Выродок - Светлана Ст.

О том, где хранятся финансы организации, знали только двое: казначей Чарльз Леруа и его помощник Лоуренс Эттертон. Леруа покончил с собой в Туннелях, а Эттертон, выйдя из подземелий за несколько часов до окончательного разгрома Затейника, решил отсидеться в Лютном переулке у своего старого знакомого — скупщика краденого. Лоуренс планировал провести там несколько недель, пока все немного не успокоится, а затем намеревался отправиться искать мисс Кармайкл. Но в середине декабря он был найден мертвым в комнате, которую снимал. Перед смертью Эттертона пытали… Мы ищем убийц, но пока безуспешно.

Вернувшись в Англию в середине января, Мэрион отчаянно нуждалась в деньгах и надежных союзниках. Преступный мир был только рад, что Затейник погиб и можно наложить руку на те сферы криминального бизнеса, которые он крышевал прежде, так что здесь просить о помощи было бесполезно.

Грейбек и другие оборотни, желавшие продолжать борьбу с министерством, нуждались в союзниках, но вполне определенного рода. Грейбек предложил мисс Кармайкл и ее людям выбор – стать оборотнями или никогда больше не беспокоить его просьбами о помощи. Мэрион окружали только самые отчаянные противники нынешней власти – и все они согласились подвергнуться укусу.

— Но это невозможно! – Драко не верил ушам. – Высокородные волшебники не могут по собственной воле согласиться стать чудовищами!

— На войне как на войне, Малфой. Люди Затейника ненавидят нынешнее министерство сильнее, чем оборотней, и готовы на все ради победы. А в бою средний оборотень превосходит среднего волшебника… Теперь, кстати, понятно, почему установленные здесь датчики магии реагировали так слабо: волшебство оборотней совсем не такое, как у обычных людей, и для его обнаружения нужны особые приборы.

— Погодите‑ка! А как вы все так быстро узнали?!

— О Лоуренсе Эттертоне мы узнали, когда начали расследовать его убийство. А сегодня мы почти сразу после прибытия сюда арестовали оборотней, осматривавших лабораторию и библиотеку. Это совсем молодые парни, они пропали без вести недавно – во время войны с Волдемортом, и в их исчезновении обвинили Пожирателей Смерти. Мы решили допросить задержанных сразу, так как подозревали, что в доме есть потайные комнаты, а потом Шон, Лайонел и Сова сообщили, что ты пропал. Мы поняли, что нужно действовать быстро…

— Они хоть живы? – юноше вдруг захотелось умереть.

— Шон, Лайонел и Сова? Да, конечно! А что им сделается!

— Я имею в виду оборотней, которых вы допрашивали! – Драко с трудом сдерживался, чтобы не ударить Джоша.

— Разумеется! – Трентон хмыкнул. – На оборотнях все заживает намного быстрее, чем на людях…

— А если бы на месте оборотней был я – вы бы так же меня допрашивали?

— Если бы ты знал, что случилось с моими пропавшими коллегами, — безусловно. А как бы ты допрашивал меня, если бы мне было известно, где находится пропавший… например, Северус Снейп?

— Будьте вы прокляты! – вполголоса сказал юноша и выбежал из кабинета.

Не обращая внимания на сновавших по коридорам мракоборцев, Драко вышел из дома и зашагал к воротам. На душе было тошно; юноша прекрасно понимал, что Трентон выбивал из оборотней показания не потому, что беспокоился за него, а потому, что подозревал в сотрудничестве с Затейником.

Драко стиснул руки в кулаки, вспомнив недавний разговор на дежурстве в Леруа–холле: ублюдок Уизли ошибался или намеренно лгал – и еще неизвестно, что хуже! В министерстве ничего не изменилось — здесь по–прежнему выбивают показания из задержанных, если это нужно мракоборцам!.. От проклятых подлых министерских игр хотелось выть в голос.

— Вы! Это вы! – пронзительный крик оглушил юношу. Оглянувшись, он увидел мисс Леруа – одетая в мерзкие джинсы, свитер и куртку, она бежала к нему, утирая слезы и крича: – Я знала, что вы меня не бросите! Я знала…

— Элен, как ты себя ведешь! – резко воскликнула миссис Леруа, которая вместе с фальшивыми сотрудницами журнала для садоводов стояла у решетки, отделяющей поместье от внешнего мира. – Немедленно прекрати истерику!

— Я знала, я верила… — подбежав к Драко, девушка заплакала.

Он почувствовал себя неловко и сказал резче, чем намеревался:

— Это моя работа, мисс! В ней нет ничего особенного!

— Вы избавили нас с мамой от такого страха, такого страха, — повторяла мисс Леруа сквозь слезы. – Я, наверное, за всю жизнь не смогу вас отблагодарить…

— Это моя работа, мисс, и она не стоит благодарности, — истерика мерзкой предательницы уже порядком утомила юношу, и он не смог сдержать неприязнь, — разве только… Объясните, мне, пожалуйста, одну вещь.

— Все, что в моих силах, мистер Малфой, — Элен сразу сосредоточилась.

— Если вы так не любите мантии, почему же дома носите именно их?

— По двум причинам, — мисс Леруа шмыгнула носом и утерла глаза кулаком. — Во–первых, во Франции мантии не носит никто – в повседневной жизни все чародеи ходят в магловской одежде, а студентки Шармбатона – в форменных платьях. Так что по мантиям я просто соскучилась… А, во–вторых, нужно поддержать мадам Малкин. Она школьная подруга моей мамы и очень помогла нам, когда мы уехали на континент. А сейчас Эстер находится на грани разорения: волшебники почти не покупают мантии, а до августа, когда вырастет спрос на школьную форму, еще долго. Не поверите: сейчас большинство клиентов в ателье – это эльфы, разбогатевшие во время войны в Туннелях! Эльфы заказывают себе мантии из самых дорогих тканей, без конца меняют требования, все время чем‑то недовольны и обращаются с хозяйкой ателье и с портнихами как с грязью! Если бы я сама не видела это своими глазами – ни за что бы не поверила! Даже Беллатрикс Лестрейндж в лучшие свои годы вела себя скромнее!

— И вы по–прежнему считаете, что эльфы заслуживают свободы?! – Драко внимательно взглянул на Элен. Когда девушка решительно кивнула, он раскрыл рот, собираясь сказать все, что думает о ее лицемерии, но понял, что спорить бесполезно, бросил: — Эх, вы! – и быстро зашагал к воротам.

Однако рассказ отступницы произвел на юношу сильное впечатление. С финансами сейчас все было в порядке, и в следующие же выходные он посетил мадам Малкин, заказал три праздничные мантии и, не обращая внимания на заполонивших ателье нахальных домовиков, держался с портнихой словно с равной себе.

Драко не сомневался, что забудет подлую и истеричную предательницу сразу же после того, как перестанет думать о загадке Леруа–холла, но воспоминания об этой ничтожной особе не желали исчезать из памяти, всплывая в самые неподходящие моменты. Когда это происходило дома, было еще полбеды: ванные комнаты лондонского дома Малфоев отличались невероятным комфортом. Но порой неправильные мысли приходили в служебном кабинете или на очередной свадьбе, доставляя массу проблем.