На орлиных крыльях - Кен Фоллетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Приступаем сейчас же, – с энтузиазмом подхватил Скалли.
Зазвонил телефон, Коберн поднял трубку:
– Хэлло, Кин! Где вы находитесь?.. Минутку. Не кладите трубку.
Коберн прикрыл ладонью микрофон в трубке и взглянул на Перо.
– Кин Тэйлор звонит из Франкфурта. Если мы будем что-то затевать, он непременно должен быть в нашей команде.
Перо согласно кивнул. Бывший сержант морской пехоты Тэйлор был еще одним из его орлов. Всегда элегантно одетый и высокий – ростом 188 сантиметров – Кин Тэйлор легко заводился, поэтому стал идеальной мишенью для всяческих шуток и подковырок. Перо подсказал:
– Передайте ему, чтобы возвращался в Тегеран, а зачем – не говорите.
Легкая улыбка пробежала по возмужалому лицу Коберна:
– Это ему не понравится.
Через стол перегнулся Скалли и включил репродуктор телефона. Стало слышно, как Тэйлор дует в трубку. Коберн сказал:
– Кин, Росс хочет, чтобы вы вернулись в Иран.
– Зачем, черт побери? – сразу же взорвался Тэйлор.
Коберн посмотрел на Перо, тот отрицательно покачал головой. Коберн продолжал:
– Там много чего нужно сделать, все аккуратно закруглить, подчистить хвосты, как говорят хозяйственники…
– Передайте Перо, что я не собираюсь возвращаться туда ради всякой хозяйственной белиберды!
Скалли разобрал смех. Коберн решился нажать:
– Кин, тут еще кое-кто хотел бы переговорить с вами.
Трубку взял Перо:
– Кин, это я, Росс.
– О… А… Хэлло, Росс.
– Я направляю вас назад для весьма важного дела.
– О…
– Вам понятно, о чем идет речь?
Последовала долгая пауза, затем Тэйлор произнес:
– Да, сэр.
– Хорошо.
– Считайте, я уже в пути.
– Который у вас час? – спросил Перо.
– Семь утра.
Перо посмотрел на свои часы. Стрелки показывали двенадцать. Новый, 1979 год наступил.
* * *Тэйлор сидел на постели во франкфуртской гостинице и думал о своей жене Мэри.
Она с детьми Майком и Дауном жила в это время в Питтсбурге, у брата Тэйлора. Перед отъездом из Тегерана Кин звонил ей и сказал, что возвращается домой. Она с радостью слушала его. Они уже наметили планы на будущее – вернуться в Даллас и устроить детей в школу…
А вот теперь он должен позвонить ей и сказать, что все же не приедет домой.
Она будет беспокоиться.
Черт возьми, он уже забеспокоился.
Ему припомнился Тегеран. Его не привлекали к проекту для Министерства здравоохранения, а поручили выполнять небольшой подряд по компьютеризации устарелой ручной системы бухгалтерского учета банка «Омран». Как-то недели три назад поблизости от банка собралась толпа, а банк принадлежал шаху. Тэйлор распустил служащих по домам. Сам ушел последним вместе с Гленном Джексоном. Они заперли двери и направились пешком в северном направлении. Завернув за угол и подойдя к главной улице, они смешались с толпой. А в этот момент солдаты открыли огонь и стали разгонять собравшихся. Тэйлор и Джексон нырнули под арку ворот. Кто-то приоткрыл ворота и крикнул им входить. Они проскользнули внутрь, но их спаситель замешкался и не успел запереть ворота – в них сразу же проскользнули четверо демонстрантов, преследуемые пятью солдатами.
Тэйлор и Джексон вжались в стену и видели, как солдаты дубинками и прикладами винтовок избивали демонстрантов. Один из них попытался вырваться. Два пальца на его руке, казалось, держались на ниточке, стеклянные ворота забрызгала кровь. Он вывалился из ворот, а на улице рухнул без сознания. Солдаты выволокли наружу и трех его товарищей. Один представлял собой кровавое месиво, но сознание не терял, двое других лежали без сознания или были убиты.
Тэйлор и Джексон скрывались за воротами, пока улица не опустела. Спасший их иранец приговаривал: «Выбирайтесь, пока можете».
«А вот теперь, – подумал Тэйлор, – я должен сказать Мэри, что только что согласился опять вернуться в этот кошмар».
Вернуться, чтобы заняться неким очень важным делом.
Ясно, что это дело связано с Полом и Биллом, а если Перо не мог говорить об этом по телефону, то, возможно, потому, что дело это покрыто, по меньшей мере, мраком и, вполне возможно, незаконно.
И все же, по-своему Тэйлор был рад, невзирая на то, что опасался фанатичных толп. Еще до отъезда из Тегерана он разговаривал по телефону с женой Билла Гэйлорда, Эмили, пообещав ей не возвращаться домой без Билла. Однако поступившее из Далласа указание, что все служащие, кроме Бриггса и Гэллэгера, должны уехать из Ирана, поневоле вынудило его нарушить данное слово. Теперь же, когда указание изменилось, он, как знать, может, в конце концов и выполнит свое обещание.
«Ну ладно, – подумал он, – не идти же мне туда пешком, лучше полечу самолетом», – и снова поднял трубку.
Джею Коберну припомнился эпизод, когда он впервые увидел Росса Перо в деле. До конца своей жизни он будет помнить его.
Случилось это в 1971 году. Коберн к тому времени проработал в ЭДС всего пару лет. Он занимался в Нью-Йорке наймом рабочих и служащих для корпорации. Как раз в том году в маленькой католической больнице родился Скотт. Роды прошли благополучно, и Скотт появился на свет нормальным здоровым младенцем.
На другой день после родов, когда Коберн пришел в больницу, Лиз пожаловалась, что Скотта почему-то не приносили на утреннее кормление. Сначала Коберн не придал этому значения. А спустя несколько минут в палату вошла какая-то женщина и сказала: «Вот снимки вашего ребеночка».
«Я что-то не припомню, чтобы его фотографировали», – ответила Лиз. Женщина протянула ей фотографии. «Нет, нет, это не мой ребенок».
Женщина на мгновение смутилась, а потом выпалила: «Да, и правда. С вашим ведь какая-то проблема».
Впервые Коберн и Лиз услышали, что с их сыном какая-то проблема. Коберн помчался взглянуть на новорожденного, а увидев, впал в глубокий шок. Младенец лежал в кислородной камере, весь посиневший, как пара джинсов, и с трудом дышал, хватая ротиком воздух. Врачи вокруг собрались на консилиум.
Лиз находилась на грани истерики, а Коберн, позвонив домашнему врачу и попросив срочно приехать в больницу, в нетерпении ждал его.
Что-то нарушилось, и произошел сбой. Что это за больница такая, где даже не могут сказать, что твой ребенок умирает? Коберн сходил с ума.
Он позвонил в Даллас и попросил к телефону Генри Бриггса.
– Генри, сам не знаю, зачем звоню, но я просто в панике и не знаю, что делать, – и он объяснил суть дела.
– Не отходи от телефона, – ответил Бриггс.
Затем в трубке послышался знакомый голос:
– Джей?
– Да.
– Это Росс Перо.
Коберн хотя и встречался с Перо два-три раза, но никогда не работал непосредственно под ним. Он даже не был уверен, что тот помнит его в лицо: в ту пору в ЭДС уже работала добрая тысяча сотрудников.
– Хэлло, Росс.
– Джей, мне нужно кое-что узнать.
И Перо начал задавать вопросы: какой адрес больницы? как зовут врачей? каков их диагноз? Отвечая на все эти вопросы, Коберн в то же время смущенно думал: «А знает ли Перо, кто я такой?»
– Подождите минутку, Джей.
Короткое молчание. Потом Перо предложил:
– Соединяю вас с доктором Уршелом. Это мой близкий друг и ведущий кардиолог в Далласе.
И уже спустя минуту Коберн отвечал на уточняющие вопросы доктора.
– Не расстраивайтесь, – закончил Уршел. – Я сейчас переговорю с местными врачами. Будьте у телефона и ждите моего звонка.
– Хорошо, сэр, – согласился Коберн.
Трубку снова взял Перо:
– Ну, поняли, в чем дело? Как там Лиз?
«Откуда же, черт возьми, он знает, как зовут мою жену?» – сразу же подумал Коберн.
– Да не очень, чтобы хорошо, – ответил он. – Врач при ней и дает успокоительные…
Пока Перо разговаривал с Коберном, доктор Уршел занимался с врачами больницы, убеждая их перевести новорожденного в медицинский центр Нью-йоркского университета. Уже через несколько минут Коберн с ребенком мчались туда в «скорой помощи».
Перед туннелем в центре города они попали в уличную пробку.
Коберн выскочил из «скорой помощи» и бегом пробежал почти два километра до контрольной будки, где собирали плату за проезд в туннеле. Там он уговорил контролера задержать все автомашины на полосах движения, кроме тех, которые двигались в той же полосе, что и «скорая помощь».
У медицинского центра Нью-йоркского университета их уже поджидали десять-пятнадцать врачей и сестер. Среди них находился и ведущий кардиолог Восточного побережья, прилетевший из Бостона, пока «скорая помощь» добиралась до Манхэттена.
Малютку быстро внесли в центр, а Коберн передал персоналу конверт с рентгенограммами, врученный ему в больнице. Женщина-врач быстро проверила снимки.
– А где остальные?
– Там все, – ответил Коберн.
– И это все, что они сделали?