — потому что почти каждый из приглашенных мог бы быть таким гостем. И вот, когда Володя запел — запел своим магнетическим голосом, все замолчали и слушали его, хотя и не понимали, о чем он там поет. Такого никогда не было! Обычно слушают плохо или вообще не слушают, а Высоцкого слушали. Слушали не особого гостя, а его особый голос».
Рок Хадсон, Пол Ньюмен, Грегори Пек, Лайза Минелли, Роберт де Ниро, Милош Форман почти час завороженно слушали абсолютно непонятные им слова. Аплодисменты в конце выступления были аплодисментами профессионалов искусства, избалованных всемирной славой.
