В полночный час - Кимберли Рэнделл

Или поцеловать ее, пока она швыряется всем, что попадается под руку.

— Подумай хорошо, Вероник, ведь я нужен тебе! — И Валентин повернулся к ней спиной. Его фигура блеснула и померкла, когда толстая тетрадь ударилась в противоположную стену.

«Я нужен тебе», — прошептал голос в голове девушки.

Разве Вероника сама не говорила об этом всего несколько минут назад — перед тем как появился этот призрак и она поняла, что может неплохо заработать на кровати с привидением?

Но это было совсем другое — всего лишь случайная фраза, несбыточные надежды, безумная фантазия.

— Мне никто не нужен, — бессильно сказала девушка, все еще сжимая в руке кроссовку, которую подняла с пола. — И меньше всего мне нужен назойливый призрак.

Вероника Пэрриш потратила последние восемь лет на себя, прокладывая свои собственный жизненный путь и работая на свое будущее. Если ей нужны были лучшие оценки, то она усерднее училась, если ей были нужны деньги. то она брала дополнительную работу. Если нужно было заменить масло в автомобиле, то девушка делала это сама.

Она сама выносила мусор и ремонтировала потекший водопроводный кран. С тех пор как Вероника сделала свой выбор и покинула отчий дом, она заботилась о себе сама.

Девушка не привыкла полагаться на других, просить о помощи или в ком-нибудь нуждаться.

«Пятьдесят шагов к полному сексуальному удовлетворению» — тема снова и снова крутилась в голове Вероники, круша ее оправдания и наполняя ужасом сознание.

«Я нужен тебе».

Слово «нужен» было страшным. Можно, конечно, воспользоваться помощью Валентина, но будет очень неприятно, если Вероника признается в этом — и даже в большем — прямо сейчас, когда голова раскалывается, сердце бешено колотится, а комната вращается…

Фу, она определенно слишком много выпила. В данный момент ей хотелось только одного; заползти в кровать, закрыть глаза и через десять минут уснуть.

Девушка бросила кроссовку и повернулась к комоду.

Достав ночную рубашку, она начала снимать футболку, но остановилась, как только чувства среагировали на легкую дрожь воздуха. Может быть, это просто воображение, или…

Девушка опустила футболку. Пусть она раздевалась прямо посередине комнаты в течение всей прошлой недели и Валентин, несомненно, видел ее — теперь все было совсем по-другому.

Тогда Вероника не знала о его существовании, но теперь…

Ее тело отреагировало немедленно. Странное, колючее чувство осведомленности заставило покрыться гусиной кожей, от ожидания засосало под ложечкой. Девушка теперь была твердо уверена, что, хотя она и не может увидеть Валентина, он все равно присутствует здесь и наблюдает за ней.

Картины того незабываемого сна снова стали высвечиваться в сознании Вероники. Черт возьми, он видел нечто большее, чем ее обнаженное тело! Валентин видел, как она возбуждается, загорается и взрывается языками пламени.

И это было вызвано его жаркими взглядами и искусными прикосновениями!..

Щеки девушки запылали, и она потащилась в ванную.

Как только закрылась дверь, Вероника готова была поклясться, что услышала вздох облегчения.

Или, может быть, разочарования.

Несмотря на все раздражение, на нее нахлынула волна сострадания. Сто пятьдесят лет холостяцкой жизни!

«Это настоящий ад для нас, — прозвучал в сознании девушки чуть хриплый голос Валентина. — Но ты можешь облегчить это расстройство и подарить мне мир. Я поделюсь с тобой своими знаниями, ты поможешь мне, и все наши проблемы будут решены».

Помочь ему? Но что может в наше время двадцатишестилетняя девственница сделать для призрака знаменитого любовника?

Вероника попыталась придумать что-нибудь, залезая в кровать — свою кровать — и натягивая простыню до самого подбородка, но выпитое шампанское быстро усыпило ее и она провалилась в глубокий сон. В этом сне не было ни мыслей, ни трудностей… только он.

Озорной, красивый мужчина улыбался и соблазнял девушку, его прикосновения были просто…

Гм… Может быть, нуждаться в ком-то вовсе и не так уж плохо…

В конце концов он ведь на самом деле не он, а только его призрак.

Веронике снова снился сон о нем. Это пьянящее знание наполняло душу Валентина странным чувством удовлетворения и радости.

Он просто стоял в углу комнаты, стараясь держаться подальше от тела девушки и от ее мыслей, хотя она и мечтала о нем по собственной воле.

Мысли Вероники отозвались напряжением в паху Валентина, а сама она… ах, что это была за картина!

Длинная ночная рубашка задралась до талии, открыв взору длинные ноги и обтянутые шелковыми трусиками бедра. Взгляд мужчины скользнул выше, к лакомым грудям, скрытым тонкой материей. Маленькая жемчужная пуговка на вороте рубашки расстегнулась, подарив Валентину на мгновение вид загорелой шейки Вероники, но всего лишь на мгновение. Губы девушки были слегка приоткрыты, веки с огненными ресницами сомкнуты.

Конечно, Валентин спал и с более привлекательными женщинами.

Глаза Вероники были посажены чуть дальше друг от друга, чем положено, губы слишком полные, а лицо слишком округлое. В ее красоте не было ничего классического, никаких признаков аристократического происхождения вроде высоких скул или прямого носа.

Ах, но эти коварные глаза были такими выразительными, вне зависимости от того, метали молнии в Валентина или скептически щурились. Губы девушки были полными и влажными, когда она пила шампанское, а лицо — гладким и румяным, когда она мечтала о Валентине, как сейчас.

Призрак подошел к кровати и сел на ее край. Он чувствовал тепло тела Вероники, ее аромат дразнил чувства.

Валентин ничем не мог помочь себе. Он протянул руку и кончиком пальца провел по гладкой щеке девушки. Вероника была такой мягкой, такой теплой, такой… невинной…

Валентин отдернул руку и довольствовался упоительным и сладким ароматом земляники и благоуханием девушки. Эти запахи сами по себе успокаивали мужчину, который так долго пребывал в полном одиночестве.

Слишком долго, без общения и без мира в душе.

Без правды, Прошло сто пятьдесят лет, а Валентин ничуть не приблизился к ответу на вопрос, который терзал его душу с того самого момента, как он испустил свой последний вздох. Пребывание в облике призрака явно не облегчало поиск этого ответа. Его дух привязан к кровати и обречен следовать за ней в любое жилище. Сначала он был изолирован в странном магазине, потом в музее, затем снова в магазине… Дух Валентина не мог оставить помещение, в котором находилась его кровать, поэтому он сам никогда не имел возможности отправиться на поиски ответа или обратиться к кому-нибудь: вдруг этот человек пожелал бы помочь ему.