Князь Ядыгар (СИ) - Агишев Руслан

– Приготовиться!

Десять здоровенных мушкетов, висевших по пять шесть килограмм, встали на вертикальные палки-упоры и уставились в сторону всадников.

– Ждать!

Примерно полусотня всадников в богатых доспехах вырвалась вперед. Вот я уже ясно различал смуглые лица, искривленные в крике рты, хрипящие морды лошадей.

– Огонь!

Десять выстрелов тут же слились в один единый громовой хлопок. Поднявшееся над нами густое белое облако дыма ветром тут же снесло в сторону.

– Мушкет к ноге! – вновь кричал я, с напряжением всматриваясь вперед. – Курок взвести! Патрон куси!

Поле перед нами медленно затягивалось дымом от разгорающихся снопов сена. Плотная желтая и удушающая пелена дыма протянулась за сотню-полторы шагов от нас. Поднимающийся ветер рвал клубы дыма на части, открывая вид израненных бьющихся лошадей, неподвижно валявшихся тел.

– Б...ь, попали. Мы попали, – еле слышно зашептал я, не веря своим глазам. – Почти за сотню шагов...

Однако, из желтой пелены уже показались новые десятки всадников с вытащенными вперед пиками. Кое-кто на скаку натягивал луки, готовясь пустить стрелу.

– Сыпь на полку! Сыпь в ствол! Пулю в ствол! – мотнув головой, опять я начал кричать. – Бегом, волчьи дети! Бегом! Пыж в ствол! Забить шомпол! Шомпол в сапог!

И вот снова десять стволов легли на подставки, а приклады оказались крепко зажаты руками.

– Приготовиться!

Я молил Бога или Богов, чтобы они дали нам возможность выстрелить еще пару раз. Лишь тогда у нас мог появиться шанс отбиться от них...

– Ждать. Ждать.

Эти уже проскочили пол сотню шагов! В лежавшие перед нами лошадиные туши воткнулось пару стрел. Все! Ждать уже больше было нельзя!

– Огонь! Огонь! – не выдержав заорал я несколько раз. – Огонь!

Бах! Бах! Ба-а-ах! Боже, что это был за залп! По всадникам словно ударили десятком кувалд! У лошадей вырвало целые куски плоти, оставляя хрипящих и фонтанирующих кровью животных биться о землю. Разогнавшиеся тридцатиграммовые свинцовые шарики выкидывали из седел всадников с оторванными руками, ногами. Уцелевшие всадники, ошалело что-то вопят, стали разворачивать коней.

– Не спать! Мушкет к ноге! Курок взвести! – я взобрался на одну из конских туш, откуда было лучше видно поле боя. – Быстрее! Они еще живы! Патрон куси! Сыпь на полку! Сыпь в ствол! Пулю в ствол!

К сожалению, разыгравшийся ветер окончательно унес прятавшую нас дымовую завесу, из-за которой показалась основная масса врагов. Их оставалось чуть менее сотни против наших неполных трех десятков.

– Куда встать, князь? – я едва расслышал, как со спины меня окликнули. – Не дело нам в стороне быть, – к моему удивлению говорил это царь, за спиной которого стояли его ближники. – Воеводствуй, князь, зело знатно у тебя это выходит.

Раздумывать и прикидывать, что и как, не было ни времени, ни желания. Я просто сделал самое просто, что мог. Всех, у кого были пики или алебарды, поставил с боков моих мушкетеров, чтобы прикрыть их, когда налетят всадники. Остальные же с мечами и саблями вступят в сражение следом.

– Пыж в ствол! Забить шомпол! Шомпол в сапог! Приготовиться!

До сшибки оставался один залп и дать его следовало так, чтобы ни один заряд не пропал. И я тянул столько, сколько мог.

– Давай княже, давай! – крикнул кто-то со спины, когда до накатывавшегося вала всадников оставалось чуть больше полста шагов.

– Огонь!

Последний залп оказался особенно убийственным. Здесь и в помине не было аккуратных, чистеньких ран. Не было кричащих от боли раненных. Были лишь валяющиеся тела и туши.

Однако, за этой срезанной волной шла еще одно волна всадников. Изрядно поредевшая, в пять или шесть десятков, она тем не менее грозила втоптать нас в снег.

– Штыки примкнуть! Штыки, вашу мать! – мне казалось, что я не кричу, а едва шепчу. – Штыки! Встать плотнее! – схватив у срезанного стрелой царского ратника копье, я встал рядом со своими. – Ждем! Ждем...

Конская волна, сопровождаемая оглушительным и нашим и чужим ревом, врезалась в наш строй. Удар! Пересекающиеся копья с хрустом ломались, с чавканьем насаживались на хрипящих воев. Смешалось ржание лошадей, хрипы и вопли людей. Перед глазами все мелькало.

– Коли! Коли! – сипел я севшим голосом. – Коли...

А от брошенного копья я все же увернуться не смог. Тяжелый наконечник с гулким звоном дал мне по шлему, и я отправился в нокаут.

Глава 7

Отступление 11

Новгородская летопись [отрывок]

«... И узнаша царь Иван Васильевич, что Евсташка, чернец воинский замыслил против него богомерзкое колдовство. Повелел Великий Государь скоро схватить чернеца и поспрашать о том. Осеня себя крестом животворящим, кат рек. Замышлял ли ты, Евсташка, колдовство против Великого Государя? Малевал ли ты парсуны с ликом Великого Государя? Отвечай, как есть, перед Господом Богом и Богородицей!

… Чернец же ответствовал, шта вступиша он в богомерзкую связь с врагом человеческим за блага великая. Обещаща яму дьивол жизнь вечную и многия пуды злата и серебра. За шта чернец обещаща парсуну малевать с ликом Великого Государя и волховати с нею».

Отступление 12.

Карамзин Н. М. История государства Российского. В 11 т. Т. 8. Москва, 1803. [отрывок].

«... В дошедшем до нас неполном отрывке говориться о том, некий Евстафий, служащий в царском войске походным священнослужителем, захотел нарисовать царский протерт якобы для наведению порчи. Летописец приводит слова самого Евстафия, видимо полученные после пыток, что изображение царя должно было получиться «как живым» и «очень похожим на Великого Государя». Указанное летописное свидетельство породило в среде российских медиевистов несколько оригинальных исторических теорий, у которых в последние годы появилось довольно много сторонников.

Основоположником первой теории о существовании в России Ивана IV русского аналога западноевропейской инквизиции стал граф Шувалов П. А., основатель первого русского университета. Он на основе изучения значительного числа русских летописей XIV-XVI вв. выстроил довольно стройную концепцию зарождения и развития русского ордена инквизиции, указывая на ее расцвет при Иване Васильевиче. По его мнению, пример с чернецом Евстафием, который, по всей видимости, рисовал иконы в реалистичной манере (которая не соответствовала общепринятому канону), доказывает, что церковь активно и жестко преследовала любые отступления от традиции ...

Другая теория – теория русского Возрождения, которая мне представляется существенно более обоснованной, была впервые представлена приват-доцентом Санкт-Петербургского императорского государственного университета Татищев В. Н. Согласно последнему указанное летописное свидетельство есть непреложное доказательство существования уже в период Московского государства светской живописи, расцвет которой, как известно, как раз и пришелся на середину правления Ивана XIV.

… Вопрос же с признанием чернеца в колдовстве и договоре с дьяволом, по нашему мнению, совершенно не представляет научного интереса в контексте рассматриваемого вопроса. Оговор самого себя в таком общественно опасном преступлении совершенно естественен, учитывая уровень и качество средневекового судопроизводства. С помощью дыбы и раскаленной жаровни, имеющиеся в распоряжении опытного палача, можно получить признание…».

_______________________________________________________________

Несколько дюжин больших стругов, чем-то напоминающих несуразные плоты с шалашами и хижинами на борту, неспешно шли по реке. Холодная октябрьская вода была совсем свободна ото льда, хотя в некоторые дни мороз и пытался сковать стоячую воду луж и небольших озерец.

Легкое течение тащило струги вдоль зияющих чернотой деревьев, с которых с недовольным карканьем то и дело тучами взлетало потревоженное воронье. В ответ с одного из стругов мальчишка в куцом армячише пустил стрелу, за что тут же получил мощную затрещину от одного из ратников.