Пробужденный - Коллин Хоук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А в-третьих?
– А о третьем желании вряд ли бы осмелился попросить кто-нибудь, кроме нее. Исида заявила, что ее сын должен не только унаследовать трон Осириса, но и стать законным наследником самого Амона-Ра.
– И он его усыновил?
– Именно. Ради своей свободы Амон-Ра поклялся, что исполнит все желания Исиды – в том числе назовет Гора сыном.
– Бьюсь об заклад, Сет не очень обрадовался.
– И это мягко сказано. Он немедленно вызвал племянника на бой и положил начало долгой и кровопролитной борьбе.
– А Амон-Ра не пытался их остановить?
– Нет. Он счел, что битва с Сетом послужит отличной возможностью для Гора проявить свою силу и доказать, что он достоин милостей небесного бога. Амон-Ра придумал для соперников три задания, чтобы испытать их силу, мастерство и колдовской дар. Сперва они три месяца бились в облике гиппопотамов, но ни один не смог одержать над другим верх. Тогда им было велено высечь из камня по кораблю и пустить их по Нилу, но Гор схитрил и построил свой корабль из дерева, умело раскрасив его под камень. Когда ладья Сета затонула, Гор выиграл соревнование, но затем его трюк раскрылся, и Амон-Ра отнял у него победу.
Решающим испытанием должна была стать охота. Амон-Ра объявил, что признает царем того, кто сумеет найти и укротить золотого жеребца Небу, блуждающего в пустыне. Однако Сет прослышал про зоркие глаза Гора и испугался, что тот отыщет жеребца раньше него. Мучимый завистью и отчаянием, он прокрался в покои племянника, вырезал его глаза и зашвырнул далеко в дюны. Затем он отправился на поиски Небу, оставив ослепленного Гора истекать кровью.
Вместе с чудесными глазами Гор потерял и бессмертие. Целыми днями он скитался по пустыне в обществе одного лишь сокола, который стал ему верным товарищем. Птица приносила ему мясо, и Гор ел его сырым, потому что не мог развести огонь. Со временем он осознал, что сила и жажда власти сделали его высокомерным. Каждый день он обращал слепое лицо к солнцу и клялся своему новому отцу, Амону-Ра, что усвоил урок и станет таким царем, в котором нуждается его народ.
Шли недели. Наконец Амон-Ра решил, что Гор наказан достаточно. Приняв облик старухи, он сошел в пустыню и стал плакать, взывая о помощи. Гор послал сокола на звук и сам пошел следом. Клекот птицы служил ему путеводной нитью. Добравшись до старухи, он с участием спросил, чем может помочь, – как вдруг ощутил нестерпимый жар. Поняв, что перед ним Амон-Ра, Гор упал на колени в песок и стал молить о прощении. Он уже не желал трона, а хотел лишь вернуться к матери, чтобы в последний раз обнять ее перед смертью. Его искреннее раскаяние тронуло небесного бога, и тот объявил, что Гор не только узрит мать собственными глазами, но и обретет новую, небывалую силу.
Амон-Ра даровал ему новые глаза, причем левый сохранил свою лунную силу, а правый уподобился полдневному солнцу. Так Гор стал настоящим наследником своего названого отца. Уаджет, око Гора, изображали в качестве амулета по всему Египту. Считалось, что он отгоняет зло и защищает своего владельца от вреда. Это символ покровительства Амона-Ра и напоминание о том, что порой нам нужно лишиться всего, чтобы наконец узреть истину.
– Значит, ты поэтому можешь читать мысли людей?
– Да, хотя это не главный дар Амона-Ра. Еще я могу подпитываться силой от солнца, видеть в темноте и находить сокрытое.
– Так ты меня и нашел в Нью-Йорке?
– Да, и благодаря нашей связи. Думаю, я нашел бы тебя и без нее, но потратил больше времени. Твой город – величайший из всех, которые видели мои глаза.
Я фыркнула.
– Это ты еще в Китае не был. Думаю, там найдутся и побольше.
– Мне сложно это представить.
– Почти всем сложно – даже тем, кто родился в двадцать первом веке. И что, Сет нашел золотого жеребца?
– Да, но не сумел его укротить. Исцелив Гора, Амон-Ра наслал на Сета песчаную бурю, которая его поглотила. Он пропал из Египта и не объявлялся там снова до самого моего рождения. Жеребец Небу остался легендой. Многие погибли, пытаясь его выследить. Они думали, что, выполнив задание Амона-Ра, тоже станут его наследниками и смогут претендовать на египетский престол. Но никому это так и не удалось.
– Расскажешь мне еще про этого чудесного коня?
– Может быть, позже…
– А я думала, что солнечным богам отдых не нужен.
– Твои вопросы утомят и бога, – пробормотал Амон, смежив веки.
– Ну конечно, ты же у нас старичок. Сколько тебе тысячелетий? Шесть? Семь?
Амон недовольно приоткрыл один глаз.
– И все же я не настолько стар, чтобы не укротить одну прекрасную мучительницу, которая со скорпионьим упорством жалит меня вопросами и находит удовольствие в самых изысканных искушениях.
Я открыла было рот, чтобы спросить, какие искушения он имеет в виду, как вдруг Амон вздохнул и с детской непосредственностью пристроил голову у меня на плече. Я не сдержалась и зарылась носом в его шелковистые волосы. Макушка Амона пахла чем-то сладким, как у новорожденного, а еще – горячей смолой и миррой. Парень поерзал, устраиваясь поудобнее, натянул на нас обоих одеяло и почти мгновенно уснул.
По телу тут же начало растекаться ленивое солнечное тепло – как и всегда при физическом контакте с Амоном. В голове гудела сотня вопросов, но я обуздала любопытство, выключила верхний свет и осталась, похоже, единственной неспящей в темном самолете. Наконец я закрыла глаза, надеясь, что усталость рано или поздно возьмет свое, и вскоре действительно провалилась в тягучий жаркий бред, в котором ослепленный Гор бесконечно брел по знойной пустыне.
Внезапно над головой раздался крик сокола, я встрепенулась – и услышала, как капитан объявляет о нашем прибытии в Каир.
Глава 9. Ступай, как египтянин
Прежде чем сойти по трапу, Амон сердечно распрощался со всеми членами экипажа и одарил каждого лучезарной улыбкой. В результате он не только легко сориентировался в каирском аэропорту – что лично для меня стало бы непосильной задачей, – но и раздобыл нам доступ в зону отдыха для вип-персон.
Я умылась, прополоскала рот и по мере сил вернула волосам приличный вид. Стоило мне вернуться в зал ожидания, как Амон молча протянул мне бутылку воды. Я чувствовала себя совершенно опустошенной – и не только потому, что полночи смотрела кошмары про Гора. Такая усталость была мне не свойственна, и я догадывалась, что это побочный эффект связи с Амоном. Мое состояние не укрылось от его глаз.
– Ты утомлена, Юная Лилия.
Я отхлебнула минералки и кивнула.
– Иди сюда, – парень усадил меня в кресло у стеклянной стены, а сам встал рядом. На солнце мне и вправду полегчало, но веки все равно казались налитыми свинцом, а сухое горло саднило, будто я вместо воды набрала полный рот песка.
Амон приложил кончики пальцев к моей щеке, закрыл глаза и на несколько секунд замер.
– Что скажете, доктор? Каков диагноз? Я выживу? – с нервным смешком спросила я, в глубине души опасаясь услышать ответ.
Парень нахмурился и сжал мою ладонь.
– Тебе нужен отдых.
– Ну спасибо, Авиценна.
На лице Амона читалась озабоченность – хоть он и попытался ее скрыть.
– Тогда не будем медлить.
Я вздохнула и поднялась на ноги. Парень в ту же секунду обвил руками мою талию.
– Эй, погоди! – запротестовала я. – Аладдин, притормози ковер! Может, прибережем твою песочную магию на крайний случай?
Амон заколебался, оглядывая зал ожидания.
– Ты права. Наймем лучше золотую колесницу.
И он решительно направился к выходу из терминала. Я поспешила следом.
– В Египте они могут быть и не золотыми!
– Разумеется. Каир – столица половины света и должен во всем превосходить твой город на Манхэттене. Думаю, мы найдем здесь хороших лошадей.
– Гм… Боюсь, тебя ждет культурный шок. За тысячу лет Египет здорово изменился.
– Это мой народ. Я знаю его – и уверен, что город остался прежним.
– О’кей. Только потом не говори, что я не предупреждала.
Стоило нам миновать турникеты и шагнуть на яркий солнечный свет, как по лицу парня пробежала тень. Перед нами расстилался Каир – город двадцать первого века, который явно не походил на воспоминания Амона.
– Видишь? – хмыкнула я. – Ни одного верблюда.
Амон ничего не ответил – просто перевесил мой рюкзак к себе на плечо и направился к охраннику неподалеку от входа. Пара негромких слов, и тот принялся отдавать какие-то распоряжения по рации.
– Что такое? – насторожилась я, когда парень вернулся.
– Он вызовет нам колесницу побольше, – и Амон презрительно указал на шеренгу маленьких черно-белых такси. – Я туда не втиснусь. Мой саркофаг и то был просторнее.
Я рассмеялась и потянула Амона в сторону: из дверей как раз высыпала толпа туристов всех возрастов и национальностей. Парень склонил голову к плечу, напряженно прислушиваясь к их разговорам.