Стой, ты мой (СИ) - "Гринч"

Смотрю на Алекса. Другой рукой веду по заросшей щеке, спускаюсь к губам и обвожу контур. Он ловит ртом мой палец, прикусывает. Вздохнув, перехватывает запястье.

- Ш-ш-ш, маленькая, - чмокает мою ладонь. - Я сейчас сорвусь, а ты нетрезвая. Ляг поспи. Ладно?

Шоколадно. Хмуро наблюдаю, как он встает, складывает коробки на столе.

- Ты не знаешь, от чего отказываешься, - предупреждаю.

- Не сомневаюсь, Кристина, - говорит, не поворачиваясь.

Не прокатило. Ползу на диване выше и закидываю ноги на спинку. В потолке вместо люстры россыпь светильников, звездное небо имитируют. А я имитация женщины.

Веки тяжелеют и закрываются. Меня грубо отшили. Отказ студит мысли, наверное, недостаточно приятной внешности, я не умею кипятить кровь, чтобы он не соображал и срывался, без моральных думок и прочих гирлянд, но я не сдамся, освою роковую страсть и вот тогда...

Продираю глаза под назойливый звонок будильника. Голова трещит. В окно падает свет, утро. Вспоминаю, что с половины одиннадцатого два семинара, и стону, ну какой умник придумал учиться по субботам?

Нескольких минут хватает обнаружить, что я в квартире одна. Отлэ. Вчера продинамил, так еще и уехал. На столе нахожу его телефон и прилепленный на экран стикер "позже увидимся, заберу симкарту".

Жую яблоко, запиваю соком и вызываю такси. Его рубашка длинной, как платье, но в институт в ней ехать как-то не комильфо.

По дороге домой сбрасываю несколько звонков от незнакомых абонентов. Как он без связи справляется, интересно? Мстительно удаляю номер Маришеньки.

В квартире все вверх дном. Мама Николь уверена, что мы живем в грязи и наводит чистоту, громко комментируя свои действия:

- Свинство, натуральное свинство, девочки, вы в курсе, что мусорные пакеты нужно выбрасывать, а не коллекционировать?

- Быстрее давай, валим отсюда, - Николь влетает за мной в комнату. Тараторит, пока я влезаю в джинсы. - Кристина, что тут было. Она шмон устроила, искала ворованные драгоценности. И до сих пор ищет. Под предлогом уборки. А тебя не колышет, да? Клево с преподом развлеклись? - цокает. - Ты не могла сразу сказать? Я бы другой вариант прикидывала. Три месяца впустую светила декольте.

- А папа что? - кидаю учебник в сумку.

- Папа не верит. Считает, что у нас мозгов бы не хватило на авантюру.

- Мило.

- Девочки! - орут нам из зала, когда мы обуваемся. - После учебы сразу домой!

- Коммендантский час? - выталкиваю Николь на лестницу.

- Родительский контроль.

На паре садимся с Егором и Ваней. Выглядят хуже меня. Сонные, помятые, полбара вчера залили в себя.

- Короче, - Ваня трет виски и морщится от занудного преподского голоса. - Что будем делать? Так все оставлять? У нас преимущество есть, все думают, что мы мультяшки. Надо это как-то использовать. Выкурить банду.

- Как? - рядом Егор с шипением открывает минералку. Жадно пьет. - Другую ювелирку грабануть? На пятьдесят лямов. Они расстроятся, что мы больше урвали, и позвонят, да?

- Не идиотничай, - Николь отбирает бутылку, и он давится, кашляет. - Серьезно, надо что-то придумать. У меня мама спятила.

У меня в кармане вибрирует телефон. Достаю по привычке. А, да, не мне сообщение. Мария проснулась:

Саш, куда поехал, немедленно приезжай обратно!

Глава 14

В "Биг Босс" привели бороду в порядок. Откромсали несколько сантиметров волос, и теперь не подергать. В страховой Игорь выцыганил мою любимый коньячок, который я из командировки привез. Маше дома скучно, карикатурная сварливица-р-р-львица, но не светская, а с гривой в бигудях или куда там она наматывает хаер.

Что-то мне все утро смешно, не могу.

Смотрю на часы - половина второго, с пары у журналистов уже был дзынь. Парковка возле института в оккупации - студенты чешут домой. Или не домой, суббота. Я бы тоже с удовольствием до бильярда прокатился, боулинга, в кино бы сходил, вай нот. Вечерком.

Примеряюсь, куда выбросить бычок, вокруг так чистенько. Закапываю в снег за машиной. Мимо, в шубе до пят плывет Ольга Евгеньевна. Пристает к студенткам:

- Соколова, ты мне ответь, как проект собираешься готовить, если границу между парафразом и плагиатом вообще не видишь?

Выпрямляюсь, отряхиваюсь, и ох, солидарен с Соколовой. Тоже ничего больше не вижу, ни границы, ни погранца. Моим миром правят длинные русые волосы, стянутые в хвост и широкая улыбка, мне адресованная, и ресницы в снежинках, моя картинка, веселая, идет, размахивая рюкзаком.

Из-за Кристины едва не пропускаю Егора.

Удерживаю сына за рукав пуховика. Бронепоездом прет, и это подзаколебало меня. В конце концов, долго мне с ним няньчиться? Воспитывать рублем не выход, но как просто было бы - урезал содержание, и язык бы сразу развязался.

- Постой, на две минуты. Вань, и ты, - киваю Хромову, плетущемуся следом.

- О, Александр Александрович, здрасьте, - гаркает Ваня. - Вы на нас за клуб поди греетесь? То, что накидались вчера? Первый и последний раз, клянусь, гадом буду.

- Какое помпезное вранье, Хромов, - отмахиваюсь. - Нет, по другому поводу. Ребят...

- Так вы нас ждете? - Николь облокачивается на капот. Переводит взгляд с меня на Кристину. - Что-то случилось? Или соскучились?

- Соскучился, - знал, что выслушивать подколы придется не на раз-два и не от нее одной, и все таки тянет в ершик растрепать получасовые старания парикмахера, и прячу руки в карманы. Ну какое дело этой ослихе до чужого амура. Втягиваю воздух. Откашливаюсь. - Ребят, сразу по теме. Предлагаю стажировку в издательстве, оплачиваемую. График подберем. Поработаете в журнале, с профессионалами. Отличная возможность. За несколько месяцев в общих чертах всю образовательную программу освоите. Как смотрите?

- Конечно, еще бы! - Кристина смотрит положительно. Умница таки. Подпрыгивает, сдвигает брови и щелкает пальцами перед лицом Николь. - Ты мне рассказывала, "Провокатор", называется?

- Да-да! - Николь энергично кивает. Отлипает от капота. - Александр Александрович, вы серьезно, можно? А в газетах писали, что вы акции продали.

- Газеты часто преувеличивают.

- А когда?!

- Да ну нафиг, - хмыкает Егор. Кривится на девчачий восторг. - У тебя все? Ванек, поехали, - вертит брелок на пальце.

- Егор, погодь, - Ваня чешет кудрявую голову. - А вы это...ну...журнал ведь топовый, мы вам там не подгадим статус, со студентами до третьего курса неохотно связываются?

- И ты туда же, - Егор рыхлит снег ботинком, комки летят в разные стороны. - Ладно, Вань, на созвоне.

- Сам замечаешь, как глупо себя ведешь? - хватаю его за рукав. - Куда пошел? Так и будешь в уголовную ерунду с Винни-Пухом играться? Я предлагаю реальное место и реальные деньги, голову включи, Егор.

- Александр Александрович, - он вырывается. Отряхивает куртку. - У вас в издательстве с кадрами совсем беда, что уже нас уговаривать прикатил? Я сказал - нет. Пока.

Смотрю, как сын разболтанной походкой тикает к машине. На ходу машет растопыренной пятерней девчонкам-одногрупницам, мол, красотки, садитесь, домчу с ветерком.

Устраивать разборки на учебной парковке у всех на виду стремно, и непедагогично, и, трэш из семьи выносить на люди несдержанно, но психологический мысленный треп катится в оставку, у меня нет больше длинной бороды, зато есть раздражение, бьет прибоем, топит здравый смысл, кого-то ушатаю щас, и я делаю шаг.

- Саш, ты куда, не ходи, - на пути тут же вырастает Кристина. Упирается в грудь и тычет пальцем мне в щеку. - Дать зеркало? Спорим, испугаешься? - понижает голос до шепота. - Кошмарный видок. Правда, страшно. И мы тебя ждем так-то.

Перевожу на нее глаза. Она наклоняет голову набок и детским жестом дергает меня за пальто:

- Купишь по дороге мороженку?

- Что? - отрываю от себя ее пальцы. Осмысливаю банальную просьбу и невольно улыбаюсь.

Она смеется:

- Всё, ты не злишься? Я пошутила. Поехали в редакцию щас прям? Мы очень хотим.