Анастасия. Вся нежность века (сборник) - Ян Бирчак

Багаридзе кричит горничной по-французски:

– Ты из себя тут дурочку не строй! Не на тех напала. Говори, где господа, где они могут быть, ну!

Горничная всхлипывает и только мотает головой, закрывая лицо руками.

Багаридзе поворачивается к Васяне:

– Что стоишь, пялишься! В столах хорошо смотрел, в спальне в ящиках смотрел?

Васяня, не отрываясь от притолоки:

– В какой такой спальне? Я, что ли, знаю, какие у них спальни бывают?

Багаридзе вновь переходит к допросу горничной:

– Где у них спальня, где они документы держат, ну?

Горничная внезапно открывает лицо, и тогда становится видно, что лицо у нее разбито и все в крови, рубашка на груди тоже в кровавых пятнах.

– Я не знаю, где документы, правда, ничего не знаю, а спальни у них нет, нет у них спальни…

– Что ты мелешь? Как нет спальни?

– Не жил с ней хозяин, они сами по себе, как чужие… – воет горничная.

Для Багаридзе это полная неожиданность. Озадаченный, он садится на свободный стул, начинает переваривать новость.

Васяня, ничего не понимая из их разговора по-французски, продолжает играть пуховкой.

– Слышь, капитан, видать, не дурее нашего Егорычев этот. И дерется знатно. Простой купец, или за кого он там себя выдает, так драться не будет, – вспоминает Васяня их недавнюю стычку возле дамского салона. – А раз нет никаких документов, значит, все загодя рассчитал. И не вернутся они сюда, больно им склянки эти нужны. Чего нам здесь торчать? На вокзалах искать надо, а то и в портах.

Багаридзе снова поворачивается к плачущей горничной:

– В шкафах посмотри, все ли вещи на месте? Драгоценности барыни…

– Что смотреть? Хозяин чемоданы собрал и в машину снес, а мне ничего не сказал, ничего. За квартиру наперед заплачено.

Багаридзе ругается матом, с размаху бьет горничную и подходит к Васяне:

– Пойдем, здесь больше делать нечего.

Оба начинают быстро спускаться по лестнице. Через несколько ступенек капитан останавливается, обращается к Васяне обычным голосом, как будто что-то забыл наверху в квартире:

– Подожди минутку!

Васяня останавливается на площадке, поджидая, закуривает сигарету.

В квартире раздается одиночный выстрел. Васяня мрачнеет лицом, выплевывает недокуренную сигарету.

Сверху, четко печатая шаги, быстро спускается Багаридзе.

Ночное шоссе

По пустынному загородному шоссе мчится без огней черный ситроен. Ровно и мощно ревет мотор. Дождя уже нет. Где-то далеко от дороги изредка виднеются одинокие огоньки. На горизонте начинает сереть полоска неба. Становятся различимы подступающие поближе к шоссе силуэты голых осенних деревьев.

Анастасия спит на плече у Ильницкого. Короткие модно завитые волосы сбились, немного сползла легкая шубка. Правая рука, сонно вытянутая вдоль тела, придерживает на свободном конце сиденья маленькую шляпку. В машине тепло и спокойно. На лице у Анастасии застыла улыбка счастья. Она впервые рядом с любимым.

Князь в том же смокинге, в котором уехал из клуба. Он устал, у него затекла шея, но он весь напряжен и боится пошевелиться, чтобы нечаянно не потревожить Анастасию. Скулы каменно сжаты.

Осторожно, чтобы не разбудить княжну, он высвобождает плечо и оглядывается назад на дорогу. Дорога абсолютно пуста и свободна.

От сонного дыхания княжны мерно шевелится прядка ее волос на щеке у князя. Он закрывает глаза и старается губами поймать эту прядь.

Через некоторое время на дороге снова слышен гул мотора, и, разрезая яркими фарами рассветный сумрак, в мгновение ока пролетает автомобиль. За стеклом мы успеваем различить пригнувшийся к рулю силуэт Багаридзе. Он напряженно вглядывается в ночное шоссе впереди себя.

С высоты птичьего полета нам видно, что на некотором расстоянии за машиной капитана и Васяни следует еще один автомобиль с погашенными фарами. Это далеко не такая новая и не такая мощная модель, и ей явно не приходится тягаться в скорости с двумя предыдущими. Мотор надсадно ревет, будто на последнем издыхании. И все же автомобиль старается не отставать более чем на несколько сот метров от нашей парочки с Лубянки, точно повторяя за ними повороты и так же объезжая все затруднительные места на дороге.

Поначалу капитан, сосредоточившись исключительно на преследовании передней машины, не замечает за собой хвост на дороге. Потом просто не придает значения какому-то любителю ночной езды. Но когда понимает, что тот неотрывно следует за ним, начинает беспокоиться и старается уйти вперед. На какое-то время это ему удается, но вскоре он вновь замечает своего неотрывного преследователя.

Это нервирует капитана. Низко пригибаясь к рулю и перекатывая во рту сигарету, он решает сбавить скорость и приказывает Васяне открыть огонь.

Тот опускает боковое стекло и, перегнувшись в окно, стреляет в ночь позади себя.

Автомобиль-преследователь начинает петлять, уходя от выстрелов.

Багаридзе уверен в меткости Васяни и, ухмыляясь про себя, даже не поворачивает назад головы, не отрываясь от руля.

– Есть, кажись, – говорит Васяня и втягивает туловище назад, удовлетворенно откидываясь на сиденье.

Теперь капитан решает оглянуться.

Мы видим, как на пробитом лобовом стекле расплывается пятно крови и автомобиль, чихая, замедляет ход.

Теперь ничто не мешает наемникам Лубянки, и капитан вновь нажимает на газ.

Гавр Прощание

Утро в гаврском порту. На готовый к отплытию корабль по длинному трапу не спеша, без суеты поднимаются пассажиры. На открытых палубах, особенно на второй, уже довольно много народу. Погода установилась, дождя здесь нет, но пасмурно и ветрено, как бывает в середине октября. Кое-где на асфальте от вчерашнего ненастья остались лужи и темные сырые пятна.

Издали на территорию порта въезжает знакомый черный ситроен. Вид у него после долгой дороги несколько потрепанный. Автомобиль пробирается ближе к месту, где идет посадка, но останавливается довольно далеко, за грузовыми складами.

Немного погодя князь выходит из машины, разминается, оглядывается, закуривает. К машине приближается носильщик с грузовой тележкой, подходит к князю, они о чем-то недолго поговорили, князь кивает, сует ему в руку какую-то бумагу (возможно, багажные документы) и открывает дверцу автомобиля со стороны Анастасии.

Долго, очень долго смотрит на спящую Анастасию, как бы запоминая ее навсегда. Ему жаль ее будить. Но Анастасия зашевелилась, она просыпается. Князь тихонько трогает ее за плечо:

– Просыпайтесь, Анастасия Николаевна, пора на корабль.

Она окончательно пробуждается, приходит в себя, видит над собой его склоненное лицо, и внезапно к ней приходит осознание, что теперь так должно быть всегда. Несмотря на последствия утомительной ночи, ее лицо освещается радостью. Она выбирается из машины, не отпуская руки князя.

Носильщик принимается грузить на тележку то, что было в машине – пара чемоданов, саквояж – вот и весь багаж. Он отъезжает.

Анастасия с удовольствием оглядывается вокруг и снова поднимает глаза на князя – она готова идти на корабль, куда угодно, только бы не разлучаться с ним. Но князь, все еще держа ее за руку, смотрит поверх ее головы, туда, где с другой стороны складов на большой скорости подъезжает черный, забрызганный грязью автомобиль, резко тормозит, и из него выпрыгивают Багаридзе с Васяней.

Они начинают озираться по сторонам, стараясь сориентироваться в обстановке, а у князя уже каменеет лицо. Он пока не отпускает ее руки, но другая рука в брючном кармане уже нащупывает пистолет.

С неестественной деревянной улыбкой очень спокойно, слишком спокойно, он обращается к княжне:

– Поднимайтесь на корабль, Настасья Николаевна, я должен еще немного здесь задержаться. В вашей сумочке все, что нужно – документы, билеты и… остальное. Увидите сами. Идите же, идите скорей!

Он берет ее за плечи, бережно запахивает на ней меховую накидку и, легонько подталкивая, направляет в сторону корабля. Но Анастасия уворачивается, выскальзывает из его рук, поднимает к нему вопросительный взгляд. Они стоят так близко, что слышат дыхание друг друга. Руки князя все еще лежат у нее на плечах.

У Анастасии уже другое, трагическое лицо, она ощущает, что происходит что-то непонятное, опасное и страшное.

– Алексей, – она впервые тихо называет его по имени, словно примеряясь, как оно звучит, и уже громко, в полный голос, продолжает на вскрике: – Алексей, я не пойду без тебя (и это «ты» – тоже впервые), я буду ждать! – Княжна совершенно не понимает, в чем дело, – те двое, только что вышедшие из автомобиля, даже если она их и видит краем глаза, ни о чем ей не говорят, узнать их она не в состоянии.

Князь возвышается над ней, стараясь быть спокойным и одновременно не выпуская из поля зрения тех двоих.

– Да, конечно, но на корабле. Ждите меня на корабле. А сейчас идите, быстро!