Джокер Сталина - Борис Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для обеспечения визита Кирова подтянули сразу две дивизии НКВД, блокировавшие дороги и наводнившие патрулями города и посёлки советской Белоруссии.
Здесь-то Александр и увидел собственными глазами, как происходит нормальная война этого времени.
Грозно гудели выстрелами артиллерийские дивизионы, ревели моторами бомбардировщики, перепахивая передний край и вплетая свой голос в треск выстрелов, на поле выкатывались танки.
Но, несмотря на внешнюю эффектность атаки, эффективности в ней было совсем немного. Бойцы, двигавшиеся за танками, были быстро отсечены ружейно-пулемётным огнём, а сами танки были вынуждены отступить, напоровшись на небольшие, но вполне эффективные 37-мм противотанковые пушки.
Показуху подготовили специально к приезду Кирова, но, даже захватив малозначимую высоту, части тридцать восьмой дивизии были вынуждены откатиться.
Весь этот ужас Александр наблюдал с дивизионного КП, следя в стереотрубу за перемещением подразделений и удивительной артиллерийской дуэлью между батареей РГК, вооруженной 203-мм гаубицами Б-4, и дивизионом польских полковых пушек. Огромные снаряды быстро перепахали позицию польских артиллеристов, но потом, когда огонь был перенесён на окопы, их эффективность резко упала. Стоило снаряду попасть хотя бы в двух десятков метров от укрепления, и тем доставалось лишь взрывной волной и кучей выброшенного наружу грунта.
– Ясненько, понятненько… – Александр сделал несколько пометок в блокноте и перевёл взгляд наверх – туда, где бодались советские и польские пилоты. Там всё было куда пристойнее, и очень скоро изрытое воронками поле украсилось горящими остовами двух Р-11 с красно-белыми кубиками на плоскостях – опознавательным символом ВВС Польши.
Другим светлым пятном на этом фоне являлись сооружения Минского укрепрайона, законченные Карбышевым как раз к началу войны. Бетонные доты и целая сеть укреплённых траншей вокруг прикрывали Минск с запада, так что отчасти позиционный тупик был запрограммирован изначально. Командиры предпочитали отсидеться за линией мощных оборонительных сооружений, чем ходить в безнадёжные атаки.
Поскольку больше ничего интересного не предполагалось, Александр вернулся в Минск.
«Ещё бы пару лет…» – с тоской подумал Александр, задумчиво шагая Ленинской улицей по направлению к Александровскому скверу. Он прекрасно знал тот Минск – двадцать первого века, но сейчас с трудом ориентировался в переплетении улиц, застроенных малоэтажными и частными домами.
Несмотря на близкую линию фронта, Минск жил по-довоенному. Люди ехали, шли и просто гуляли по улицам, ездили трамваи, а на тумбах красовались свежие афиши театров, кино и других мероприятий.
На месте огромной Октябрьской площади стояли четырёхэтажные дома, а вот сквер с театром практически не изменился, и, присев на одну из лавочек, Александр стал чиркать в блокноте, выстраивая схему. Справа то, что есть, а слева то, чего нужно добиться. И баланс его совершенно не радовал. Получалось, что нужно как-то впихнуть прогрессивные средства поражения в текущее вооружение, что на первый взгляд представлялось совершенно нереальным.
К сожалению, он не был ни артиллеристом, ни лётчиком, чтобы с ходу что-то придумать, и эта ситуация здорово его бесила. Раз за разом перед глазами вставали фигурки в серых шинелях, падающие на поле, перепаханное взрывами, надсадный грохот орудий и треск пулемётов, обрывающих жизни советских людей.
«Так. Спокойно», – Александр глубоко вздохнул, и рука словно сама начала рисовать «Сталинскую кувалду», которую так ещё никто не называл. Двухсоттрёхмиллиметровая гаубица на гусеничном шасси. Малоподвижная, медлительная и не очень точная, но с огромным поражающим действием. Только вот действие это, скорее, рассчитано на мощные укрепления, и против пехоты совершенно не эффективно. Туда бы сыпануть тонну-полторы мелких бомб…
«Стоп!» – ухватив мысль за «хвост», он остановился и точными движениями нарисовал снаряд и множество мелких зарядов, расположенных плоскими дольками друг над другом.
«Вес такого снаряда, если я правильно помню, сто килограммов. Значит, полсотни двухкилограммовых зарядов войдёт точно. А кто у нас занимается снарядами? Гартц Анатолий Андреевич из Ленинградского филиала НИИ-24, и собственно само НИИ-24 под руководством Михаила Евдокимовича Максимова в Москве. И лучше вызвать Гартца из Ленинграда, чтобы они там между собой сразу договорились, что и кому делать. Заодно поинтересуемся, как успехи в создании объемно-детонирующих смесей и боеприпасов».
Остро отточенный карандаш нарисовал взъерошенную птичку возле первого пункта.
«Далее у нас авиабомбы. Тоже нет никакой необходимости дырявить планету на пять метров в глубину. И сделать кассетную бомбу ещё проще, чем снаряд». Ещё одна птичка, на этот раз ошалевшая, с выпученными глазами и севшая на хвост, нарисовалась возле пункта «Авиация».
«Ну и танки… Черт знает, что такое, а не танки! Броня словно бумага, двигатели слабенькие, ходовая вообще никуда не годная. Правильно гражданин Тухачевский сейчас червячков кормит на безымянном кладбище. Такие бронетанковые силы нам не нужны. Вопрос – что делать с тем, что есть, пока ничего другого нет?..»
Мысль об экранировке дополнительной броней Сашка отмел сразу, окончательно и бесповоротно. Опыт будущего уверенно вещал, что ничего, кроме резкого перегрева двигателей и повышенного износа трансмиссии и ходовой части, такой способ не даст. Разве что скорость еще упадет ниже нижнего. Хотя…
В памяти вдруг всплыли немецкие танки Второй мировой, обвешанные экранами на кронштейнах. Такой экран толщиной хотя бы в пять миллиметров здорово повышает снарядостойкость основной брони. Жаль только, что лобовуху таким способом не защитить. В танках у водителей и так обзор не ахти, а если еще дополнительно его сузить и ограничить – вообще как слепые щенки тыкаться станут…
На полях появилась еще одна птичка: в танкошлеме и почему-то в сапогах на птичьих лапах. Сашка оглядел ее, хмыкнул и вернулся к делам…
Он ещё раз пролистал справку с наличием вооружений на окружных складах. Взгляд сначала проскочил мимо, а потом вновь вернулся к пункту «Средства ПВО». Выходило не так чтобы много, но учитывая почти полное господство советской авиации в воздухе, вроде как и вообще бесполезное количество. Кроме того, на складах было полно спаренных и счетверённых установок «Максим».
На этот раз получилась птичка с расширенными от ужаса глазами и каской на голове. Закончив очередное художество, Александр закрыл блокнот и только сейчас обратил внимание на стоявших неподалёку девиц пионерско-комсомольского возраста, бросавших на него осторожные взгляды.
Заметив, что он закончил работать, одна из девушек, видимо, самая смелая, подошла ближе.
– Вы ведь товарищ Александр Сталин? – она порывисто опустила портфель, который прижимала к груди, и достала оттуда потёртую газету «Правда», где на первой странице красовался Александр в момент награждения орденом Ленина.
– Да, – Саша, уже немного подуставший за такой долгий день, спокойно посмотрел на девочку. – Присаживайтесь, – он спрятал блокнот в папку и качнул головой на место рядом с собой. – А подружки ваши так и будут стоять?
– Клав, Лен, идите сюда! – девушка взмахнула руками и, не дожидаясь их реакции, плюхнулась рядом. – А вы к нам в Минск приехали воевать? Как с абиссинскими рабовладельцами, да?
Внутренне усмехнувшись, он расширил в деланом ужасе глаза и спросил звенящим шепотом:
– А что, у вас тут рабовладельцы есть?
Клава и Лена прыснули, а подошедшая первой девушка отчаянно покраснела:
– Нет, ну что вы… Но вы же с поляками воевать приехали, да? – и, не дожидаясь ответа, сама продолжила логическую цепочку: – Мы сегодня по радио слышали, что товарищ Роммель начал наступление, имея конечной целью Варшаву. Это он сейчас на себя всех поляков отвлечет, а вы – как в Африке, с отдельным отрядом… с нашей стороны… и в Варшаву – р-р-раз! И всех белопольских министров арестуете, да?! А их штаб в плен заберете…
Самое забавное: девчонка почти попала в яблочко! Как раз перед отъездом из действующей армии Белов на полном серьезе просчитывал подобный сценарий. Правда, он рассчитывал не на марш-бросок, а на авиадесант наподобие албанского, только в куда больших масштабах. Вот только результат, к которому пришел Александр, не радовал: для гарантированного успеха требовалась единовременная высадка парашютного десанта размером никак не менее двух штатных батальонов. И непременно с усиленным легким вооружением. Желательно и с частью тяжелого. А потом еще десантирование посадочным способом усиленного полка как минимум. С тяжелым вооружением по штату и сверх штата. А возможностей осуществить что-то подобное ни у корпусного комиссара, ни у начальника Особого отдела ЦК ВКП(б), ни у самого Иосифа Виссарионовича – увы! – не было. Да что там! У всей РККА таких возможностей не наблюдалось. А соскрести со всех стран Красного Союза… Можно, конечно, но только пока все самолеты соберутся, пока экипажи слетаются, пока… В общем, пока суд да дело – война спокойненько закончится обычными методами. Не столь прогрессивными и не столь радикальными, но вполне себе эффективными.