Судьбы дорога - Леонид Васильев

Журавлёв уныло покачал головой.

– Вот те, на-а! Остался без информационных новостей, фильмов, спортивных программ. Придется этот ящик вести на ремонт.

– Где ремонтируют такие телевизоры? – любопытствует Фока.

– В Волгино ремонтируют, в Доме быта, придется завтра ехать в район, показать эту бандуру мастеру.

После обильных нудных дождей в лесу воцарилось затишье. По утрам в легком тумане чернеют силуэты огромных елей. С веток деревьев на пожухлую траву бисером осыпается холодная роса. Вот из-за зубчатой стены дальнего леса с нарастающей силой показались лучи солнца, они словно мощные юпитеры, осветили сцену леса. Осень – художница вновь расписала яркими красками Поволжье.

Машина Журавлева, разметая на асфальте упавшие листья, мчится к назначенной цели. Стоят вдоль дороги осыпанные «золотом» березы, огненно-красные клены, желтые вязы и липы. Осень – последний, предупреждающий шаг перед стужей и голодом зимы, заставляющий задуматься о спасении жизни, поэтому в сентябре-октябре улетают в теплые страны почти все виды пернатых. Великий Творец и Создатель мудро определил роли сезонным путешественникам, наделив их сильными крыльями и маршрутами навигаций, а кого-то оставил круглогодично жить и размножаться в родных местах.

«Пожалуй, роль аборигена выпала и на долю егеря» – так рассуждал о своей судьбе Семён.

Показались окраинные дома райцентра Волгино, а над ними, как златоглавый великан, возвышаясь, светились купола православного Храма.

Семён подрулил к зданию старинной постройки, вытащив из машины телевизор, завёрнутый в покрывало, подошёл к двери с табличкой: – Ремонт телевизоров. Войдя в помещение, увидел пожилого мужчину в очках и брезентовым передником на животе.

– Здравствуйте, подобную аппаратуру ремонтируете?

– Что с ним? – спросил мастер.

– А кто его знает – не разговаривает и не светится?

– Ясно дело, значит, сломался.

– Вот и я так думаю, – улыбнулся Семен.

Мастер открыл заднюю крышку телеящика и, осмотрев, заключил.

– Тебе парень повезло, нужные детали для твоего ящика есть, но срочного ремонта не получится, приходи через недельку, а пока топай на второй этаж оформляй у заведующей квитанцию.

Журавлёв по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж. Здесь, из смежных комнат доносился стрёкот швейных машин. Егерь открыл другую дверь и оказался в просторной светлой комнате, а за столом сидела молодая импозантного вида женщина невысокого роста с коротко стриженной прической русых волос. На глазах модные очки с цепочкой, глаза густо обведены черной краской.

Журавлев мысленно подумал: «Таким приманчивым макияжем пользуются женщины чувственные к мужской силе и нежности. Как будто бы и песня про таких: „Кто у нас не первый – тот у нас второй“…»

Женщина одета в блузку – безрукавку из-под которой выступала детской белизной грудь, так сильно привлекающая мужской взор. Увидев заведующую, в груди Семёна что-то ёкнуло соловьиное. Егерь как бы, даже, немножко растерялся и вместо приветствия ляпнул:

– Девушка, напомните, по какому каналу я видел вас в фильме?

Заведующая приятно белозубо улыбнулась, видимо стрела Сёмки-Амура достигла цели. Женщина спросила:

– Кроме комплиментов у вас есть еще вопросы?

– Да, конечно. я ящик привёз на ремонт.

– Мы ящики не ремонтируем, обратитесь к столяру.

– Ох, простите, телевизор привёз.

– Это другое дело, что с ним? – спросила приёмщица.

– Что-то он не поёт, не пляшет, не весёлый – какой-то.

– Это плохо, согласилась заведующая, будем ремонтировать. Назовите вашу фамилию и инициалы, оформим приёмную накладную.

– А как зовут заведующую этого заведения? – вежливо спросил Семён.

Женщина широко улыбнулась.

– Её зовут – Роза Васильевна Тюльпанова.

– Хорошо звучит, а меня зовут Семён Владимирович Журавлёв.

– Журавлёв, значит, – не отрываясь от записи, спросила Тюльпанова, – на юга летаете?

– К сожалению, по тёплым странам не страдаю, – не зову, не плачу, работа, знаете ли, крепко держит.

– Понимаю, без работы нельзя.

Получив квитанцию из рук Розы Васильевны, Журавлёв желал пообщаться ещё, но вошли посетители и Семён был вынужден покинуть заведение.

Дни недели тянулись долго. Образ Розы Тюльпановой у Семёна не выходил из головы. В ожидании встречи с ней ему казалось, что эта женщина из головы просочилась куда-то глубже.

Как-то ранним утром Абрам Денежкин постучался в дверь к Фоке Букину.

– Здравствуйте, мастер «Кулибин», нижайше кланяюсь с просьбой!

– Какой такой просьбой? – протирая ото сна глаза, спросил Фока.

– Вчера вечером замкнула проводка, чуть не случился пожар, всю ночь с молодой женой сидели без света.

– С молодой женой свет – только помеха, – усмехнулся Букин.

– Шутка понятна, но без электричества скучно, уж не откажите в любезности соблаговолить дойти до моей хаты и исправить замыкание?

– Ну, раз надо так надо, пойдем, посмотрим!

– Ты куда? – спросила мужа Дуня Лобкова.

Фока подошёл к ней и на ухо шепнул:

– К «металлисту» схожу, осмотрю провода.

Глянув на старые потрескавшиеся провода, Букин воскликнул:

– Мать – чесная, да как ты не сгорел, проводка – то ни к чёрту? Срочно меняй!

– Всё же, как обидно, но новой проводки у меня нет, это же надо ехать в район, в Волгино, – сокрушался Абрам.

– Ладно, – сочувствуя, пробормотал Фока, – метров сорок проводки нужного сечения у меня есть, выручу взаимообразно, но тут работы столько, что за день вряд ли управлюсь!

Букин сходил домой за электропроводкой и нужным инструментом, прихватив и другие необходимые в работе атрибуты.

Абрам, зная условие Букина, – перед работой стакан и после её завершения, налил Фоке утреннюю норму, мысленно его ругая: «стакановец» проклятый, только попробуй напортачить. А мастер, как бы уловив его мысли, заявил:

– За качество работы не беспокойся – фирма веников не вяжет.

Букин ободрал старые провода до выхода через стену на изоляторы. К потолку, где нужно, прикрепил распределительные коробки и стал по комнатам вести проводку, меняя старые выключатели и розетки.

Наблюдавший за работой мастера Абрам, хитро подмигнув, попросил:

– А нельзя ли проводку провести – минуя электросчетчика, очень много приходится платить?

– Всё можно – любая просьба за ваш счёт, – отозвался Букин, стоя на табуретке под потолком, – я у себя так сделал, что комар носа не просунет, потом пойдем ко мне и всё покажу, как бесплатно пользоваться электроэнергией, – похвалился «Кулибин».

– За эту услугу стакана хватит? – предположил Абрам.

– Смотря какой стакан, – уточнил Фока…

Семён Журавлёв наконец-таки дождался начала следующей недели. Он подъехал к Дому быта, поднимаясь на второй этаж, не услышал знакомого шума из швейного цеха. Заведующая сидела за столом с угрюмым лицом.

– Здравствуйте! – воскликнул Семён, – что-то у вас сегодня тихо, может выходной или нитки закончились?

Ответив на приветствие, заведующая тихо ответила:

– Я вас поджидаю, наше заведение закрыто по экономическим причинам.

Журавлёв, почесав затылок, спросил:

– А вы-то теперь, как?

– Буду, как все оформляться на биржу труда. Я живу с матерью, она пенсионерка, проживём.

– Муж прокормит, – пошутил Семён.

– Был муж, да сплыл!

– Вот те на-а – мужа нет, у красивой женщины разве такое бывает?

– А вы не смейтесь, Журавлёв, – одёрнула Тюльпанова.

– О, вы не забыли мою фамилию, приятно слышать, не обижайтесь, пожалуйста, я ничего плохого не имел в виду.

– Идёмте в мастерскую за телевизором, – Тюльпанова взяла со стола связку ключей и пошла по скрипучей лестнице вниз.

Журавлёв, получив аппаратуру, завернув телеящик в покрывало, понёс его в машину. Роза Васильевна, закрыв контору, в руках со швейной машинкой, направилась домой и, потому, как она согнулась от тяжести, было видно, что это занятие ей особой радости не доставляет.

Журавлёв подбежал к ней:

– Ну что вы мучаетесь, рядом машина, водитель ас, а вы пешком? Давайте я подвезу.

Роза Васильевна предложение не отвергла, и по её выражению лица Журавлёв понял, что эта услуга женщине пришлась по душе.

Поднявшись на свой этаж, Тюльпанова нажала кнопку сигнала, дверь отворилась и показалась пожилая женщина в очках и с книгой в руке.

– Мама, я привезла с ремонта твою швейную машинку, спасибо Семёну Владимировичу, подвез до дому.

Старушка, бойко окинув шофера взглядом, пригласила войти и сесть за стол почаёвничать.

Журавлёв из скромности попытался отказаться, но Роза взяла его за локоть и повела в прихожую, сказав:

– Мою маму зовут – Василиса Пантелеевна.

В кухне на газовой плите, выпуская горячий пар из носика, шумит чайник, вздрагивает холодильник, на столе в вазочках варенье, конфеты, печенье.

Семёну понравились чистота и уют в квартире. На полочке книги церковной тематики и писателей классиков, по всему видно, что Василиса Пантелеевна человек набожный, но читает и литературу художественную. На стене репродукция даров осени: изображена полная корзина белых грибов.