i b90635967e15a791 - Unknown

нравились, но, когда она повзрослела, стало очевидно, что она не была похожа на остальных женщин в

ее роду. У нее не может быть щенков, так что она не может быть чьей-то парой. И меньше всего парой

Зейна с его хорошей родословной. Так что незадолго до того, как Эфраим умер, Боже, упокой его душу, было решено, что парой станут Зейн и Коралл.

- И Зейн с этим согласился? Звучит так, как будто он связан обязательствами из-за

неосмотрительности своего отца.

- Эфраим имел столько же прав выбрать пару по своему усмотрению, как и Зейн, - терпеливо

сказала Марл. – Единственная разница, что Зейн заботится о стабильности стаи больше, чем о себе

самом. И не делай такое печальное лицо. Каждому из нас приходится в жизни чем-то жертвовать. И это

его жертва. Так что теперь ты знаешь, почему я тебе об этом рассказываю, да?

- Вы любите посплетничать? – с надеждой спросила Джиннифер.

Марл рассмеялась, от чего ее глаза заискрились.

– Люблю, но мы обе знаем, что это не тот случай.

Джиннифер кивнула, главным образом сама себе.

– Вы не хотите, чтобы Зейн сделал ту же ошибку, что и его отец.

- Я не говорю, что Джилл была ошибкой, - тихо сказала Марл. – Я никогда не встречала более

яркой души. И я уверена, что ты бы сделала Зейна намного счастливее, чем это непослушное подобие

девушки по имени Коралл. Но когда ты что-то понимаешь, это значит, что ты ничего не понимаешь. По

крайней мере, когда это касается волков или политики стаи. Сейчас мирные времена, но без поддержки

Седна на этот маленький кусочек рая очень многие положат глаз.

Джиннифер подумала, не рассказать ли Марл, что у нее был жених, и что ее не интересовал Зейн.

Но она не была уверена, что сможет в этом убедить саму себя, не говоря уже об этой проницательной

женщине. Что у нее нет никаких чувств к альфе, даже если это только похоть.

- Даю вам слово, - сказала Джиннифер. – Я не буду вмешиваться в вещи, которые я не понимаю. И

как вы думаете, могу ли я пойти с вами и Энцо в Порт Трент? Мне нужно там кое-что сделать.

Глава 10

- Мы можем огородить вон тот участок и потом построить сарай...

- И где, блин, мы найдем для этого дрова, Дэкс? – спросила Тэллоу, в шестой раз перебивая

мужчину. Поворачиваясь по кругу, она взмахнула руками на открытое пространство тундры. – Погоди-

ка, сначала ты собираешься вырастить лес, затем срубить деревья, затем построить сарай и потом

приручить стадо овцебыков.

Дэкс посмотрел на Зейна с отчаянием и мольбой в больших глазах. Как и большинство волков, он

не представлял, как сладить с Тэллоу. В половине случаев Зейн сам не знал.

- Позволь мне закончить, Тэллоу, - сказал Зейн, похлопывая ее по макушке. Она скорчила гримасу, но притихла.

Казалось, он почти каждый день проводил между двумя или даже больше волками, являясь

посредником в том или ином обсуждении. Он бы не возражал так сильно, если бы у него оставалось

время на то, что ему нравилось делать. В частности, на охоту. Но слишком часто на утреннюю охоту

уходили без него, в то время как он оставался слушать предложения и склоки.

Солнце все еще было на востоке, но уже приближалось к зениту, когда Зейн встал на таящую

снежную дюну. Он смотрел на долину, заполненную темными камнями, где уже появился мох.

- На юге есть леса, - сказал Дэкс, глядя на Зейна. – Я знаю, что придется приложить усилия, но мы

можем привезти дрова, и в долгосрочной перспективе - это того стоит. У нас будет молоко и сыр.

Возможно, мы даже сможем использовать навоз в качестве удобрения для посевов. У меня есть

несколько идей, как их выращивать внутри сарая.

Зейн подождал, пока Дэкс закончит, а затем одобрительно на него взглянул.

– Это очень хорошая идея, но есть несколько моментов, которые ты не учел. И наименьшая

проблема из всех - я не верю, что овцебыки когда-нибудь будут спокойно себя вести, если мы рядом.

Они могут учуять, кем мы являемся, и поэтому их трудно будет приручить. Другой момент – если мы

начнем строить на этой территории, мы можем привлечь к себе нежелательное внимание.

Идея Дэкса одомашнить овцебыков предлагалась Зейну не один раз. Обычно оборотнями,

которые провели приличную часть жизни среди людей и стремились привнести человеческую

изобретательность в стаю. Он уже привык отклонять это предложение, хотя удовольствия от этого не

получал.

- Мы с таким же успехом можем начать строить дома, - сказала Тэллоу, не в состоянии удержать

язык за зубами. – И пока мы строимся, можно установить знак «Город Оборотней», который будет

светиться большими неоновыми мигающими буквами. А под ним будет написано…

Зейну нужно было сделать ей выговор, но ветер переменился, и слабый запах захватил его

внимание, его рот начал наполняться слюной. Он оставил пару спорщиков, и нос направил его ноги по

следу, оставленному запахом.

На противоположной стороне дюны, вдалеке он увидел три фигуры, направлявшиеся в сторону

залива. Еще раз понюхав воздух, он нахмурился и прежде, чем мог передумать, последовал за ними.

Даже в его волчьей форме бежать пришлось долго, но он сумел их догнать, когда они добрались

до причала. Боаз был в одной из лодок и, держась за живот, хохотал так, что из уголков глаз выступили

слезы. Кува стоял рядом с лодкой, с беспокойством глядя на Джиннифер, которая стояла с кислым

выражением на лице, сжав руки в кулаки.

- Я знал, что ты не сможешь этого сделать, - сказал Боаз. – Ты должна мне пятьдесят баксов.

- Я не говорила, что не собиралась этого делать, - парировала она. – Все, что я спросила, выдержит

ли лодка всех нас троих.

Прекращая смеяться, Боаз сказал:

- Ты дрожишь, как лист. Просто подожди здесь, и я сам сделаю снимки...

- Я дрожу, потому что на улице, наверное, минус 10 градусов.

Приблизившись к ним, Зейн снова обернулся в свою человеческую форму, но никто из них, даже

Кува, не заметил его сразу. Его разозлило, что он мог так близко подобраться к Джиннифер, а мужчина-

бета этого не заметил.

- Позволь мне тебе помочь, - сказал Кува, положив руки на бедра Джиннифер. Он попытался ее

поднять, но она вскрикнула и вывернулась из его захвата. Боаз разразился очередным приступом смеха.

- Пятьдесят баксов, - подразнил он. – И не Канадскими фантиками.

- Какого черта ты делаешь? – спросил Зейн, неслышно приближаясь к концу причала.

Кува, вздрогнув, поднял голову, а лицо Боаза побледнело. Джиннифер выглядела удивленной. И

хотя Зейн мог показаться сердитым, похоже, ее это не беспокоило. Как должно было.

- Мы работаем, - объяснила она, кивая в сторону лодки. – Кува предложил показать нам, как он

ловит рыбу.

Зейн скрестил руки на груди.

– Вы можете снимать это с берега.

Ее лицо напряглось.

– Я заберусь в чертову лодку. Почему все думают, что я не могу зайти на борт?

Зейну потребовалась секунда, чтобы осознать, что у них были разные доводы. Прищурив глаза, он

сказал:

- Нет, ты не забираешься в эту лодку. И ты никуда, кроме логова, не идешь.

Ее гнев сменился замешательством.

– Что? Почему?

Зейн привык, что ему повиновались, и ее вопросы заставили его призадуматься. Он знал, почему

не хотел ее видеть в этой лодке. Это было не безопасно, и, что более важно, он не хотел, чтобы она шла

куда-то с Кувой. Просто увидев, как другой мужчина положил на нее руки, Зейн заскрежетал зубами.

Резким голосом он ответил:

- Ты вынудила нас полдороги пройти по земле, потому что увидела кита. А сейчас готова

запрыгнуть в лодку, чтобы снимать рыбалку? Вернись в логово и позволь Куве делать его работу. Не

замедляя его.

Зейн повернулся и пошел прочь. Обиженный взгляд на ее лице заставил его сердиться на себя

сильнее, чем на Куву.

* * *

- Как ты думаешь, что это с ним? – спросил Боаз.

Он говорил тихим голосом и оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что альфы нет поблизости.

Путешествие до логова заняло почти полчаса, и ноги Джиннифер устали. Почти десять минут они

шли молча, но ее голова гудела от мыслей. Она видела, как он, до этого, жестко разговаривал с членами

своей стаи, но никогда с ней в таком тоне. И это явно было преднамеренно. Это настолько захватило ее

врасплох, что она даже не была сердита, просто расстроилась и размышляла, что же она сделала такого, что он так с ней разговаривал.

- Может, у него просто неудачный день, - предположила она.

На что Кува сказал:

- Он был сам не свой с тех пор как сбежала Индиго. Полагаю, для него было тяжело пропустить

период спаривания.

- ЧТО? – спросил Боаз.

Джиннифер немного знала о том, что Кува имел в виду. Период спаривания или период крайнего

возбуждения, как его называют в некоторой литературе. Это время, когда мужчина-оборотень заявляет