Стой, ты мой (СИ) - "Гринч"

Скептически поднимаю бровь и смотрю на бутылку в ее руках. В голове гуляет мутная, как вино, идея, что если Маша напьется, я могу гадко этим воспользоваться. И пусть потом объясняет Герману, что в ее кровати делает голый бывший муж. А еще лучше сам объясню. Закончу знакомство его морды с тротуарной плиткой "нейтральная тучка" и урод дорогу забудет в мой дом.

- Ну пойдем, - убираю ключи в карман и беру ее под руку. - Ты...- шарю по пальто, отвлекаясь на вызов сотового. Кирилл. Устал дозваниваться и докапывается с сообщением "Саныч, че ты дуешься, как тёлка. Сам давно праведным стал?"

- Тебе важнее меня слушать или с девушкой переписываться? - Маша дергает руку. - Саш, это неуважение.

Спрашиваю текстом "тебе баб других мало? Я к тебе человека работать привел" и убираю телефон в карман.

- Слушаю.

- Неужели, - Маша отбрасывает волосы назад. Распахивает шубку и в свете фонарей ее короткое платье переливается золотом. Она блестящая, аж глазам больно. Давит каблуками снег и с обычным достоинством оратора перед многотысячной аудиторией начинает речь. - Так вот...

Мне звонит Кирилл.

- Саша, я в таких условиях не буду разговаривать, - Маша шипит на трубку в моих руках и ускоряет шаг.

Вообще-то, я собирался сбосить. Но не стаптывать мне туфли в погоне за ней. Оправдываться она должна, не я в нашу постель чужого мужика притащил.

- Да, Кир, - говорю в телефон.

- Сань, че ты взъелся, не пойму,  - друг с недовольством пыхтит в динамик. - Я же не против, пусть бы попробовала, админа правда ищу. Но одно другому не мешает. Самому надоела, мне отдал. Я так понял.

- Неправильно ты понял. Ей девятнадцать лет, Кирилл. А тебе сорок.

- Большая уже. Такие короткие юбки носят девочки-трёхлетки. Или взрослые телки, которые хотят трахаться. Короче, давай замнем.

- Чего ты мне тут придурка включаешь? - закипаю. Раз, два, три, четыре - дергаю бороду. - Я тебе сразу сказал, что девочка молодая, но справится. И обижать ее не надо.

- Кто ее обидел? Просто совета у тебя спросил, серёжки ей купить или она без побрякушек обслуживает. А ты феерично посылаешь меня и красотку утаскиваешь. Честь ее что ли блюдешь? Саныч, если бы ты не соком плеснул, а чаем горячим, мы бы с тобой щас по-другому общались. Че молчишь?

- Мы бы щас по-другому общались, если бы ты рядом стоял. Ладно, Кирилл, повторю: иди на хер, - сбрасываю вызов. Смотрю на гаснущий экран. У Кира сомнений нет, что Кристина большая, цирк, а я ощущаю себя неуверенным пацаном и боюсь.

- Ты уже с друзьями из-за этой пигалицы ссоришься?  - оборачивается Маша. Хлопает в ладоши. - Браво. Дальше что? Издательство на нее перепишешь?

- А ты будешь мне указывать, как собственными средствами распоряжаться? - нагоняю ее. - Герман не разрешает нос совать в его дела?

- При чем тут мой Герман?! - она швыряет бутылку в сугроб, и красная винная дорожка неровной волной растягивается по белому снегу. - Мне до старости надо было терпеть твой шлюховской клуб? Или твое весеннее обострение, это же кошмар был! - она напоминает о моей паранойе и развале семьи, и сердце опять рвет мне рубашку и пальто. Лезу за таблетками. Ее несёт по кочкам дальше. - Ты сам не видишь, что эта твоя Кристина не просто так рядом крутится? Думаешь, ты такой распрекрасный? А знаешь, кого я вчера встретила на выставке? Любовницу твою. Вместе с нашим сыном. Девчонка с двух сторон подбирается к вам в койку, а вы оба как безмозглые козлы, жуете эту жвачку.

- Статистика, - морщусь, глотая капсулу.

- Что?

- По статистике один волк на семь козлов. Козлов больше, ясно? Все жуют. И Герман твой.

- Ты издеваешься? - Маша покачивается на каблуках и бьет меня в грудь кулаком. - Саш! Я серьезно!

- Я тоже, - снова беру ее под руку и быстрым шагом веду к дому, надоела. - Не мели чушь. Я четвертый месяц в институте работаю. Егор сам ее цепляет постоянно. Они с Кристиной не дружат. И по выставкам не шатаются. Ты ошиблась. Совсем заняться нечем, что уже внешность ее мониторишь?

- Поинтересовалась. Кто моих мужчин на поводок присаживает. Если твоя любовница...

- Она мне не любовница, - обрываю. - Это что-то меняет между нами?

Не ждала вопроса. Моргает.

- Я несвободна, Саш, - вздыхает. Разрешает. - Но ты можешь попытаться меня вернуть.

- И что делать?

- От подстилки своей избавься. Чтобы я ее ни с тобой, ни с Егором в радиусе километра не наблюдала. А дальше подумаем, как нам быть.

- Чего ты мне мозги полощешь? - теряю терпение и сжимаю локоть. - Три месяца меня гнала.

- Ты в клубе не скучал.

- Да ради бога, тебя мой секс не парил. А теперь мне нравится девушка, и у тебя пригорает, помои на нее льешь. Рот закрой и Герману своему на уши садись.

- Саш, ты дурак, - Маша качает головой и роется в сумке. - Скоро она допрет, что ты о ней заботиться решил, и тогда прощайте деньги. А сын останется без будущего.

- Все сказала? - вырываю у нее сумку и сам достаю пульт от ворот. Специально время тянет, стерва, поверх ее банок с косметикой лежал. Нажимаю на кнопки и сую обратно. - На.

- Не все, - она подходит ближе и кладет ладони мне на плечи. Заглядывает в глаза. В нос пробивается запах вина и макродоза ее любимых духов, жасмин и вишня, привет из счастливой жизни. Запахи смешиваются на ветру и вяжут мне руки, могу лишь стоять и пялиться на нее. В кармане оживает сотка, и я позорно радуюсь спасению, эта женщина не потеряла власти, я ее еще люблю.

Прислоняюсь к воротам и слушаю Василину. Админ уточняет, работает у нас Кристина или искать помощницу. И добавляет, что Кристина устроила драку в клубе, Котик вступился и пострадал, и они вдвоем уехали в трамвпункт.

На улице тихо, Василина перекривает басы, и Маша все слышит. Смотрит на меня с ехидной улыбкой.

- С Кристиной что? - перебиваю оханье Василины.

- Не знаю, что-то с плечом.

- А поехали они куда? - задираю рукав пальто - половина десятого. Прикидываю, сколько добираться. Отключаюсь и Маша тут же проедает мне плешь.

- Горе, бедняжка поранилась. Потрясла перед кем-то сиськами, втянула парня в заварушку, и ждет, что ты успокаивать помчишься. Нет, ну какой примитив, - она шлепает сумкой мне по ногам и проходит в ворота. - Беги быстрей, Саш.

Я не бегу, но тороплюсь, Маша от души прошлась шпильками по нервам. И если приплюсовать к анонимке и статье спровоцированную драку, то так все и выглядит, как она говорит. Меня имеют. А я очень не хочу разочаровываться.

В больнице пересекаю приемную и огибаю очередь. Бармен с Кристиной сидят у дверей в кабинет. Она видит меня. Удивление расцветает улыбкой и она тут же начинает стирать рукавом темные дорожки туши на щеках. Ревела что ли?

- Покажи, где болит? - спрашиваю по-детски, наклоняясь к ней.

- Там ничего страшного, об стену ударилась, - она кивает на бармена. - Вот у Котика рука, кожу до мяса рассекло.

- Покажи, - требую, не глядя на бармена. - Быстрее. Хватит тратить мое время.

- А вы врач, Александр Александрович? - ее голос, синхронно с моим, наполняется злостью. - Почему в таком тоне разговор? Я не виновата, что в клубе полно пьяных. Я, вообще, только вещи хотела забрать. А тот парень...

Все сильнее подозреваю, что ничего у нее там нет. Не даю себя забалтывать и стягиваю блузку с ее плеча. Она меня толкает, я резко дергаю, слышится треск ткани и оборванные пуговицы скачут по грязному полу.

Я и вся очередь смотрим на ее стесанную до крови кожу, полупрозрачный лифчик и блестящую фиговину в пупке.

Она ошарашенно запахивает рваную блузку и вскочив с места, вылетает за дверь, в полутьму лестницы.

Поворачиваюсь на бармена.

Тот светит локтем в багровой корке: я ни при чем, я молчал.

Проклинаю себя и иду на лестницу. Всё чертова неуверенность засирает мне черепушку.

Кристина сидит на ступеньках, пытается связать концы блузки. Поднимает голову.