Седьмой Круг. Свой Путь (СИ) - Великолепный Дмитрий

Но никто ему не ответил. Лампа погасла. Там осталась лишь тьма.

Когда ненадолго разум вернулся, Лео нашел себя около кузницы. Чья-то жесткая хватка сковала его, кто-то крепил заколдованные кандалы у него на запястьях. Бьерн стоял рядом весь красный, негодующе возражал, и, казалось, вот-вот разрыдается. Ещё никогда подмастерье не видел учителя таким.

Во рту пересохло. Леонард не мог выговорить ни единого слова и найти объяснений происходящему. Бессилие, разбившее вдребезги, властвовало над телом.

Еле держался на ногах и тщетно пытался вспомнить Лео о том, что стряслось. Повсюду сновали солдаты и маги, громко спорили, перекрикиваясь. Двое вояк схватили Бьерна, неистово протестующего, вот-вот готового вырваться и развязать с ними драку. Здесь был и он – престарелый маг, советник герцога. Единственный среди остальных старик довольно злорадствовал. С ядовитой улыбкой на устах, не сводил он с Лео коварных своих глаз.

Молодой маг помнил, как с трудом переставлял ноги, когда его волокли к расписанной колдовскими символами карете с зарешеченными окнами. А потом сознание оставило его снова.

Следующее из того, что он мог найти в памяти – как проснулся на сыром каменном полу, среди недружелюбных стен какого-то мрачного, пропитанного печалью и вечной скорбью подземелья. Кто-то стонал из-за стены, неподалеку копошились шаги.

В темноте маг нащупал груду старого тряпья, по всей видимости, оставленного здесь вместо лежака. Сил разобраться в происходящем так и не появилось.

Инстинктивно Лео нагромоздил грязные тряпки друг на друга и повалился сверху, свернувшись калачиком. И снова всецело отдался забвению, погрузившись в глубокий, беспокойный сон на несколько дней...

Родрик поднялся с пола обескураженный и пораженный. Он ждал на выходе, когда погас свет. Прикрикивал, изображая боязнь, спрашивал.

Как вдруг!..

Выскочил из темени Лео, словно обезумев, и с нечеловеческой силой толкнул своего надзирателя. Тот отлетел, перекатившись кубарем, и врезался в наковальню. Не проронив ни слова, Лео зашагал прочь из кузницы и скоро скрылся в дверном проёме. Родрик успел лишь заметить, что кровь больше не лилась с руки молодого подмастерья.

Надзиратель поднялся, сжимая зубы от боли, и заковылял в сторону выхода: от удара о наковальню сильно ушибло ногу.

На улице Родрик выдохнул, когда увидел Леонарда неподалеку. Шаткой, как у счастливого пропойцы, походкой молодой маг улепетывал куда-то к лесу. Надзиратель посмотрел в сторону чащи и однозначно кивнул кому-то незримому, кто надежно скрывался среди густых, ветвистых деревьев.

– Немедленно остановитесь или я буду вынужден вызвать солдат Трибунала! – артистично крикнул Родрик вслед Лео. Но тот даже ухом не повел.

Сдержано ругнувшись, надзиратель захромал следом.

Тьма заволокла взор Леонарда. Он передвигался благодаря лишь размытым инстинктам; шёл, не зная куда и зачем. Молодой маг не мог найти себя внутри своей же головы, разрывающейся от заполонивших её зловещих голосов. Тысячей хрипящих, утробных звуков, складываясь в неизвестные слова и фразы, они теснили мысли и будто бы правили теперь над всем его естеством.

Черная книга почуяла кровь и приказала схватить её, и Лео повиновался. А затем фолиант весь обратился дымом, истончаясь и проникая внутрь мага через порез на ладони…

Рана затянулась, когда поглотила тьму до последней капли.

И теперь, не отдавая отчет своим действиям, плелся Лео к излюбленной им поляне. Он помнил её, помнил тишину и уединение, и хотел теперь спрятаться там, как и раньше, подальше от бдительных глаз и подальше от тех, кому он мог навредить.

Кто-то кричал на него из вне, кто-то жалобно приказывал остановиться, но Лео совсем не понимал этих знакомых ему человеческих слов. От страха зубы стучали друг о друга, но маг продолжал сопротивляться. Он не желал подчиняться никому из тех, кто пытался царствовать сейчас в его голове.

Родрик готовился завершить свою гадкую миссию, горделиво наслаждаясь тем, как же быстро сумел он справиться с наивным, безвольным юнцом. Он уже ни раз наблюдал подобную реакцию на свой хитроумный гипноз, каким всё утро оплетал и смущал ум Леонарда, понуждая его вести себя беспорядочно, опрометчиво. Для этого он и прибыл. Так приказал ему Мортимер.

И вот, глядя, как стращаемый им субъект стал ломаться и таять на глазах, Родрик уже готов был порадоваться за успех своего предприятия. Он снова повернулся к лесу и сложил руками жест, означающий “всё в порядке”, а после продолжил терпеливо следить, шагая поодаль за свихнувшимся Лео.

Затягивая невидимые сети и заплетая магические путы вокруг молодого подмастерья, надзиратель насаждал свою волю, заставляя парнишку допустить ошибку, испугаться и, защищаясь от вымышленной опасности, обратиться к запретному колдовству.

К сожалению для Родрика, скоро так и произошло.

Он видел, как прибыли они на лесную поляну. Как мальчишка повалился на корни могучего кедра, хватаясь за голову и часто дыша. Его напарник – дознаватель Трибунала Родрик – был рядом. Наблюдал и творил злую свою ворожбу.

Тот, кто не выдавал себя, прячась среди лесной тени, хорошо успел уже изучить это место. Он начал свой шпионаж ровно через три дня после того, как Лео прибыл в Мордагрд. С утра и до вечера, укрываемый особенными чарами и заклятьями, жадно следил он за учеником кузнеца, изучив его распорядок, привычки, манеры, слабости.

Он был одним из лучших агентов Мордагрда, неподражаемым кудесником тайн, прядильщиком интриг, мастером маскировки, терпеливым и расчётливым охотником за секретами. Его глаза одинаково хорошо умели видеть в свете и в тьме, и без ошибок читали по губам. И умели они видеть иначе, глубже, пробираясь в самую глубину человеческой сути, прорицая, разглядывая душу. И теперь он посмел поддаться смятению: в мальчишке шпион заметил что-то неладное, нечто необъяснимое. Но на свою беду не успел предупредить об этом Родрика…

Агент этот не знавал ещё провала в своих происках, но сегодня дело сорвалось с крючка. Он давно уже должен был доложить старшим магам о случившемся, но от чего-то до сих пор так не сделал. Быть может, он попросту не сомневался в своём напарнике, зная, как искусен Родрик в чаротворном гипнозе, каким издевательски дурачил сейчас беспомощного мальчишку. Или, быть может, потому, что кто-то другой, не менее коварный и умелый, обвел его самого вокруг пальца…

Он замешкался, запутался, всё явственнее ощущая присутствие кого-то ещё неподалеку. Чьи-то чары просачивались в ум, застилая его маревом пелены. Беззвучные и легкие, словно шелковый саван, слепили они навязчивой дремотой. Шпион завертел головой, принюхался, навострил слух, выискивая другого. Мысли путались и сгущались, как рой взбесившихся пчёл. Словно бы стал он забывать, зачем пришел сюда. Почему?.. И лишь мимолетно отвлекся от цели первостепенной, убаюканный чужой ворожбой, когда вздрогнул лес от кошмара.

Сердце шпиона ушло в пятки, а дыхание сбилось, когда Родрика не стало.

Нет, напарник его не был убит или разорван в клочья, каким-то изощренным заклятием. Родрик просто исчез. Ещё мгновенье назад, невредимый, стоял он перед разъяренным, рычащим, словно дикий зверь мальчишкой, как в миг обратился чёрным дымом и развеялся по ветру. Будто его никогда и не было. И не осталось ни пыли, ни праха…

Вопиющий ужас объял шпиона, душа его треснула и разлетелась на сотню осколков, как хрупкий фарфор от падения. И, наплевав на устав, правила и приказы, он побежал прочь, очертя голову. Он больше не хотел возвращаться туда. Даже под страхом смерти.

До самого Мордгарда бежал он, не оборачивая головы, но так и не смог понять, что же случилось там, на проклятой поляне. Тогда же, всё ещё дрожа, он извлек из плаща оракул и стал скулить над ним о помощи.