Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он не говорил вам, кто был рядом с ним, когда он звонил?
— Нет, не говорил.
— Телефонный звонок произошел где-нибудь в восемь пятнадцать или раньше?
— Нет, не раньше. Я как раз посмотрел на часы, прикидывая, позвонит ли Фолкнер еще раз вечером.
— Но и не позднее восьми пятнадцати?
— Не позднее. В восемь пятнадцать я включил радио, чтобы послушать интересующую меня передачу.
— А вы уверены, что с вами говорил именно Гаррингтон Фолкнер?
— Абсолютно.
— Значит, на встречу с вами Фолкнер не явился?
— Нет, не пришел.
— Вас это обеспокоило?
— Знаете ли, мистер Мейсон, — Диксон короткими толстыми пальцами провел по седым волосам, — я не вижу причины, чтобы не ответить вам искренне. Да, я был разочарован.
— Но после этого вы больше не звонили Фолкнеру?
— Нет, не звонил. Я выдерживал нашу позицию. Тем более что сделка, которую я ранее предложил Фолкнеру, была очень выгодной для нас.
— Вы можете вспомнить точно, что говорил Фолкнер по телефону?
— Да. Что у него была назначена очень важная встреча на тот вечер. Он предпочел бы сначала провести ее, а затем встретиться со мной.
— Не могли бы вы назвать сумму вашей сделки с Фолкнером?
— Предпочитаю так далеко не заходить, — ответил Диксон.
— А назвать цену, которую предложил для продажи Фолкнер?
— Мистер Мейсон, я уверен, что это никакого отношения к вашему делу не имеет.
— Большая разница в цене была между вашим и его предложением?
— О, очень значительная.
— Когда Фолкнер был у вас?
— Где-то часа в три дня. Да, это был… последний раз… Он был всего несколько минут.
— Вы тогда сделали ваше предложение Фолкнеру?
— Да.
— А он вам свое?
— Да.
— Бывшая жена Фолкнера присутствовала при вашем разговоре?
— При этом разговоре нет.
— А вообще он встречался с ней в течение дня?
— Кажется, случайно. Часов в одиннадцать он пришел ко мне и в дверях столкнулся со своей женой, то есть я имею в виду его бывшую жену.
— Они разговаривали?
— Похоже, что да.
— А о чем?
— Ну, мистер Мейсон, это же был разговор между Женевьевой и ее бывшим мужем.
— Я мог бы поговорить с Женевьевой об этом?
— Для человека, плохо разбирающегося в делах Фолкнера, с вашего разрешения, мистер Мейсон, вы хотите объять необъятное.
— Я хочу видеть Женевьеву Фолкнер, — твердо сказал Мейсон.
— Вы случайно не представляете никого, кто бы обвинялся в убийстве Фолкнера?
— Насколько я знаю, пока еще никого не обвиняют в этом.
— Однако вы не исключаете возможность, что кто-то может быть обвинен в убийстве?
— Естественно.
— И этот кто-то может стать или уже является вашим клиентом? — спросил Диксон.
— У меня, возможно, мог бы возникнуть соблазн представлять интересы человека, обвиняемого в убийстве Фолкнера, — улыбнулся Мейсон.
— Я бы не хотел оказаться на его месте, — отрезал Диксон.
Молчание Мейсона было многозначительным.
— Одно дело обсуждать с адвокатом дело о недвижимости Фолкнера, и совсем другое — с тем же адвокатом, который собирается защищать человека, обвиняемого в убийстве самого Фолкнера.
— А если этот человек невиновен? — предположил Мейсон.
— А это пусть решает суд присяжных, — самоуверенно заявил Диксон.
— Ну, ладно, пусть решает суд присяжных, — усмехнулся Мейсон. — Я все же хотел бы повидаться с Женевьевой Фолкнер.
— Боюсь, что это невозможно.
— Разве она не заинтересована в недвижимой собственности Фолкнера?
Неожиданно Диксон потупил взор.
— Я бы сказал, что не заинтересована. Конечно, подождем вскрытия завещания. В любом случае, у нее не было мотивов для убийства.
— Я не об этом спрашивал, — насмешливо сказал Мейсон.
— А мой ответ — какой был, — скривился Диксон.
Раздался легкий стук в дверь, и секунду спустя, не ожидая ответа, вошла женщина, всем своим видом показывая, что она здесь не в первый раз.
— Мне нечего сегодня диктовать вам, мисс Смит, — с гримасой недовольства произнес Диксон.