Стой, ты мой (СИ) - "Гринч"

- Кристина-а! - стонет Николь, пока я ползаю и собираю гаджет.

- Снимай сама! - рявкаю. Дрожащими пальцами вставляю запчасти.

- Телефон у Егора в машине, в этом идиотском костюме нет карманов! Быстрее, Кристина! Чёрт, где наши парни?!

Снег скрипит от её нервных прыжков на месте. С площади доносятся музыка, смех и голоса, привычная ежедневная атмосфера вечера, а я от волнения не могу вставить гребаную крышку и матерюсь, ведь судьба дала шанс, мы единственные в этот момент обладатели инсайдерской бомбы.

- Они уходят! - кричит Николь.

Крышка щелкает, я жму кнопку включения, по крайней мере, успеем заснять побег. Но не успеваю даже выпрямиться, дверь резко распахивается, бьёт меня по лбу, и я валюсь с ног, и смартфон снова падает.

На улицу выскакивает Пятачок, за ним медведь.

Телефон загружается, играет музыка заставки, и медведь оборачивается.

Мягкая большая голова. Уверена, что он смотрит на меня сквозь сетку, и от невозможности тоже увидеть его глаза, человеческие, а не блестящие мертвые пуговицы, меня продирает жуть.

На нем жёлтые тимберленды, в цвет костюма, и на одном царапина, этим ботинком он едва не оставляет меня без пальцев, когда с силой опускает подошву на мой телефон. Швыряет его по обледенелой плитке вперёд, на дорогу.

Наш контакт длится две-три секунды, но в замедленном времени сознание окрашивается во все оттенки страха, весь его спектр.

Банда, с рюкзаками за спиной, стремительно разбегается врассыпную. Двадцать минут закончились, и на площади стреляют пробки шампанского и вопят моберы "За Винни-Пуха!"

Следом завывает полицейская сирена.

Мы с Николь тонем в сумерках, теряемся среди моберов и вваливаемся в маршрутку. Кто-то тоже испугался мигалок, в салон за нами протискивается Пятачок. Может быть, один из шайки, спокойно плюхается в кресло и катит с места преступления, пока там его ищут.

До дома едем, как во сне. У подъезда дорогу преграждает тойота Егора, хлопают двери.

- Куда вы дернули? - набрасывается Ваня. - Я вам кричал, а вы в маршрутку лезете!

- На площади кипиш, полиция приехала, - Егор трет лицо. - Мы с Ванькой еле нашлись. Проспект оцепляли, когда мы уезжали.

Николь, захлебываясь, рассказывает про налет на ювелирку.

Голова лопается. Нас использовали, с этими мутными трансляциями и призывами взровать мир, будем теперь первыми подозреваемыми. Отличная идея - чужими руками устроить суматоху и провернуть дельце. А как просто затеряться среди людей в похожих костюмах. И главное, хоть кого спросят на той площади - все знают, что посты с флешмобом мы размещали.

- Ты дура криворукая, - Егор сплевывает на асфальт возле моих сапог. - Если бы ты видео сняла, у нас бы доказательства были!

- То есть я виновата? - от его наглости у меня дергается щека. - Это ты нас втянул в чокнутые задания!

- Я тебя за волосы тащил?

- Ты меня вообще уже достал одним присутствием своим!

- Хорош орать, - Ваня морщится и достает телефон. - Посмотрим по тегу, что пишут. Без паники. К вам пошли что ли? Шампанское откроем. Красиво в лужу сели, отметим.

- И мой телефон отдайте, - просит Николь. Поворачивается ко мне. - Стой, а твой...

Смотрю на нее, и вижу, как Винни-Пух давит подошвой мой гаджет. Он где-то на дороге валяется, если машины не раздавили. Возле ювелирки. Еще одна улика. Замечательно.

Расстроенно машу рукой, и иду к подъезду. Первым пищит домофон. Второй где-то вдалеке оживает сирена.

Глава 12

Так, если щелкнуть зажигалкой четыре раза, а потом прикурить - пожара не будет.

Если не наступать на шов между бетонными плитами, а держаться ближе к перилам - крыльцо не расколется, и мы не провалимся в царство Аида.

Если в следующей Машиной фразе число слов наберется четное - отвечать нельзя, дело попахивает кладбищенскими гвоздиками.

- Саша, а я тебя предупреждала, эта девка втянет Егора в какую-нибудь глупость - вот, пожалуйста, нашего сына подозревают в вооруженном налете!

Тыц-тыц. Двадцать, включая слова из одной буквы.

- Ты меня, вообще, слушаешь?

Четыре слова.

- Саша, куда ты пошёл, я с кем разговариваю?!

Восемь слов. Дура не собирается следить за речью. О, это невозможно. Кажется, мне хуже.

Спускаюсь вниз и отхожу к авто. Жена идет следом и засирает мне уши.

Торчим в отделении всю ночь. Уже заполдень, а их все ещё не отпускают.

Как банда вчера вечером выставила ювелирный - записали камеры торгового зала. Охранника оглушили красным баллоном с гелием. Служащим угрожали оружием. Они забыли в салоне две гранаты - муляжи. И пистолеты, возможно, в магазине игрушек покупали.

И не надоело полицаям мурыжить детей, ну они же не совсем идиоты, так подставляться - несколько дней светиться на весь интернет, и как ни в чем не бывало грабануть лавку на двадцать пять миллионов.

На площади и других придурков в костюмах задержали. Версии отрабатывают.

Ох, дурдом. Где таблетки.

Скрип двери бьет мне по мозгам. На крыльцо выходят Ваня с Егором, за ними девочки.

Умоляю, не наступайте на швы в плитах, ну не сложно ведь.

- Егор! Отпустили! - Маша семенит на каблуках к сыну. - Ну что?!

- В понедельник опять вызывают, - Егор морщится на солнце.

Кристина хмуро косится на Машу. Видит меня и улыбается, а когда я не отвечаю, опускает уголки губ.

Малыш такого не заслуживает, знаю.

Она теперь думает, что я хотел все между нами свести к атанотомии, и я моральный урод. И лучше бы так, но я ведь тоже влюбляюсь. А если у них с сыном что-то есть - не буду же девушку у пацана отбивать. У них жизнь только начинается, а у меня экватор.

Если бы она поехала вчера со мной, путь назад отрезала. А у нее должен выбор быть.

На пальцах тогда ее запах остался. Вперемешку с антисептиком, но от нее часть. Мне бы всегда с собой. Настоящий женский, и я, как парфюмер, законсервировал бы его, если б мог. Быть близко - значит, взращивать помешательство мое. В розовой куртке. Шоколадку.

- Ты! - Маша направляет указательный палец с красным глянцевым ногтем в Кристину. - Добилась своего? Егора всю ночь из-за тебя в этой казенной дыре продержали! Там же воздуха нет! А если приступ?

Виски простреливает. Двадцать слов. Чётное, Маша, ты играешь с судьбой. Кажется, ещё и бетон идёт трещинами?

- Начинается, - Кристина закатывает глаза. - У вас фишка семейная на меня собак спускать?

- Дерзишь мне?

- Отстаньте, я устала.

- Егор, как она со мной разговаривает?

- Мы тут все пострадавшие, - влезает между ними Попкова-Беркут. - Должны быть на учебе с десяти утра. И нам до половины восьмого на парах щас сидеть. Не кричите.

Ну вот. Подружка за нее заступается, а у Егора язык в жопе. Что за отношение. За косички девочку во втором классе дергают, а не на втором курсе. Так внимания не добиться, балбес.

Может, я накручиваю, и там просто с Винни Пухом тема, без всяких симпатий? Но он ведь гадил, чтобы я ее уволил или еще зачем-то. В то, что это не Кристина верю уже. Да и она сама, кажется, выбор сделала, это я туплю. А она хорошая.

Да, осталось выйти на середину дороги. О той прекрасной девушке на земле. Ты, ветер, напой мне.

- Поехали скорее, Егор, одни хабалки вокруг, - Маша, грациозно подхватив подол, устраивается на водительском черного крузака. - Ванечка, садись давай, подвезем.

Бросать так девчонку и уезжать никуда не годится. А сын спокойно сваливает.

Идёт снег. Если четыре раза открыть и закрыть дверь, а потом сесть за руль - с крыши не упадет сугроб на мою машину и сосулькой меня не зашибет тоже.

- Александр Александрович, - Николь, путаясь в мягких ослиных штанах, торопится ко мне. - Вы нас не подбросите? Ужасная ночь. Переоденемся и поедем в институт, но мы как лимоны выжатые. Тут нам недалеко.

- У меня дела, извините, девочки.

У Николь вытягивается лицо - не рассчитывала на отказ.